Его Рут. Гордая, непреклонная и упрямая, очень упрямая…
Брайан не пропускал ни одного празднования Дня независимости с тех пор, как окончил колледж, хотя для него этот бал никогда не был таким важным, как для его многочисленных подружек. Он с удовольствием брался сопровождать их — и никогда два года подряд одну и ту же.
Но в этот год четвертое июля должно было стать особенным. Брайан собирался уговорить Рут показаться на балу вместе с ним. Заявить о себе таким образом на виду у всех, да еще в такой день, было бы величайшим вызовом для всего города.
Огромный шаг вперед с тех пор, как Брайан уговорил Рут выпить вместе с ним кофе у Салли…
По этому случаю Брайан принес бутылку вина и предложил Рут провести вечер в гостиной, которую мистер Салливан с готовностью уступил им.
— Хорошо, что ты заставил меня поесть, — заметила Рут, обмакивая печенье в вино. — Кажется, я сегодня забыла пообедать.
Брайан улыбнулся. До чего же непостижимые существа женщины, подумал он. Мужчины никогда не забывают о таком важном деле.
— Неужели ты не помнишь, что сегодня делала, а чего нет?
Рут пожала плечами.
— Сегодня выдался не самый легкий день.
— Послушай, — начал Брайан, вертя в руках пустой бокал, — мне тут пришло в голову… — Он замялся.
— Что? — Рут явно ждала продолжения. Брайан никогда не думал, что пригласить девушку на танцы может оказаться таким трудным делом.
— Через неделю День независимости. Может быть, ты согласилась бы пойти со мной? — Он говорил быстро, желая, чтобы все слова наконец были сказаны.
Рут чуть не поперхнулась своим печеньем.
— Ты шутишь? — откашлявшись, поинтересовалась она.
— Вообще-то, нет. Я подумал, как было бы здорово выпить шампанского и потанцевать. Мы с тобой никогда не танцевали, не считая того единственного раза в Сиэтле.
— Но Брайан, этот бал… Ты же знаешь, кто его устраивает.
Она очень хотела пойти, Брайан чувствовал это. Иначе ее голос не дрожал бы так сильно.
— С каких пор тебя это пугает? — поддразнил он ее.
— Я никогда не хожу туда. Почему бы тебе не пойти без меня?
— Потому что я хочу пойти с тобой.
Рут обхватила себя руками за плечи. Брайан знал этот жест — она смертельно испугана.
— Я слишком долго создавала себе репутацию дрянной девчонки, — сказала Рут, пытаясь заставить голос звучать беззаботно. — А дрянные девчонки не ходят на бал с главным редактором «Кантри». — Ей удалось выдавить из себя смешок, но глаза ее оставались печальными.
Брайану пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы сохранить самообладание. Каждый раз, когда Рут начинала говорить о себе в таком тоне, он испытывал пронзительное чувство жалости и негодования. Но сейчас был неподходящий случай демонстрировать это Рут. Брайан решил зайти с другой стороны.
— Попробуй посмотреть на это как на сделку, — предложил он. — Если твой бывший муж увидит тебя со мной, он дважды подумает, прежде чем снова приставать к тебе.
Конечно, тут Брайан несколько погрешил против истины. Но Рут незачем было знать о подробностях его стычки с Таффи, в результате которой к ней вернулся украденный метроном. Вряд ли Таффи нужны еще какие-то предупреждения.
С точки зрения Рут, предложение могло показаться заманчивым, хотя это и наносило удар по самолюбию Брайана. Ему хотелось, чтобы Рут пошла с ним ради него самого. Но чтобы заполучить ее, он был готов и не на такие компромиссы.
Рут колебалась.
— Если ты так ставишь вопрос… — задумчиво произнесла она, — и если это действительно может повлиять на Таффи…
— Разумеется, — заверил ее он.
— Тогда, я думаю, мы можем пойти вместе.
— Отлично, — улыбнулся Брайан и, взяв ее руку в свои, добавил: — Эта ночь запомнится нам надолго.
И не будет являться мне в ночных кошмарах, с надеждой подумал он.
Нападение — лучшая защита. Дай людям то, чего они от тебя ждут. Сколько лет Рут прожила под спасительной сенью этого принципа, и вот теперь, похоже, он снова понадобился ей.
Рут приготовилась к нападению. Ее короткие светлые волосы были зачесаны назад и покрыты таким толстым слоем лака, что выглядели приклеенными к голове. Голубые глаза в обрамлении густо накрашенных черной тушью ресниц казались почти прозрачными.
— Боевая раскраска апачей, — пробормотала она, подрисовывая темным карандашом контур покрытых белой помадой губ.
Особенно сильное впечатление макияж производил в сочетании с серебристо-голубым платьем, настолько узким и обтягивающим, что Рут не могла бы сделать в нем ни шагу, если бы не разрез, доходящий почти до верха бедра. Высокий, глухой ворот платья закрывал грудь, зато глубокий вырез на спине позволял видеть татуировку на левой лопатке — черную розу, которую Рут наколола себе, когда ей исполнилось шестнадцать, и последние два года тщательно скрывала от посторонних взглядов. В ушах угрожающе покачивались серьги в виде когтистых лап. В глубине души Рут сожалела, что не может надеть любимое ожерелье из колец и ремешков, чтобы окончательно почувствовать себя во всеоружии.
Она молча разглядывала свое отражение в зеркале. Из глубины холодного стекла на нее смотрели широко распахнутые беззащитные глаза испуганной девочки. Рут опустила ресницы и снова взглянула в зеркало. На сей раз взгляд получился гордым и вызывающим. Рут удовлетворенно улыбнулась. Ее должны увидеть именно такой.
Но правда состояла в том, что на самом деле Рут была ужасно перепугана. И не только потому, что, отправляясь на бал с Брайаном, бесповоротно ломала его карьеру. Ее пробирала дрожь при одной только мысли, что придется предстать перед устроителями бала, среди которых ее мать была самой дружелюбной и отзывчивой.
Ни одна из этих дам никогда не переступила бы порога «Леди Совершенство». И вряд ли они хотели бы видеть Рут на своем празднике.
Дай им то, чего они ждут. От Рут ждали экстравагантности и агрессивности — что ж, они получат это в полной мере!
Звонок в дверь заставил ее внутренне вздрогнуть. Теперь отступать было некуда. Брайан пришел, чтобы отвести ее на эшафот. Она гордо вздернула подбородок, бросила последний взгляд в зеркало и ступила на лестницу.
Он ждал внизу.
Его изучающий взгляд скользил снизу вверх, пока она спускалась. И когда их глаза наконец встретились, Рут разглядела на дне их искорку смеха. Похоже, Брайана вовсе не смутил ее внешний вид.
— Красивое платье, — сдержанно одобрил он, задержавшись взглядом на разрезе у бедра. — Ты потрясающе выглядишь в нем.
