Послышались шаги, все ближе и ближе, пока наконец в дверном проеме не показался высокий мужчина с полотенцем в руках.
Это был Декстер. На нем была белая футболка и спортивные брюки — он был дома, и это сразу чувствовалось. При виде девушки, сиротливо стоявшей у двери с корзиной в руках, Декстер замер на месте. Эми всхлипнула. Напряжение резко отпустило ее, и она медленно сползла вниз, не сводя глаз с Декстера.
Он отшвырнул полотенце в сторону и бросился к девушке. Эми сотрясали рыдания. Она больше не могла владеть собой. После этих месяцев терзаний и глухой тоски каким счастьем было видеть его и ощущать тепло его тела. Эми не думала сейчас, как он оказался в Шардени, и что все то может означать. Ей было достаточно просто быть рядом с ним.
Декстер лихорадочно целовал ее мокрые волосы и заплаканное лицо. Как он посмел усомниться в ее чувствах к нему! Что пережила бедная девочка, разыскивая его под проливным дождем по этим дурацким запискам…
— Ты насквозь промокла… — прошептал он в тревоге. — Ты простудишься, если не переоденешься…
Но Эми никак не могла успокоиться, и ему пришлось чуть ли не силой поднимать ее с пола. Декстер подхватил ее на руки, донес до дивана и принялся снимать с нее одежду. Через пять минут Эми была закутана в его теплый махровый халат, а ее мокрые вещи были разложены по стульям. Декстер готовил чай с травами — нет, он ни в коем случае не допустит, чтобы она заболела. Эми следила за всеми его передвижениями блестящими от слез глазами. Блаженное тепло обволакивало тело и душу, и она постепенно привыкала к мысли о том, что Декстер действительно приехал к ней.
— Моя маленькая глупенькая девочка, — ласково проговорил он, подавая ей чай. — Как же ты могла так рисковать…
Эми счастливо улыбнулась. Неужели она могла ждать, пока установится хорошая погода? Чудо, что она так быстро обнаружила конверт. На самом деле он мог очень долго пролежать под ковриком, прежде чем она заметила бы его…
— Прости меня за эту историю с записками, — виновато пробормотал Декстер. — Не придумал ничего лучше… Очень не хотел сваливаться тебе как снег на голову.
— Почему? — изумилась Эми. Она наслаждалась горячим чаем и ощущала себя самой счастливой женщиной в мире.
— Я не знал, как ты отнесешься к моему появлению, — пожал плечами Декстер. — Ты так решительно покинула меня в церкви, что я стал сомневаться…
— Я боялась передумать, — прошептала девушка.
— Лучше бы ты передумала! — с чувством воскликнул Декстер. — Это было очень жестоко, Эми.
Эми потупилась. Это ей известно лучше, чем комулибо.
— Я всю ночь не спал тогда, — вздохнул Декстер. — Думал. Ну не мог я жениться на ней после того, как снова встретил тебя. Просто не мог. Утром я поговорил с отцом. Он, конечно, был в шоке.
Декстер ухмыльнулся, вспоминая разговор с отцом. Захария даже решил, что сын его разыгрывает. Милая невинная шутка. Какая может быть другая женщина, когда Вайолет Ченнинг такая милашка, и сегодня их не обвенчали из-за чистой нелепицы. По счастливой случайности, сказал ему Декстер. И я готов принести Ченнингам какие угодно извинения, только на их дочери я не женюсь.
Захария отказывался в это поверить. Он расписывал сыну ужасные последствия его неблагоразумного решения, давил на жалость, восхвалял многочисленные достоинства Вайолет — безрезультатно. Декстер твердо стоял на своем. Он был готов пожертвовать всем — и своей репутацией, и добрым отношением людей, и карьерой отца. А о чувствах Вайолет и своем долге перед ней он не желал даже слышать. Захария Льюис напрасно расточал свое красноречие — в конечном итоге, Декстер объявил о своем намерении никогда больше не переступить порог отцовского дома, если Захария не поддержит его. Что было ему делать? Захария слишком дорожил сыном, и в его памяти была еще свежа их последняя размолвка из-за войны. И Захария уступил…
После разговора с отцом Декстер пошел к Ченнингам.
— Бедная Вайолет, — вздохнула Эми.
— Бедный я, — рассмеялся Декстер. — Если бы ты слышала, как она меня оскорбляла… Да и ее отец тоже был не в восторге…
Вайолет встретила Декстера с преувеличенной радостью. Она повисла у него на шее. Освободиться от ее цепкой хватки, не прибегая к силе, было невозможно.
— Ах, Декс, сегодня день нашей свадьбы, настоящей свадьбы, я так счастлива, — ворковала она, упорно не замечая ее мрачного настроения.
Но Декстера было не так просто сбить с намеченного пути.
— Нам нужно поговорить, — сурово сказал он, отстраняясь от девушки.
— Конечно, — немедленно согласилась она, — надо обсудить множество деталей. Правда, папа уже договорился насчет венчания.
— Он поторопился, — сухо заметил Декстер.
Вайолет передернуло. В чем дело? Главное препятствие в лице Эми Батлер благополучно устранено, ничто не мешает им вступить в брак и жить долго и счастливо.
— О, он поспешил только потому, что удалось сохранить много еды со вчерашнего дня, — затараторила девушка, — надо будет докупить совсем немного, и мы прекрасно отпразднуем нашу свадьбу…
Декстер нахмурился. Она отлично понимает, что он хочет сказать, но ведет себя так, будто ничего не случилось.
— Свадьбы не будет, — отчеканил он.
Вайолет изменилась в лице. Жестоко, но эффективно — больше она не будет молоть всякий вздор, а посмотрит правде в глаза.
— Я как следует подумал, Вайолет. У нас ничего не получится. Мы оба знаем, что я люблю Эми, и рано или поздно наша совместная жизнь станет невыносимой. Тебе первой будет очень тяжело.
— Я сама решу, как мне будет! — взвизгнула Вайолет. Она сжала губы и стала очень похожа на своего отца — та же хватка и решительность. — Ты обещал жениться на мне, и ты на мне женишься!
— У меня тоже право голоса, ты не находишь? — усмехнулся Декстер.
Своим поведением Вайолет существенно облегчала ему задачу. Она вела себя агрессивно, следовательно, не было нужды ни жалеть ее, ни чувствовать себя последним мерзавцем.
— Весь город будет показывать на меня пальцем, если ты бросишь меня!
— Ты можешь сказать всем, что сама не хочешь за меня выходить, — предложил Декстер.
— Мне никто не поверит! — Вайолет так кричала, что в комнату заглянул встревоженный судья Ченнинг.
— А, Декстер, рад тебя видеть, — бодро сказал он и протянул будущему зятю руку.
Хотя в данный момент их запланированное родство явно находилось под угрозой. Одного взгляда на дочь было судье достаточно, чтобы определить, что дело нечисто.
— Папа, он не хочет на мне жениться! — выпалила Вайолет.
