Его имя сорвалось с ее губ, и она, покачнувшись, едва устояла на ногах.
Он решительным шагом направился к ней, и толпа расступалась перед ним. И вот он уже стоял перед ней – высокий, сильный и потрясающе красивый, как всегда.
– Талия, прости меня.
– Нет, это ты меня прости, – выпалила она. – За то, что не сразу сказала тебе об этой книге. За то, что уехала от вас…
– Я позволил тебе уехать. И я слишком остро отреагировал по поводу книги. – Он оглядел зал. Все присутствующие с интересом смотрели на них. – Может быть, мы поговорим наедине? На секунду? А потом я хочу взглянуть на все эти роскошные портреты, хотя, я думаю, самый лучший рисунок находится у меня, на Каллосе.
– Ты получил мой эскиз?
– Да, и он помог мне понять, как много я потерял. Каким глупым я был… – Ангелос запнулся и взял ее за руку. – Но давай выйдем отсюда.
Талия позволила ему увести ее на пляж, песок на котором был не таким мягким и белым, как на Каллосе, но ее это сейчас совсем не волновало. Главное – она была с Ангелосом.
– Ну так что же? – спросила она, и голос ее дрогнул от волнения, потому что даже сейчас она не знала, что он собирается ей сказать. Она боялась надеяться, боялась поверить… – Почему ты приехал в Нью‑Йорк?
– Чтобы сказать тебе – я люблю тебя. И я жалею о том, что так резко отреагировал из‑за этой книги.
– Ты любишь меня? – Улыбка изумления осветила ее лицо. – Правда?
– Мне кажется, я влюбился в тебя в тот день, когда ты ворвалась ко мне в офис и потребовала, чтобы я проводил больше времени с Софией.
– Тогда, похоже, ты разозлился…
– Да, – со смехом признался Ангелос. – Но я восхитился твоей силой и мужеством, и я понял, что ты хочешь добра моей дочери. – Он уселся на песок и притянул к себе Талию. Она села рядом с ним, забыв о своем шикарном шелковом платье. Они взялись за руки, наслаждаясь близостью друг друга, и наконец Ангелос снова заговорил: – Я боялся, Талия, – тихо произнес он. – Боялся снова полюбить кого‑то, отдать свое сердце, а потом страдать. – Он крепко сжал ее пальцы. – Поэтому я отстранился от Софии, хотя уверял себя, что так будет лучше для нее. Увидев твой рисунок, я понял, как много потерял. Я подавлял в себе чувства, уверяя себя в том, что не способен чувствовать. Я спрятал свое сердце в панцирь. Мне невыносимо было думать, что я снова кого‑то потеряю.
– Я знаю, ты очень любил свою жену, Ангелос.
– Да, но это не значит, что я не способен больше никого полюбить.
– Но когда я сказала тебе о книге… – Талия запнулась, сглотнув ком в горле. – Я уехала, потому что мне показалось, что ты всегда будешь ее любить, а для меня в твоем сердце не осталось места.
– У нас будет нечто другое, – убежденно произнес Ангелос, – сильное и крепкое. Ты не похожа на Хэнти, Талия. Ты отнеслась ко мне так, как она никогда не относилась, хотя мы и любили друг друга.
Талия смутилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Хэнти никогда не интересовалась моим детством. Она предпочитала считать, что я был рожден миллионером. Мне казалось, она стыдится моего низкого происхождения.
– Но ее бабушка была горничной!
– Горничной графини, – напомнил он ей. – Все люди имеют слабости, и это, наверное, была ее слабость. Мы любили друг друга, и у нас был хороший брак, но теперь я готов двигаться дальше. Я знаю, мне нужно это, и я хочу это сделать вместе с тобой. – Его потемневшие глаза взглянули на нее, и в них мелькнула нерешительность. – Если ты согласна.
– О, конечно, согласна! – воскликнула Талия дрогнувшим голосом. – Ведь я одна во всем виновата. Мне раньше надо было сказать тебе об этой книге. Ты сказал, что спрятал свое сердце в панцирь, а мне было легче просто сбежать. Ты помог мне справиться со своими страхами, но в последний момент они вновь обрушились на меня. Я уехала, потому что мне было больно и страшно, и я не могла находиться рядом с тобой, когда ты отказался от меня. А мне надо было остаться и бороться за нашу любовь.
– Может быть, нам надо было на какое‑то время расстаться, – задумчиво сказал Ангелос, – потому что теперь мы уже не расстанемся никогда.
– Никогда, – повторила Талия, а затем, к ее радости и облегчению, он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал.
Прикосновение его губ было подобно бальзаму, пролившемуся на ее душу, а тело ее встрепенулось от желания. Она ответила на его поцелуй, каждой частицей желая его, и Ангелос с еще большей страстью поцеловал ее в ответ. Через секунду они уже лежали на песке, сжимая друг друга в объятиях.
В конце концов Ангелос оторвался от нее, судорожно рассмеявшись.
– Я с трудом сдерживаю себя, – признался он, проведя рукой по волосам, а Талия между тем пыталась поправить свое платье. – И я хочу подарить тебе это. – Из внутреннего кармана пиджака он достал знакомый томик стихов, и Талия ахнула от удивления.
– «Il Libro d’Amore»… Но ведь эта книга так дорога тебе…
– И твоему деду тоже, если он так хотел ее найти.
– Я до конца не могу понять, почему, – ответила Талия. – Мне кажется, дед многое недоговаривает. – Взяв книгу, она провела рукой по мягкой кожаной обложке. – Но ты уверен? Я знаю, как много эта книга значит для тебя.
– Ты для меня значишь больше, Талия, – заверил Ангелос. – Я хочу, чтобы ты отдала эту книгу деду. У него остались лишь воспоминания. А у нас с тобой есть будущее.
– Тогда давай отдадим ее вместе, – предложила Талия, и Ангелос печально улыбнулся.
– Ведь я не знаком с ним и ни с кем из членов твоей семьи.
– Я представлю тебя, – сказала Талия. – А потом мы сможем отдать эту книгу деду. Он будет очень доволен – и не только от того, что эта книга нашлась, но и от того, что я нашла свое счастье. Ведь он видел, какой несчастной я была последние несколько недель.
– И София тоже будет счастлива, – признался Ангелос. – Мария сказала, что никогда не видела меня таким раздражительным.
– Теперь все будет по‑другому, – сказала Талия. Сердце ее ликовало и пело, когда она, подняв Ангелоса с песка, повела его навстречу новой жизни.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный
