— Конечно верю, любимый. Мне приснился чудесный сон. В нем были мы с тобой и наш малыш, но…
— Что такое, милая?
Она внимательно смотрела на него, пытаясь разглядеть выражение его лица в темноте.
— Мне не хотелось бы, чтобы прошлое стояло между нами. Мне кажется, ты так и не поверил в то, что узнал вчера. А без этого ты не сможешь жить в ладу с самим собой.
То, что он сказал, удивило его самого.
— Возможно, ты и права, не знаю. Но, веришь ли, мне стало все равно. Меня больше не волнует, кто мой отец или кем он был. Я покончил с волнениями на этот счет. Теперь главный и единственный смысл моей жизни в тебе. Я хочу тебя и нашего ребенка. Для меня это ясно как день.
— Тогда поговори со мной, Джас. Не отгораживайся от меня, прошу.
— О чем ты хочешь поговорить, любимая?
— Ты уверяешь себя, что тебе все равно, кто твой отец. Но это важно для меня и будет важно для нашего ребенка.
— Черт, кажется, ты права. Я как-то не подумал об этом. Проклятье, Рейчел, если мать лгала, зачем же она продолжала поддерживать эту ложь, когда ее родители умерли?
— Ты помнишь их?
— Конечно.
— Они были суровыми людьми?
— Да, наверное можно так сказать.
Рейчел вздохнула.
— Лилиан говорила, что в конце концов твоя мать и сама поверила в собственную ложь. Как ты думаешь, это возможно?
— Даже не знаю. Она все время твердила, что Ричард Браннер когда-нибудь приедет на ранчо. Я знаю, она верила в это.
— Джастин, скажи честно, ты веришь тому, что написано в дневнике?
— Ты хочешь сказать — в бесплодие Браннера?
— Да.
— Рейчел, если это правда, почему же тогда он не сказал тебе?
— Ты ведь читал то, что там написано. Он боялся, что если я узнаю, то не выйду за него замуж.
— И ты никогда ничего не подозревала?
— Нет. Думаю, поэтому я и не опасалась забеременеть от тебя. Незадолго до смерти Ричарда я собиралась начать обследование, чтобы выяснить причину моего бесплодия. Я была уверена, что все дело во мне.
— И старина Ричард не возражал, чтобы ты так думала, правильно я понимаю?
— Ну да, он не мешал мне так думать. Не слишком-то хорошо с его стороны. Я не представляю себе, что бы он стал делать, если бы я узнала, что способна родить.
Джастин коротко рассмеялся.
— Этого мы никогда не узнаем. Зато знаем точно, что бесплодием ты не страдаешь. — Его глаза вспыхнули, и он нежно обнял ее. — Мне никогда не забыть ни одной минуты из тех, что мы провели вдвоем. А тебе никогда не встретить мужчину, который любил бы тебя сильнее, чем я, — прошептал он, касаясь ее губ. — Даже если ты пока и не знаешь, что я люблю слушать рок и читать триллеры.
Рейчел улыбнулась.
— И твои любимые цвета — зеленый и золотистый.
— На тебе. — Его губы на мгновение задержались на ее губах, и, когда он заговорил вновь, голос его звучал серьезно: — Рейчел, я буду очень стараться. Я буду рассказывать тебе обо всем. Я буду так много болтать, что ты взмолишься о пощаде и попросишь меня заткнуться.
— Ты? Болтать? Что-то верится с трудом.
— Ты дашь мне шанс доказать это? Не суди обо мне по моему поведению летом. Я потерял голову, когда услышал твое имя. В один прекрасный день мне вдруг на голову свалилась самая восхитительная… — он наклонился и поцеловал ее в губы, — потрясающая… — он легонько прикусил ее нижнюю губу, — самая обворожительная женщина, которую мне когда-либо приходилось видеть.
Она перебила его.
— Лишь для того, чтобы наткнуться на рычащего… — она обвела языком его нижнюю губу, — грубого… — она слегка прикусила ее, — но самого сексуального мужчину из всех, которых мне доводилось встречать.
Они вместе засмеялись.
— А потом, — продолжила Рейчел, — как будто этого было мало, этот нахал, чье имя Ходячее Искушение, ввалился ко мне в ванную…
— И застыл как вкопанный! — Еще один долгий поцелуй. — Потому что увидел женщину своей мечты. Рейчел, я чуть не умер, когда увидел тебя там.
— Ну да, и поэтому стоял как истукан и продолжал беззастенчиво пялиться.
Джастин сунул руку под одеяло и погладил ее грудь.
— Хочешь знать почему?
— И ты еще спрашиваешь? — Желание начало разгораться в ней. Они никогда не переживали такого вместе — игривого настроения, окрашенного в эротические тона. Она задыхалась от волнения и возбуждения.
— Едва я увидел тебя, мне захотелось сделать вот так. — Джастин откинул одеяло и прильнул губами к ее соску. Он втянул его в рот, языком обводя влажные круги, мгновенно возбуждаясь.
Ее глаза закрылись в экстазе, голос охрип.
— Возможно, мне тогда тоже этого хотелось, — прошептала она. — Я почти не спала той ночью.
Джастин хитро усмехнулся.
— Тебе хотелось большего, моя дорогая. И если бы ты не была Рейчел Браннер, ты сразу же получила бы именно то, чего так хотела. Чего мы оба хотели.
Она засмеялась глубоким, грудным смехом.
— Я гадала, почему ты остановился, но не могла понять. И чувствовала себя такой униженной! Никогда в жизни я не вела себя так несдержанно.
Что-то неуловимо изменилось в атмосфере комнаты, когда Джастин поцеловал ее долгим горячим поцелуем, потом посмотрел на нее.
— Я потерял голову, едва прикоснулся к тебе той ночью, — признался он.
— Но почему ты вообще сделал это? После нашего недружелюбного знакомства твое поведение очень меня удивило.
В памяти тотчас всплыли те мысли, что обуревали его тогда. Теперь он может ей признаться. Он положил голову на подушку.
— Прости, Рейчел, но я вел себя как последний негодяй, — покаялся он. — Я начал все это, думая о чем-то вроде мести Ричарду Браннеру.
— О, Джас, — прошептала она. — Боюсь, я подозревала нечто подобное.
Его рука гладила ее волосы.
— Но все вышло иначе. На самом деле я посмеялся над самим собой. Не только тебе не спалось той ночью. Я был настолько потрясен случившимся, что испугался и сбежал. Мне пришлось сделать это. Я не мог поручиться, что сумею сдержаться и не распущу руки.
— И ты убежал сюда.
— В свое убежище. — Он тихо рассмеялся. — Теперь это наше убежище. Во всяком случае, на сегодняшнюю ночь, — добавил он.
Она всегда мечтала именно о таком общении — разговорах, смехе, откровенности. Что произошло? Что изменилось? Видимо, любовь все-таки разрушила ту стену замкнутости и отчужденности, которой отгораживался Джастин. Рейчел счастливо улыбнулась.
— Мне хочется сказать тебе кое-что. Я чувствую такую близость к тебе — это все, чего мне хотелось добиться, Джас. Чтобы ты делился со мной всем: своими мыслями, своими переживаниями, мечтами. И чтобы я не чувствовала себя нарушителем твоего спокойствия. Ты чувствуешь произошедшую перемену?
