– Ошибаешься. Я не испытывал к тебе ненависти. Просто ты поначалу показалась мне глупой и до невозможности нелепой особой.
– Значит, глупой и нелепой?
– Ну сама посуди. Ведь ты сказала, что премьер-министр – самый обычный человек.
– Ну, да, так оно и есть. Я и сейчас так думаю.
– В его подчинении находится целая страна.
– И что из того? Вечером он возвращается домой к жене и детям. Ночью занимается любовью и испытывает оргазм. Все как у людей.
Ее слова явно озадачили Эдварда. Он никогда раньше не думал об оргазме премьер-министра.
– Ты тоже самый обычный человек, Эдди. Когда видишь симпатичную девушку, у тебя сразу же возникает желание затащить ее в постель.
Она пошутила, думая, что он рассмеется. Но он опять нахмурился. Оливия удивилась.
– Вообще-то я редко… Я не… Я… – сбивчиво забормотал Эдвард.
– Редко? Неужели можешь устоять перед женщинами, которые кажутся тебе привлекательными?
– Вообще-то еще ни одна женщина не казалась мне настолько привлекательной, чтобы я потерял контроль.
Краска бросилась в лицо Оливии. Значит, это произошло только с ней? Получается, она кажется ему по-настоящему привлекательной?
– А сегодня под лестницей?
– Прости, я потерял голову.
– С ума сошел? О чем ты говоришь? Тебе незачем извиняться. Это самый лучший момент в моей жизни. А наш танец? Это было так здорово!
Оливия закрыла глаза, вспоминая это. Да, он не обманывал, когда говорил, что совершенно потерял голову, он действительно ее страстно желал.
– Ты была так расстроена.
– Не расстроена. Просто разволновалась, потому что все было слишком хорошо. Я никогда не думала, что ты… Что мы с тобой… Наоборот. Я была счастлива, когда поняла, что ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.
– А ты сомневалась?
– Нет. То есть да. Все это время сомневалась в твоих чувствах ко мне, но теперь знаю, чего ты хочешь.
– Знаешь? Вот и прекрасно! Значит, не будем терять времени.
– Да, не будем терять времени, ведь у нас всего одна ночь.
При мысли о том, что у них действительно осталась всего одна ночь, сердце ее мучительно сжалось. Оливия всеми силами старалась побороть нахлынувшую тоску. Неужели их отношения ни во что не выльются и совсем скоро они расстанутся навсегда? Пусть он подтвердит ее страхи или развеет их. Эдвард нахмурился:
– Нас неудержимо влечет друг к другу. Неужели ты этого не видишь? Такое случается нечасто. Я пытался побороть влечение к тебе. Но понял, что это невозможно.
– Почему ты пытался побороть это влечение?
– Потому что ты такая хрупкая, ранимая. Тебя так легко обидеть. Тебе нужен мужчина, который будет оберегать от всего.
– Ты говоришь так, будто я совершенно нежизнеспособна.
– Всем время от времени нужна помощь. В этом нет ничего постыдного.
– Тебе тоже она нужна?
– Я могу справиться и сам.
– А Джеймсу нужна была помощь?
Даже в полумраке Оливия заметила, что он побледнел. Она не понимала, почему спросила о Джеймсе. Но ей нужно знать все об Эдварде.
– Джеймс умер. И уже никто не может ему помочь. Все, что я теперь могу сделать, это помогать моей семье.
– Ты не виноват в его смерти.
– Откуда ты это можешь знать? Ведь тебя там не было.
– Тогда расскажи об этом.
Некоторое время Эдвард молчал. Оливия терпеливо ждала. Ей хотелось, чтобы он рассказал ей, что мучило его все эти годы. Она чувствовала, что между ними преграда. Казалось, он не до конца доверял ей. И это очень огорчало.
– Мы пошли играть в лабиринт. Джеймс бродил туда-сюда. Уилл стал поддразнивать его. Говорил, что он не может считаться настоящим победителем, пока не разгадает последнюю загадку. Эта скульптура находилась в озере.
Эдвард замолчал. У Оливии сжалось сердце.
– Ты ни в чем не виноват, Эдвард. Это не ты вынудил Джеймса добраться до скульптуры в озере.
– Ты не понимаешь! Я должен был заставить Уилла замолчать. А я смеялся вместе с ним и фактически заставил Джеймса войти в воду. Он не умел плавать.
– Почему ты винишь в этом только себя?
– Я был самым старшим и должен был за ним присматривать, заранее все просчитать.
– Тебе было двенадцать. К тому же братья и сестры часто подсмеиваются друг над другом. Это вполне естественно.
– Я должен был его спасти.
Он замолчал. Оливия терпеливо ждала, когда он снова заговорит. Но прошло несколько минут, а Эдвард все так же молча смотрел в одну точку.
– То, что произошло с Джеймсом, всего лишь несчастный случай. В этом никто не виноват. Даже если бы вы с Уиллом не подсмеивались над ним, он все равно рано или поздно мог заинтересоваться скульптурой в озере. Ты ни в чем не виноват. – Оливия придвинулась к нему и поцеловала его в щеку, в лоб, в нос, а потом в губы. – Ты очень хороший человек. Красивый, обаятельный и сильный. И я до невозможности тебя хочу.
Он задумчиво смотрел на ее губы, пока она говорила. Потом поцеловал. Так же нежно, как она его до этого.
– Теперь я чувствую себя совершенно другим человеком. И это благодаря тебе, для меня ничто не имеет значения, кроме тебя и наших отношений.
– И ты абсолютно прав. Ничто, кроме нашего счастья, сейчас не имеет значения.
Спустя мгновение губы их слились в долгом нежном поцелуе. Оливия обняла Эдварда за шею, он обхватил ее руками за бедра и вошел в нее.
Они двигались в унисон, словно стали единым целым, старались быть как можно ближе друг к другу.
Когда Оливия проснулась на следующее утро, за окном ярко светило солнце. Некоторое время она лежала, не шевелясь. Эдвард спал рядом, крепко обняв ее во сне. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Но вдруг зазвонил его телефон, и все разрушилось. Он что-то промычал со сна и резко сел на постели. Посмотрел на нее, улыбнулся. Телефон продолжал надрываться.
– Да, я слушаю, – пробормотал он.
Оливия отодвинулась, неудобно присутствовать при разговоре. Черт бы побрал этот звонок! У них так мало времени!
– Пойду приму душ, – сказала она.
Эдвард коротко кивнул. Оливия направилась в ванную, не зная, что делать дальше. Удастся ли незаметно выскользнуть из комнаты Эдварда? Сегодня она улетает домой. При мысли об этом настроение испортилось.
– Ну, как себя чувствуешь? – Эдвард стоял на пороге ванной абсолютно голый и, судя по тому, как вздымалась плоть, очень возбужденный.
– Я немного устала. И еще не знаю, как незаметно выбраться из твоей комнаты.
– А зачем уходить? Я немного поработаю, а потом мы сможем валяться в постели хоть до вечера.
– Да, это здорово. Но нас хватятся и начнут искать. Что, если Фиона или кто-нибудь другой обнаружит нас в твоей постели? А вдруг в этот момент мы будем заниматься любовью?
