— Не все столь эгоистичны, как ты, Лин, — хрипло заметил Морган. — Я знал, что твоему отцу будет приятно, если я женюсь на тебе, и это была одна из причин, почему я так этому сопротивлялся. Я хотел принять свое собственное решение. Брак представлялся мне лишь одним из вариантов, если наши отношения сложатся хорошо. Но на корабле я в тебя влюбился — по уши. И в тот день, когда ты стала моей, я решил, что женюсь. Но я хотел сделать это тогда, когда сам сочту необходимым, и на моих условиях, а не по указке твоего отца.
— И ты думаешь, я тебе поверю? — с трудом вымолвила Лин.
— Мне наплевать, веришь ты или нет; все кончено, но прежде, чем мы отсюда уедем, я заставлю тебя все выслушать. — Морган помолчал, собираясь с мыслями, и продолжал: — Когда мы вернулись в Англию, твой отец понял, что то, чего он так хотел, произошло, и мы полюбили друг друга. Он хотел, чтобы я тут же на тебе женился, но мне нужно было убедить тебя, что мы вполне можем прожить и без Сити. Я не хотел опять возвращаться к этой жизни. Я уже видел, что Сити делает с людьми и с семьей. Но и у тебя, и у твоего отца была идея фикс: для вас Сити — единственно возможный вариант в жизни. Эта сумасшедшая гонка в дикой конкурентной борьбе. — Морган задержал взгляд на ее лице. — И тогда, из любви к тебе и потому, что я хотел видеть тебя счастливой, я забыл о своих желаниях, принял предложение твоего отца и согласился работать в его компании. Я также позволил ему купить нам квартиру, поскольку он на этом настаивал. Что касается денег, то их я принимать не собирался, и он понимал, что я их не возьму, но он перехитрил меня и сунул мне чек в карман уже в ресторане, при всех. Он упрям, как ты, — мрачно добавил Морган.
Глаза у Лин расширились от боли и борьбы чувств, и она недоверчиво сказала:
— Все это так просто, что я тебе не верю. Если бы это было так, ты бы с самого начала мне все рассказал.
— Говорить-то, в общем, было не о чем — просто столкновение характеров, где я уступил твоему отцу, потому что… — Морган замолчал, но тут же продолжал: — А когда ты так обошлась с Клэр, она и вспомнила о предложении, которое мне когда-то делал твой отец, и перевернула все таким образом, чтобы настроить тебя против меня. И ей это удалось, — горько добавил он. — И с последствиями более фатальными, чем она сама могла предположить. Она хотела причинить тебе боль, но она не хотела, чтобы мы разошлись.
— Откуда ты это знаешь?
— Клэр никогда не причинит боль твоему отцу.
— Ты хочешь сказать, что она делала все, чтобы он не раскусил ее раньше! — резко заметила Лин. — Но когда я расскажу ему об этом…
— Ты этого не сделаешь, — прервал ее Морган.
— Это почему же? — ощетинилась Лин.
— Потому что Клэр — беременна. Вот почему! Да, да, — ухмыльнулся он, заметив, как изменилось лицо Лин. — Скоро у тебя будет братик или сестренка. А беременные женщины, особенно когда их чем-то сильно расстраивают, способны совершать сумасшедшие поступки. И твой отец поверит именно в это, потому что об этом ему скажу я. Я скажу ему, что Клэр была настолько расстроена, что передернула несколько фактов и состряпала такую историю, в которую ни один разумный человек не поверит. — Наклонившись вперед, он с уверенностью в голосе сказал: — Я больше не позволю тебе причинить боль Клэр, и я не позволю тебе причинить боль твоему отцу. Ты и так уже натворила достаточно. — Он выпрямился. — Пойду собираться, я буду готов через десять минут.
Новость о беременности Клэр настолько ошеломила Лин, что по дороге до залива она больше ни о чем другом и думать не могла. Из хаоса, царившего в ее голове, начали формироваться два вопроса, которые не давали ей покоя. Гидроплан отправлялся на Сент-Винсент почти сразу, и поскольку они прибыли в последнюю минуту, их посадили порознь. У Лин появилась возможность подумать, и она решилась задать Моргану эти два жизненно важных вопроса, как только они сядут на самолет до Англии. Но в аэропорту Сент-Винсента Морган отправился к стойке регистрации и вернулся с одним билетом.
— Вот тебе билет на первый самолет до Лондона. Рейс через пару часов.
Лин нахмурилась.
— А ты? Если у них нет билетов, я могу и подождать…
— Я с тобой не лечу, — не дал ей договорить Морган.
— Но… — Лин не сводила с него глаз, вдруг вспомнив, как он сказал, что между ними все кончено. — Но ты должен. Мне надо тебя кое о чем спросить.
— Поздно. У тебя была целая неделя на любые вопросы, но ты была настолько занята своими переживаниями, что даже не подумала о других возможных объяснениях.
— Но я готова выслушать тебя сейчас.
— Я уже сказал: поздно.
Морган собрался уходить, но она схватила его за рукав.
— Ты не можешь так просто уйти, — вдруг запаниковала она.
— Это почему? Ты сама неоднократно грозила мне тем же… после того, как перестала говорить мне, как ты меня ненавидишь.
— У меня были смягчающие обстоятельства, — сказала она, оправдываясь. — Как еще я могла себя чувствовать? Да, собственно, пока что у меня никаких доказательств, кроме твоих слов, и нет… — Она прикусила губу, уже не зная, что думать и кому верить.
— Бедное дитя, совсем запуталось, — с издевкой произнес Морган. И, словно насмехаясь над самим собой, сказал: — Может, мы еще и встретимся через несколько лет. Может, к тому времени ты из ревнивой школьницы вырастешь в женщину.
— Куда ты собираешься?
Он пожал плечами.
— Куда глаза глядят. У меня ни перед кем нет обязательств.
Холод, исходивший от него, заморозил ее сердце. Она тупо смотрела ему вслед. Но постепенно сумбур, царивший у нее в голове, сменился ужасом потерять его, и Лин бросилась за ним.
— Морган!
Она смотрела в его глаза, надеясь увидеть хоть проблеск тепла, но на лице его была только каменная маска.
— Ну?
— Прошу тебя, я… — Она искала слова, чтобы убедить его не уходить, но они не шли ей на ум. И вдруг неожиданно для себя сказала: — У меня есть два вопроса, которые я должна тебе задать. Пожалуйста, скажи, почему отец так хотел, чтобы я вернулась?
— Этого я тебе сказать не могу. Спроси у него сама. — Морган выжидательно посмотрел на нее и затем хрипло и с нетерпением сказал: — Ну а второй вопрос?
— Почему ты ни разу… — Она запнулась, вдруг сообразив, что вокруг них полно народу, покачала головой: — Это… это неважно.
Морган склонил голову, скривив губы.
— Приятного путешествия, — коротко сказал он и пошел прочь.
Лин не побежала за ним — что-то в его голосе остановило ее. Она с трудом добрела до ближайшего кресла и просто упала в него. А Морган обернулся у выхода, но, не увидев ее и решив, что она уже ушла, хмуро ухмыльнулся и вышел.
