— Мое сердце отказывается принимать доводы рассудка. Представь себе ураган, пронесшийся над цветущим благодатным краем, оставив за собой мертвую землю. То же сейчас творится в моей душе. Я живу только ради сына, жду не дождусь, когда посмотрю в его глаза. Недавно он даже приснился мне.
— Пройдет еще много времени, прежде чем мы наверняка узнаем, кто у нас родится. Нику, например, все равно, мальчик будет или девочка. Мне, по правде говоря, тоже безразлично. Я просто люблю этого ребенка и встречу его появление с радостью вне зависимости от пола.
— Эмили, все дело в интуиции. Я уверена, что рожу сына. Надеюсь, с такими же красивыми глазами, как у отца. Буду смотреть на него и вспоминать Кайса.
Сделав круг по окрестностям, женщины вновь вернулись к озеру. Камилла невольно вспомнила давным-давно слышанную трагическую историю, связанную с этим местом. В его тихих водах утопилась беременная жена поэта Шелли, которую он оставил ради юной шестнадцатилетней девушки Мэри, будущего автора знаменитого «Франкенштейна». Как должна быть велика сила любви, толкающая людей на самые отчаянные поступки! Камилла много раз пыталась вообразить, что чувствовала несчастная обманутая женщина, заходя в воду, шаг за шагом оставляя позади надежды, мечты о счастье. Или, может быть, она бросилась в озеро с разбегу, не раздумывая? Ее не остановил даже ребенок — невинная жертва трагедии. Спустя годы люди приходят сюда купаться, загорать, развлекаться и лишь горстка случайных туристов пристально смотрит на водную гладь, словно пытаясь разглядеть женский силуэт на дне.
Камилла огляделась по сторонам. Гайд-парк — странное место, удивительным образом сочетающее прекрасное и зловещее. По соседству расположено давно закрытое кладбище домашних животных. Возле Мраморной арки раньше стояла Тайбернская виселица, главное место казни в Лондоне. Один пласт времени ложится на другой, и там, где двести лет назад лилась кровь, теперь резвятся дети и вместо стонов и рыданий слышится их заливистый смех. Что случится спустя пару веков, современные люди никогда не узнают. Как не видели лондонцы прошлого современный Гайд-парк. Так же и она должна раз и навсегда отделить прошлое от будущего, перестать постоянно возвращаться к фразе: а если бы…
— Леди, не стойте на ветру, — вмешался Ник. — Вы можете простудиться.
— Пойдем в галерею Серпантин, — предложила Камилла. — Я хотела купить несколько книг по искусству.
Вернувшись домой два месяца назад, она стала обзванивать знакомых, бывших сокурсников по университету в поисках подработки. Конечно, Ник отдал ей часть денег, подаренных молодоженам на свадьбе, но эту сумму они с Валери решили положить в банк и потратить на ребенка. Сидеть на содержании матери Камилла категорически отказалась. Ее профессия позволяла работать дома. К счастью, недалеко от родительского дома у нее сохранилась комната-студия, которую Джозеф предоставил дочери на годы учебы. Работа, новые идеи, проекты спасали Камиллу в самые трудные минуты. Она старалась беречь свое душевное спокойствие, но иногда даже незначительная мелочь грозила обернуться слезами и нервным срывом. Например, в новостях передавали репортаж из Дубая, появилось несколько кадров из торгового центра, где они с Кайсом ходили по магазинам. Сначала ее охватила дикая, невыносимая тоска, глаза наполнились слезами. Рука, опережая мысль, потянулась к телефону, чтобы позвонить Валери, услышать от нее ободряющие слова. Однако в последний момент Камилла остановилась. Она подумала о нелегкой жизни матери, еще не смирившейся с потерей мужа и вынужденной решать проблемы дочери. Нет, хватит прятаться за чужой спиной. Осознав это, она вмиг успокоилась, а окончательно выбросить из головы болезненный эпизод помогла интересная работа. Знакомые с готовностью поручали Камилле выполнять эскизы, планы-проспекты, рисовать планшеты, смоделированные ими на компьютере. У некоторых просто не хватало времени самим делать наглядные образцы. Ей, наоборот, из-за беременности была доступна только эта стадия, не причинявшая вреда будущему ребенку. Она немного завидовала сокурсникам, уже добившимся первых карьерных успехов. Скоропалительное замужество явилось препятствием на пути ее самореализации. Зато после развода Камилла почувствовала невероятную свободу действий, желание учиться дальше, совершенствовать свои навыки. Эмили в этом смысле больше подходила Нику. Она успела поработать, достигла неплохих результатов и теперь хотела наверстать упущенное в личной жизни.
Галерея Серпантин изначально была отведена под чайный домик вблизи озера. В данный момент здесь находился один из уголков, облюбованных туристами, где проходили выставки современного искусства. Ник остался ждать у входа, а подруги скрылись в здании. Эмили мало понимала в искусстве, дизайне, проектировании, но с интересом листала большие иллюстрированные книги.
— Представляешь, я совсем забыла о срочной работе, — растерянно сказала Камилла.
— Неужели ты побежишь домой? Мы так долго не виделись, и тебе нельзя перенапрягаться, не забывай.
— Да-да, знаю, поэтому хочу ограничиться поиском полезной литературы, а позже займусь воплощением ценной информации.
— А я наслаждаюсь отдыхом! Недавно я обнаружила, что не брала отпуска три года подряд! И чувствовала себя нормально. Зато сейчас начинаю ощущать, как на самом деле устала.
— Ты не позволяла себе расслабиться из-за отсутствия надежного мужского плеча.
— Согласна. Я просто не подозревала, как здорово сидеть дома, спать допоздна, готовить обеды, ждать Ника с работы. Наверное, это звучит глупо.
— Нет, совсем нет, — поспешила заверить ее Камилла, листая очередную книгу. — Рядом с любимым человеком обычные вещи приобретают новый смысл. Даже когда ты варишь суп, то думаешь о своем мужчине, стараешься приготовить вкусно, а получая от него комплимент и благодарность, готова целыми днями стоять у плиты.
— Как это верно! Я бы не объяснила лучше.
— Эмили, иногда мне кажется, что весь мир вокруг счастлив и лишь я одна борюсь с депрессией, апатией, тоской.
— Неправда. В таком состоянии людям свойственно не замечать чужих проблем, они полностью зациклены на своих неудачах.
— Иногда я совершаю поступки, о которых позже начинаю жалеть. Например, ничего не могу поделать с неудержимым желанием гулять в Сохо. Я иду к ресторану, где ужинал Кайс в вечер нашей встречи, потом прохожу весь наш с подругами путь до машины тех подонков. Я знаю, что потом будет больно, грустно. Но на несколько минут время словно поворачивается вспять. Я пытаюсь вспомнить, как жила до знакомства с ним, о чем мечтала. Мне хочется вновь обрести прежнюю беззаботность, оптимизм, веру в будущее, в вечную любовь. Шесть лет назад мы могли просто пройти мимо, а не пялиться в окно. Всего один взгляд изменил мою жизнь.
