Мирелла, привстав, окинула ее профиль изумленным взглядом.
— Нет, эта поездка определенно лишила тебя последнего разума, — растерянно прошептала она. — Почему ты ничего не рассказала мне об этом сразу? — повысив голос, требовательно поинтересовалась она. — Ведь мы столько дней ломали голову над тем, как нам выпутаться из этой кошмарной истории, а ты…
— Я решила, что прибегну к его помощи только в самом крайнем случае, — выпустив в сторону кольцо дыма, все тем же ничего не выражающим голосом перебила ее Флавия.
Мирелла вскочила со стула и нервно забегала от одного стеллажа с сигарными полками к другому.
— Нет, вы ее только послушайте! — возмущенно всплеснув руками, воскликнула она. — В самом крайнем случае… Подумать только… И когда же он, по-твоему, должен наступить? Когда полки окончательно опустеют и нам придется прикрыть лавочку?
Флавия тяжело вздохнула.
— Ты же ничего не знаешь… Поначалу, когда ты мне сообщила о безумных требованиях моего бывшего мужа, я напрочь позабыла и о самом Риккардо, и о его профессии… А потом, уже по дороге сюда из Флоренции, я поняла, что у меня просто не хватит смелости обратиться к нему за помощью…
Мирелла бросила на нее недоуменный взгляд.
— Не хватит смелости? — пожав плечами, переспросила она. — Не понимаю… Он что, такой страшный?
— Мне сейчас не до шуток, — с упреком проговорила в ответ Флавия.
— Мне, представь, тоже… — живо откликнулась Мирелла. — Может, ты объяснишь, почему для беседы с этим человеком непременно требуется смелость?
Флавия придвинула к себе круглую пепельницу и, затушив в ней недокуренную сигарету, коротко бросила:
— Дело не в нем…
— А в ком же тогда? — удивленно поинтересовалась Мирелла. — Уж не в тебе ли?
Флавия немного помолчала, задумчиво разглядывая прилавок, затем так же коротко бросила:
— В его подруге.
Взгляд Миреллы мгновенно озарился внезапной догадкой.
— А-а… — понимающе протянула она. — Обстоятельства твоего отдыха, кажется, начинают проясняться…
— Ты меня не так поняла, — нетерпеливо оборвала ее Флавия. — С Риккардо меня ничто не связывает…
— Вот как? Чем же тебе в таком случае насолила его подруга? — с любопытством поинтересовалась Мирелла.
Флавия ничего не ответила, продолжая разглядывать прилавок.
Мирелла на несколько мгновений тоже умолкла, внимательно наблюдая за своей собеседницей. Затем, сев на свое прежнее место, тихо проговорила:
— Можешь не отвечать… Я и так все поняла… Она отбила у тебя твоего темнокожего танцора, верно?
Флавия вскинула на нее удивленный взгляд.
— Как ты догадалась? — так же тихо спросила она. — Я ведь тебе ничего не рассказывала о Диего…
Мирелла снисходительно улыбнулась.
— Даже те общие фразы, которыми ты описывала ваши уроки танцев, ясно давали понять, что ты неравнодушна к своему учителю… Впрочем, как и он к тебе… Я в этом уверена… И что бы ни предпринимала та девица, ей не удастся вас разлучить…
Флавия отрицательно покачала головой.
— В самом начале нашего знакомства Диего сам признался, что влюблен в нее, но она не обращает на него внимания… А накануне отъезда я узнала, что он пригласил ее вместо меня на урок мамбо… — еле слышно проговорила она. — И теперь меня там нет… А Бьянка всегда рядом… Они работают в одном отеле…
— Где и с кем быть рядом, каждый человек волен решать сам… — философским тоном проговорила Мирелла. — Так что, если ты решишь вновь отправиться в Санто-Доминго и поселиться в отеле «Изумрудная пальма», ты так же, как и эта самая Бьянка, сможешь быть рядом с Диего…
— Я? В Санто-Доминго? — вскочила со стула Флавия.
— А почему нет? — невозмутимо откликнулась Мирелла.
Флавия упрямо замотала головой.
— Это исключено.
— Исключено? А по какой причине, позволь тебя спросить? По той, что твой Диего пригласил на урок мамбо свою коллегу из отеля? Да это же просто смешно… Ну потанцевали они немного, и что с того… Почему ты решила, что между ними существуют какие-то близкие отношения? И потом, ты ведь сказала, что эта Бьянка является подругой Риккардо… Так что же, теперь, по-твоему, она его бросила?
Флавия пожала плечами.
— Я не знаю… Возможно, Бьянка изменила свое отношение к Диего… Он ведь сам признался, что был влюблен в нее…
— Вот именно, был, — сделав ударение на последнем слове, выразительным тоном проговорила Мирелла. — То есть еще до знакомства с тобой, — немного помедлив уточнила она.
— И ты думаешь, что после нашего знакомства его чувства к ней изменились? — осторожно поинтересовалась Флавия.
— Я в этом просто уверена.
— А вот я нет…
— В таком случае почему бы тебе не вернуться туда и не убедиться в моей правоте? Неужели ты отказываешься от возвращения в Санто-Доминго только из-за этой Бьянки?
Флавия отрицательно качнула головой.
— Все не так просто… Когда мы познакомились с Диего, каждый из нас был увлечен другим человеком… И каждый из нас без утайки рассказал об этом увлечении…
— Понимаю, ты рассказала ему о своей любви к Анджело и теперь думаешь, что он не поверит…
— Конечно, не поверит, — убежденно оборвала свою собеседницу Флавия. — Ведь Анджело сказал ему, что наша размолвка осталась в прошлом… И в эту ложь Диего как раз поверил сразу и безоговорочно… — с печальным вздохом добавила она.
Мирелла с возмущенным видом пожала плечами.
— А как же иначе? Ведь ты даже не попыталась доказать ему обратное… Ты даже не попыталась ему ничего объяснить…
— Он не стал бы меня слушать, — обреченно махнув рукой, проговорила Флавия. — Он даже не подошел к окну, когда я ждала его внизу… Подослал вместо себя своего приятеля…
Она вновь села за прилавок и, достав из пачки следующую сигарету, закурила, уставившись бессмысленным взглядом куда-то в пространство. Мирелла, немного потоптавшись на месте, устало опустилась на соседний табурет.
— Как ты думаешь, почему я изменяю своему мужу с Бернардо? — вдруг спросила она, не глядя на Флавию.
Та удивленно уставилась на нее, едва не выронив зажатую между пальцами сигарету.
— Я… не знаю… — запинаясь, пробормотала она.
— Ну так я тебе скажу, — решительно заявила Мирелла и, забрав у нее сигарету, сделала глубокую затяжку. — Когда-то очень давно, в дни моей юности, со мной приключилась очень похожая история, только здесь, в Италии, в моей родной Флоренции, — выпустив в потолок кольцо дыма, проговорила она. — Я вот так же, как и ты, влюбилась в одного симпатичного парня, который гостил там у своих родственников и который, судя по всему, тоже влюбился в меня с первого взгляда… Мы встречались почти каждый вечер, гуляли по тихим улицам, любовались красотой заката… Все было просто чудесно… За исключением одного: никто из нас не решался первым заговорить о своих чувствах… Мы оба старались делать вид, будто для нас это просто развлечение, игра, один из способов убить свободное время… И даже, когда он возвращался в родной город и я пришла на вокзал, чтобы проводить его, мы так и не осмелились отказаться от этой дурацкой игры… Мы так и не осмелились сказать друг другу то, что изменило бы нашу жизнь… — Мирелла смяла в пепельнице сигарету и отвернулась от Флавии, чтобы скрыть блестевшие в ее глазах слезы.
