— Не напоминай мне о Роксане, — резко прервал он ее. — Это она сделала все, чтобы ты утонула! Она прекрасно знала, что Ричард вне опасности, а черная точка, на которую она показала тебе, была очень далеко, и когда ты доплыла бы до нее, то окончательно выбилась бы из сил, потому что там очень опасное место. И еще она знала, что у тебя уже сводило ноги судорогой, и надеялась, что это повторится, а Ричарда и сестры Тибо как раз в этот момент не будет!
Валентина ужаснулась, но не могла этому поверить.
— Если она даже с каким-то умыслом выдумала, что Ричарда унесло в море, я уверена, потом она раскаялась в этом. Роксана… не убийца.
— Я не знаю, кто она. — В голосе Гастона зазвучал металл. — Но уверен, что Ричард горько пожалеет, если женится на ней. Впрочем, это его дело. Я же собираюсь сделать лишь одно — поскорее увезти тебя отсюда.
— Когда? Не сегодня же?
— Завтра крайний срок. Я забираю тебя в Лондон, в свою квартиру. И если нужно, чтобы там при тебе состояла почтенная дама, компаньонка, я приглашу свою тетушку приехать и пожить у нас. У меня просторная квартира, слишком большая для холостяка. Но я не собираюсь долго оставаться неженатым. — Он прижался лицом к ее ладони. — Я потороплюсь со всеми делами, необходимыми для того, чтобы мы обвенчались без промедления.
— Ты позволишь мне повидаться с Роксаной до отъезда? Полчаса назад она прислала мне записку, прося о встрече.
Лицо его стало жестким до неузнаваемости.
— Ты хочешь ее видеть?
— Да, я не могу ехать, не узнав, что теперь с ней будет… и с Ричардом. Бедный Ричард, он больше всех пострадал.
— Сегодня утром самым несчастным я считал себя, — заметил Гастон, горько усмехнувшись. — Однако, если ты действительно хочешь увидеться с Роксаной, я не стану тебя отговаривать. Но я настаиваю на том, чтобы находиться рядом в коридоре; и обещай, что ты меня позовешь в случае необходимости.
Когда Роксана вошла в комнату, в ней не было той самоуверенности, которая отличала ее последнее время. И хотя раскаяние тоже не читалось на ее лице, прекрасные зеленые глаза выдали ее… в них затаился страх.
Валентина знала, чего она страшилась. Никто не сможет доказать, что она намеренно послала Валентину на смерть — или, во всяком случае, обманула, что надо кого-то спасать, — но Ричард всегда будет подозревать ее в этом. Она видела, как он поднимался от пляжа по ступеням, и знала, что ему ничто не грозит… но из-за жгучей обиды, из-за нараставшего безотчетного раздражения, которые вызывала у нее подруга детства, она поддалась искушению избавиться от нее. Только отняв у Гастона Валентину, она могла больнее всего отомстить ему, а это было ее самым заветным желанием.
К приходу Роксаны Валентина уже поднялась с постели и устроилась в гостиной в кресле у окна. Она была бледна и осунулась, но в остальном ужасное происшествие не сказалось на ней. А то, что Гастон был поблизости в коридоре, чудесным образом наполняло ее отрадой.
— Ты, наверное, считаешь, что я не заслуживаю даже презрения? — заметила Роксана, тяжело опускаясь в кресло. — Знаю, по мнению Гастона, от меня лучше держаться подальше. — Ее губы скривились. — Но я не сумасшедшая и не превратилась в наркоманку.
— Конечно, ты не наркоманка, — спокойно согласилась Валентина. — А когда ты выйдешь замуж за Ричарда, у тебя будет совсем иная жизнь и исчезнет всякая опасность когда-либо вновь пристраститься к наркотикам.
— Ты думаешь, Ричард захочет жениться на мне после того, что случилось? — спросила она, горько усмехнувшись.
Валентина помолчала и после некоторого раздумья искренне призналась:
— Да, думаю, женится. Даже знаю, что женится. Видишь ли, Ричард одинокий человек, богатый, но одинокий, и большую часть своей жизни он посвятил любви к тебе. Если ты в ответ сможешь посвятить остаток своей жизни тому, чтобы любить его…
На лице Роксаны проступила краска волнения, зеленые глаза загорелись радостью надежды.
— Он ничего не сказал о… о том, что собирается разорвать помолвку. И если он этого не сделает, то я… я докажу, что я не такая уж безнадежная, как все думают, и вознагражу его за все те годы, о которых ты однажды упомянула. Но, честно говоря, не только я за них в ответе. Если бы Ричард был настоящим мужчиной, решительным и волевым… вот как Гастон, который стоит на страже за дверью этой комнаты, готовый, если понадобится, положить за тебя жизнь.
Язвительная насмешка, прозвучавшая в этих словах, не могла ранить Валентину, потому что она знала: это так и есть.
— Если бы, — продолжала Роксана, — он убежал вместе со мной куда-то или выкинул что-нибудь подобное, когда я была молода и глупа и толком не знала, чего хочу, то ныне я могла бы быть счастливой и благополучной хозяйкой Бледонс-Рока, а ты не оказалась бы на волоске от смерти.
Валентина протянула ей руку, но Роксана сделала вид, что не заметила этого.
— Дай мне слово, что ты поселишься здесь и будешь счастлива, — сказала она. — И тогда я обещаю, уехав отсюда с Гастоном, забыть обо всем, что здесь сегодня произошло. И когда-нибудь в отдаленном будущем — а может быть, и не таком отдаленном, — когда и Гастон забудет об этом, мы приедем погостить сюда, к тебе и Ричарду, а вы приедете к нам. Нельзя же взять и выкинуть из жизни все те годы, что мы знали друг друга.
Роксана вдруг откинула голову и рассмеялась радостно, от всей души. Выражение ее лица совершенно изменилось. Перед Валентиной была та, шестнадцатилетняя Роксана, ее верный задушевный друг. Роксана с добрым, отзывчивым сердцем, которую так легко было растрогать. Она вскочила, подошла к креслу Валентины, чмокнула ее в щеку, а потом в другую и снова опустилась в свое кресло. Теперь Валентина была уверена: Роксана соберет все свои силы и поборет то низкое, что есть в ее душе.
— Я постараюсь вести себя достойно в будущем, — тихо сказала она. — И ни при каких обстоятельствах никогда не буду тебе тяжким бременем и обузой. Буду обходиться своими силами, если возникнет необходимость думать о средствах к существованию. Но я рассчитываю, что Ричард устранит ее. Я очень благодарна тебе, что ты приютила меня в своем коттедже и одела с ног до головы, и за то, что предложила крышу над головой хоть до конца моих дней.
Выходя из комнаты, она помахала Валентине рукой, и на белом безымянном пальце сверкнуло кольцо с бриллиантом — подарок Ричарда к помолвке.
— Я скажу Гастону, чтобы он шел к тебе! — крикнула она. — Успокою его, что ты цела и невредима! — И она исчезла.
А в комнату стремительно вошел Гастон, поднял Валентину из кресла и прижал к груди.
