Громкий стук шагов вывел Велвет из мечтательного состояния и вызвал раздражение. Она подняла глаза, и из ее груди вырвался вздох. В поле зрения попали ковбойские сапоги, и сердце учащенно забилось в груди. День становился все хуже и хуже.
Не обязательно было поднимать голову, чтобы догадаться, кто стоял у ее столика. Взгляд Велвет медленно перемещался по облаченным в джинсы ногам. Стройные бедра давали представление о заключенной в них мощи, что после проведенной ночи не было секретом для Велвет.
Жесткая рубашка, заправленная в джинсы, скрывала плоский живот. Невольная дрожь пробежала у Велвет по спине. Яркая вспышка воспоминаний о прикосновениях ее руки к твердым, рельефным мышцам живота на некоторое время затуманила ее сознание. Ее взгляд остановился на широкой груди, скрытой под голубой тканью. Велвет вспомнила, как ее голова покоилась на этой груди после первого акта любви, и во рту пересохло.
Ей захотелось запустить пальцы в густые черные завитки над воротником рубашки. Руки задрожали. Чтобы скрыть это, Велвет убрала их под стол и положила на колени. Каким-то еще не затуманенным уголком сознания она отметила, что Джексону пора постричься, и хотела было сказать ему об этом, но потом отказалась от этой затеи.
«Я ему не нужна», — напомнила себе Велвет. Надо было привыкнуть к этой мысли, нравилось ей это или нет.
Но если он не нуждается в ней, почему же тогда стоит здесь и загадочно улыбается, как будто обладает какой-то тайной?
— Думаю, мне надо попробовать этот пирог. — Низкий чувственный голос поверг ее в трепет.
— Что? — Совершенно растерянным взглядом она посмотрела сначала на кусок пирога, потом на Джексона.
— Ты выглядела почти так же, как если бы… — Он прочистил горло. — Похоже, тебе нравится пирог.
Джексон начал переминаться с ноги на ногу, потом потянулся рукой к неизменной белой шляпе и быстрым движением почти смущенно снял ее. Велвет сглотнула комок в горле и опустила взгляд на пирог.
— Я могу присесть? — спросил Джексон.
— Зачем? Мы все выяснили утром.
Велвет на самом деле не хотелось, чтобы Джексон садился рядом и вообще оставался в этом помещении. В состоянии слабости она могла простить его и тогда совсем лишилась бы силы воли.
— Да. А сегодня утром… — Не дождавшись разрешения, он сел напротив и положил шляпу рядом.
— Я не разрешала тебе садиться рядом. — Велвет скрестила руки и сердито посмотрела на него: — Ты ведь не собираешься задерживаться здесь?
Были у нее силы или нет, но она должна была найти их в себе и избавиться от присутствия этого мужчины. Она уже готова была встать, когда его рука сжала ее запястье.
— Велвет, нам надо поговорить.
Она видела, что лазурно-голубые глаза умоляли выслушать. Ругая себя за то, что просто посмотрела в его сторону, Велвет выдернула руку.
— Я все сказала. Честно говоря, если в скором времени я не попаду домой, то усну прямо здесь.
Она резко встала, намереваясь уйти, но тут комната поплыла вокруг нее, описав полные триста шестьдесят градусов. Велвет схватилась за край стола. Полагая, что Джексон не заметил этого, она подняла на него усталый взгляд.
— Я все сказала, ты все сказал, и нам больше нечего добавить. — Когда комната перестала кружиться, она вновь посмотрела на Джексона.
Как она любила его! Осознание этого болью пронзало все тело вплоть до кончиков пальцев. Но она справится, как уже обещала ему утром. Пусть даже это будет последним делом в ее жизни.
— Сядь, Велли. Ты, похоже, вот-вот упадешь, — прозвучал строгий голос Берди.
— Бабушка, что ты тут делаешь?
— Я же сказала, что хочу приехать.
— Как ты добралась? — Велвет глубоко вздохнула и пожалела, что не выпила чашку настоящего кофе с кофеином. «Все так усложнилось», — подумала она. Сначала махинации Терри, потом появление Джексона, а теперь и Берди здесь.
— Джексон привез меня, — сказала Берди.
Сердце Велвет екнуло, когда она увидела, как бабушка подмигнула Джексону. Что эти двое задумали?
— Зачем Джексон привез тебя?
Взгляд Берди был вызывающим.
— Я хотела присутствовать при вашем разговоре.
— Я разве не рассказывала тебе, как он обошелся со мной этим утром? Разве я не говорила, что он, как и другие, захотел руководить моей жизнью?
Велвет устало потерла рукой лоб. Она действительно устала, но не настолько, чтобы придумать утренний разговор с бабушкой. Очевидно, у Берди лучше получалось прощать, чем у ее внучки.
— Послушайте, я устала. Я хочу в душ и спать. Вы можете разговаривать дальше, а я уезжаю домой.
Махнув рукой, она отвернулась, собираясь уходить. Но услышала прозвучавший за спиной голос Берди:
— Ну, парень, она опять уходит. Ты позволишь ей уйти из твоей жизни во второй раз за день? Или сможешь найти в себе мужество сказать ей то, что говорил мне?
Велвет медленно повернулась:
— Что сказать мне, Джексон?
Он переводил взгляд с Велвет на Берди, и в его глазах проскальзывало сомнение.
— Что ты делал в доме моей бабушки?
— Искал тебя. Я хотел поговорить, объяснить.
— Нечего объяснять. Ты все уже объяснил: ты не хочешь жениться во второй раз, я недостаточно хороша для тебя и так далее. Я все поняла.
— Нет, не думаю; — Берди взяла внучку за руку и усадила обратно за стол. — Ты многого не поняла, девочка.
Неописуемое чувство протеста охватило Велвет, она повернулась к Берди:
— С каких это пор ты работаешь его переводчиком? Еще этим утром ты советовала мне забыть его. Ты единственная, кто поддержал меня, когда я пла… — Она вовремя осеклась и сделала глубокий вдох. Джексон не должен этого знать. Он этого не заслуживает. — Я вообще не понимаю, какое отношение имеют к тебе, бабушка, наши с Джексоном дела.
— Значит, ты признаешь, что между нами все еще что-то есть? — Джексон дотронулся до ее пальцев, но она сразу же отдернула руку.
— Я не это имела в виду. — Ноющая боль вступила в правый висок, и Велвет принялась массировать больное место. — Мне нужно выпить кофе, чтобы не уснуть здесь… — Она не успела закончить предложение, как появилась Бетти и поставила перед ней чашку только что сваренного черного кофе. Не заботясь о том, что напиток был очень горячим, Велвет сделала глоток, потом другой.
Кофе не только обжигал, но и приводил мысли в порядок, облегчал боль в сердце.
— Велвет, позволь мне объяснить, — снова начал Джексон.
Девушка небрежно откинулась назад, вертя в руке чашку с дымящимся ароматным напитком.
— Хорошо. Но я не понимаю, что нового ты можешь сказать. Мы знаем твою позицию.
