Алекс Мартин включил мотор, машина тронулась с места, и они поехали на край земли. А расстояние между ними было — ровно половина шага.
Сцена была снята. Съемочная группа и технический персонал громко поаплодировали друг другу и от всей души поздравили друг друга с окончанием такой трудоемкой, нервной и необычной работы.
Дедушка Ичи отошел подальше и поблагодарил всех своих богов за то, что все наконец-то закончилось, и закончилось хорошо, и ничего такого предосудительного так и не случилось. А еще дедушка Ичи пообещал своим богам, что он никогда, никогда в жизни не будет ввязываться в такие сомнительные мероприятия, как съемки самого настоящего художественного фильма.
Многочисленные родственники Камиллы тут же схватили свою ненаглядную Камиллу и отвезли ее домой. Через неделю должна будет состояться ее свадьба, и жених Камиллы Артуро был непомерно счастлив, что все так благополучно закончилось. И теперь-то уже никто, кроме него, не будет говорить его драгоценной Камилле, как ей надо будет жить, что можно будет надевать, о чем нужно думать и позволено мечтать.
Правда, еще несколько дней после съемок съемочной группе приходилось собираться на киностудии братьев Тернеров для решения многочисленных технических вопросов озвучивания, дополнительных съемок некоторых крупных планов и так далее, и тому подобное.
Но все это было уже не так сложно, страшно и существенно. Особенно для нервных родственников главной героини в виде ее дедушки, горячих двоюродных братьев и нетерпеливого жениха.
И в самый последний день на киностудии тоже ничего необычного не происходило. Правда, в этот день дедушка Ичи не смог поехать с Камиллой на киностудию, так как, общаясь накануне со своими многочисленными правнуками, он подцепил какую-то детскую инфекцию и теперь не очень бодро себя чувствовал. А поэтому дедушка Ичи принял таблетку и остался ждать свою ненаглядную Камиллу дома.
На студию с Камиллой опять же поехали Роландо и Цезаро. И там они зорко проследили, чтоб эти ужасные киношники даже микрофон к Камилле подносили издалека.
Жених Артуро тоже проводил этот день весьма увлекательно и плодотворно: между своей квартирой и квартирой своей прекрасной невесты он разбирал всю стену целиком. Десять человек строителей одной из самых лучших фирм города трудились над этой крепкой кирпичной стеной, вряд ли теперь Камилле удастся тихо, бесшумно и всего за одну ночь заложить обратно такое большое пустое пространство.
А еще в доме, где жила Камилла, готовилось большое и знаменательное празднество: конец съемкам, пересъемкам, крупным планам, дальним планам, многочисленным техническим доработкам, да и вообще всей этой порочной связи с этой ужасной киностудией. Дедушка Ичи самолично вставал с постели и проверял огромные торты и выдержку вина, и многие другие прекрасные праздничные детали такого очаровательного торжества.
Плодотворно проводила день и толстая Дора Мартин. Она посетила парикмахерскую, маникюрный салон, массажный кабинет и пару неплохих магазинов, где скупила подряд все те яркие и красочные платья, которые хоть как-то на нее налезали. А на вечер она заказала столик на двоих в ближайшем ресторане.
А вот Роландо и Цезаро в этот последний день немного расслабились. Они заигрались к карты с двумя костюмерами киностудии и проворонили свою прекрасную Камиллу.
Мы с Камиллой увидели, что Роландо и Цезаро ее проворонили, пока сосредоточенно подсчитывали выигрышные очки, но решили не указывать им на это. Камилла грустно посмотрела в сторону ненаглядных кузенов, а потом перевела взгляд на меня.
Мы с ней поняли друг друга с полуслова и быстро вышли из здания киностудии. А то, как наши Роландо и Цезаро будут потом объясняться с дедушкой Ичи, было уже только их проблемами.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер тоже вышли вместе с нами.
— Мы — на машине, — сказал нам Эйб Робинсон.
Камилла посмотрела на машину своих кузенов, которая одиноко стояла тут же, неподалеку, а потом улыбнулась и сказала:
— Мы с удовольствием поедем с вами.
У Джеффа Дармера была сломана машина, и поэтому он тоже в тот день ездил с Эйбом Робинсоном. И мы все вместе весело погрузились в многоместный микроавтобус Эйба Робинсона, рассчитанный на всю его огромную семью.
— Что-то ваши родственники сегодня совсем бдительность утеряли, — улыбнулся Эйб Робинсон Камилле в машине.
— Ага, — сказала Камилла, — просто удивительно.
У ворот киностудии мы нагнали Алекса Мартина, который вышел немного раньше нас.
Эйб Робинсон остановился и молча пригласил Алекса Мартина в машину. Алекс Мартин молча сел.
— Завтра будет банкет по поводу окончания съемок, — напомнил всем Джефф Дармер.
— Это обязательная программа? — спросила Камилла.
— Вашим родственникам мы скажем, что это обязательная программа, — заверил Камиллу Эйб Робинсон.
Камилла улыбнулась.
— Если нас вновь посетят какие-нибудь новые и необычные идеи, — сказал Камилле Джефф Дармер, — вы согласились бы на еще один фильм?
— Это будет трудновато, — сказала Камилла, — думаю, это сможет произойти только в том случае, если мои дорогие родственники напрочь забудут о том, кто я такая.
— Но если отбросить всех ваших родственников, вы бы согласились? — совершенно серьезно спросил Эйб Робинсон.
Камилла думала всего одно мгновение.
— Да, — сказала Камилла.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер улыбнулись и нам и друг другу. Алекс Мартин молчал всю дорогу.
К нашим домам мы не смогли подъехать из-за какого-то уличного шествия, которое запрудило всю проезжую часть. Эйб Робинсон и Джефф Дармер собрались ехать в объезд, но Камилла сказала, что до дома недалеко и мы выйдем здесь.
Алекс Мартин тоже вышел вместе с нами. Эйб Робинсон и Джефф Дармер сказали, что мы вновь встретимся завтра, и мы все распрощались. Они уехали, а мы пошли пешком.
А потом случилось то, что и должно было в тот день случиться. Мы с Камиллой потеряли друг друга из-за этого уличного шествия и так в тот день и не нашли. Но это вовсе не показалось мне чем-то необычным.
В конце концов я пробралась сквозь эту веселую толпу народа, которая праздновала на нашей улице неизвестно какой праздник, и пришла к себе домой. Дома я занялась своими обычными, неинтересными, скучными и необходимыми делами.
Я читала, разговаривала, смотрела телевизор, ела, думала, жила. И я даже не подозревала, что именно в этот день изменилась вся жизнь моей единственной и неповторимой подруги Камиллы.
Камилла вышла к своему дому с обратной его стороны. Уже вечерело, и темное небо медленно озарялось бледным розовым отсветом заката.
