В это время черепаха медленно повернулась, оглядывая место, где отложены яйца, и, очевидно, осталась довольна своей работой, так как затем обернулась в сторону океана.
— Сейчас предстоит основная работа. Мы окольцовываем черепах, чтобы узнать, вернутся ли они на этот берег через год. Вообще-то, ученые определили, что большинство черепах откладывают яйца ежегодно.
— Значит, вы будете приезжать на Коралловый остров только раз в году? — с тоской в голосе спросила Китти.
Флеминг промолчал.
— Люди не всегда ведут себя как черепахи, — неопределенно высказалась Долли.
После того как студенты окольцевали, взвесили, обмерили черепаху и сняли слепки со следов животного на песке, мать и дети остались понаблюдать за тем, как гигантское животное уползет в океан. Вот черепаха добралась до кромки прибоя, остановилась отдохнуть, вот, вытянув длинную шею и набрав в легкие побольше воздуха, сделала последнее усилие и поползла в океан, оставляя на песке две глубокие борозды.
Долли смотрела, как неуклюжее создание исчезает в пене прибоя. Ей вдруг стало жаль черепаху: бедняга никогда не увидит своих маленьких детишек! Со странным щемящим чувством в груди она взглянула на Дика.
— Ну, мне пора везти своих черепашек в их гнездо, — с улыбкой сказала Долли. — Ребята! Ко мне!
Флеминг окинул ее медленным, задумчивым взглядом.
— Сегодня у меня был удачный день. Я провожу вас.
— Не стоит, — ответила Долли и поспешила к машине.
Однако идти по зыбучему песку было очень трудно, и Дик скоро нагнал ее.
Медленно шли они обратно. Лишь сейчас Долли заметила шесть больших щитов с предупреждающими надписями: «Пляж является местом гнездовья черепах и находится под охраной правительства США».
Клод остановился и показал на деревянную платформу, которая так испугала Долли накануне.
— Смотри, мама! Эту платформу мы строили вместе с Диком. Отсюда студенты вели наблюдение за морем.
Дик похлопал Клода по плечу.
— Первоклассная работа, коллега!
«Друг», «коллега», «партнер»… Какие это, в сущности, замечательные слова, подумала Долли. Ах, если бы мы с Диком могли идти по жизни рука об руку, хотя бы как партнеры, как друзья… Только бы не расставаться, едва встретившись, как корабли в ночном тумане!
На следующий день, как только Флеминг переступил порог оранжереи, Долли уже знала: сейчас начнутся неприятности, он опять будет пытаться войти в ее жизнь… Дик должен понять, как я занята! — раздраженно подумала Долли, тщательно наполняя землей кадку. Работа требует огромного внимания: нельзя перепутать пропорции земли и торфа, не доложить или переложить удобрений. Все это так сложно, что и глаз нельзя оторвать, не то чтобы отвлечься разговором.
Но Дику, по всей видимости, не было дела до ее занятости. Вразвалочку, без тени смущения, направился он к Долли, насвистывая по своему обыкновению жизнерадостный мотивчик и носком ботинка загребая гравий на дорожке.
Да как этот нахал смеет вести себя так, будто она никогда не просила его забыть дорогу в ее дом!
— Дик, — сказала Долли сердито, даже не взглянув в его сторону, — ты же видишь, мне некогда! Надо пересадить еще шесть пальм. Их просто до ручки довело прозябание в здешней гостинице, а хозяин требует вернуть их к жизни за две недели. Он, видите ли, собирается поставить их в столовой к прибытию делегатов на съезд моряков! И вообще у меня нет времени для свиданий с тобой ни сегодня, ни завтра… — словом, никогда!
Гость пропустил гневную тираду мимо ушей. Продолжая насвистывать, он как ни в чем не бывало оперся руками на стол, за которым работала Долли, легко подбросил в воздух свое гибкое сильное тело и уселся прямо рядом с кадкой.
Краем глаза Долли наблюдала, как он, взявшись обеими руками за поля шляпы, натянул ее так, что не видно было глаз. Скрестив руки на груди и понизив голос до трагического шепота, Дик произнес:
— Ты права, дорогая, нам не нужно видеть друг друга, достаточно слышать!
Долли прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Не строй из себя шута, ты ведь серьезный ученый! У тебя все равно ничего не выйдет.
— Я говорю совершенно серьезно, — заявил он. — Я пришел просить тебя оказать мне услугу в счет погашения долга.
Долли вскинула голову. Что он выдумал на этот раз? Она была страшно зла на него: совершенно не принимает ее всерьез, а теперь еще придумал какой-то долг…
— Я должна тебе? За что?
— Ну, как же? Ты сказала, что обязана мне, помнишь?
— Не помню.
С преувеличенной любезностью и неизменной галантностью джентльмен позволил себе освежить ее память.
— Не сочтите за дерзость напомнить вам, как шестого мая ровно в 20.42 на открытом родительском собрании в начальной школе Кораллового острова я, жалкий обманщик, ввел в заблуждение мисс Торнтон, самовольно выступив в роли отца Китти. На что вы сказали: я весьма обязана тебе, Дик. И вот теперь я явился за своим долгом!
Зрачки Долли сузились, придав ей сходство с тигрицей.
— Значит, теперь я в роли Фауста, а ты — дьявола в овечьей шкуре? Уж не тебе говорить об одолжении! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Флеминг шутливо замахал руками.
— Я не имею понятия, что ты имеешь и что не имеешь в виду. Я не слишком догадливый малый. Вот увидишь, ни о чем сверхъестественном я не попрошу. Услуга будет заключаться в следующем. Я бы не посмел тебя тревожить, но компания, пригласившая меня сюда, в следующую субботу организует ночной круиз по реке на колесном пароходе. В программе вечера дружеский банкет и танцы. Появиться на званом вечере без дамы — верх неприличия. Приглашать какую-нибудь из местных дам мне не хочется, чтобы не плодить ненужных слухов и не делать необоснованных авансов. Поэтому я подумал о тебе!
Долли вопросительно подняла брови и словно маленькая девочка совершенно невинно спросила:
— А если бы компания не устроила круиз по реке, ты бы обо мне ни за что не вспомнил, не правда ли?
— Я не хочу отвечать на провокационные вопросы. — Сосед обворожительно улыбнулся. — Постарайся посмотреть на это так: я просто даю тебе шанс оказать мне ответную услугу.
Ну почему всегда, когда он рядом, ей приходится бороться с собой?! Разумеется, если бы он предложил ей прокатиться вдвоем, она бы немедленно отказалась. Но там ведь будут его сослуживцы… Нет, в любом случае приглашение, выраженное в такой, мягко говоря, нелюбезной форме, следует отклонить!
Долли взяла секатор и принялась подрезать отмершие кончики листьев пальмы, придавая им красивую стреловидную форму. С другой стороны, почему она должна сидеть дома одна, пока мужчина, взволновавший ее сердце, будет наслаждаться круизом с какой-нибудь другой дамой? Ей доводилось слышать о подобных круизах много хорошего, и была мечта хоть раз прокатиться на нарядном, сверкающем всеми огнями пароходе… И вот появился шанс исполнить мечту! Кляня себя за слабость, Долли положила ножницы и холодным сухим тоном произнесла:
