придет. Придется рискнуть второй ногой и сбежать.
«Сфоткаешь её для меня?» — донимал я Макса просьбами. «А лучше видео, хотя бы коротенькое?»
«Ок. Завтра. Все спят уже».
Надо придумать, как вернуть её доверие. Узнать, чем я её обидел опять, почему выгнала меня той ночью.
Но сотрясенные пара извилин в моей голове не дали мне долго думать, опять проваливая в сон.
На следующей день ко мне приехали родители и следователь.
Рассказали о том, что Татьяну уже нашли и она в изоляторе.
Записав все показания, следак ушел, попросив, чтобы Макс к нему приехал сразу, как вернется, это он и сообщил моим родителям, кто именно меня сбил практически у него на глазах.
— Лика замечательная. Мне она понравилась, — сообщил отец. — Твоя мама была права, она действительно хорошая девушка с печальной судьбой. Мы рады, что вы подружились.
Знали бы вы, насколько близко мы «подружились», думал я, глядя на родителей. Мне с ними очень повезло. Они остались отзывчивыми и неравнодушными людьми к окружающим. И как они умудрились воспитать такого идиота как я?
— Сава, почему она перевела именно на тебя свои счета? — спросила мама, пристально глядя на меня.
— Не знаю. Возможно, больше некому было. Она «Одиночка». Мы её так называли.
— Ужас! Какие же вы жестокие! — пристыдила меня мама.
— Ладно. Разберетесь сами. Вернуть всё ей обратно несложно. Сделать? — Папа тоже пристально смотрел на меня. Родители явно не понимают, что происходит между мной и Ликой.
— Да. Я всё подпишу. Пусть Павел привезёт.
— Поправляйся сынок, — пожелала мне мама, вставая, добавив: — И приглашай Лику к нам в гости. Приезжайте все, и Никита, и Максим тоже со своими девушками.
— Хорошо, мам, приедем. Только у этих обормотов девушек нет. А Лику я обязательно привезу.
Родители ушли, и я вновь принялся гипнотизировать телефон в ожидании сообщений от ребят.
Наконец-то пришло сообщение от Никиты. Видео.
Лика, Макс и какая-то девушка, смеясь, обсуждали что-то за столом в странном помещении с полукруглым потолком. У Лики перебинтовано плечо. В порядке, значит, она, да, Макс!
Набрал Никите узнать, что с ней случилось.
Пулевое ранение! Ничего себе, в порядке! От страха, что пуля могла попасть выше, сердце заходилось в бешеном ритме. Какие-то датчики запищали и в палату ворвалась сестричка.
— Что происходит? Что случилось опять?
А я не могу сказать ни слова. Челюсти сжались так, что, кажется, начала крошиться эмаль зубов.
Как же я хочу её скорее обнять. Мне кажется, я больше не смогу отпустить Лику от себя дальше вытянутой руки.
— Полин, а привези мне её подушку, пожалуйста, — наконец-то успокоившись, попросил сестру.
— Адрес и ключи, — нисколько не удивившись, сказала она. И, увидев моё лицо, в недоумении продолжила: — Ой, да ты тут такое в бреду бормотал! Что мне уже давно всё с тобой понятно. Привезу я тебе её подушку.
Глава 57. Опасные женщины
Первым делом парни побежали исследовать все помещения моего убежища.
— «Мальчики такие мальчики»! — глядя на их абсолютно детский восторг, сказала мне Алёнка. И, пока «детки» играли, приготовила нам обед.
— А всё-таки, что же ты для них там в клетке на заводе приготовила, Лика? — допытывался у меня Никита после обеда в бункере.
— Хотела, чтобы они сами рассказали о том, что сделали. Для этого мне нужно было максимально раскачать их нервную систему. Чем я и занималась всю неделю, создавая им неблагоприятные условия окружающей их повседневной жизни. Потом, в клетке, они бы поняли, что не могут оттуда выбраться самостоятельно, а все средства связи заглушили своими же руками. Потом ещё несколько ударов по психике. Для Змея — шары. Игорь не выносит звука скрипящего пенопласта по стеклу — акустику я вывела, как и несколько экранов в цех. Исаев до беспамятства боится змей, там их целый ящик. Правда, они спят сейчас. Но это неважно. Я надеялась, что они сами заговорят, пытаясь понять, кто их там запер, будут вспоминать обо всех своих жертвах. Трансляция онлайн была бы в интернет и на местный канал, я взломала их сервер.
— А если бы не заговорили?
— Тогда второй этап. Лучше покажу.
Я включила телевизор, синхронизировав его со своим планшетом. Нацепила на лицо датчики. И, взяв микрофон, запустила программу. На экране появилась моя мама.
— Добрый день, Виктор Федорович, — мышцы лица мамы на мониторе двигалось синхронно с моими. А мой голос в колонках звучит голосом мамы, проходя через обработку. — Вижу, что не ожидал меня увидеть в живых. А ты поинтересуйся у своих друзей, что на самом деле тогда произошло?
Я отключила программу. Макс ошарашенно смотрел на меня и вдруг сказал:
— Лик, на заводе я пошутил, если что. Я хочу с тобой дружить. Ты опасная женщина!
— А в комплекте с её сестрёнкой лучше вообще не связываться! — засмеялась Алёнка. — А то опять промеж ушей получишь!
— А если бы и это не сработало? — допытывался Ник.
— Тогда крайний вариант. — Я включила на планшете камеры в цеху, выведя их на экран телевизора. — Смотрите. К цеху подведены трубки. Из них я планировала выпустить так называемый усыпляющий газ, применяемый в медицине для наркоза. У меня было бы минут пятнадцать-двадцать, чтобы ввести им в вену Амитал-натрий.
— «Сыворотка правды»! — воскликнул Никита. — где ты её взяла?
— Тут в бункере нашла. Давно уже.
— Но это только в крайнем случае. Я надеялась, что они сломаются раньше. Если бы всё таки до этого дошло, то это было бы просто интервью с конкретными вопросами и честными ответами, которое увидел бы весь мир.
— А потом ты бы подняла общественность во всех соцсетях и на телевидении и, дождавшись пика, сдала бы их местонахождение властям?
— Да. Только областным. Меньше шансов, что они бы ушли от ответственности.
— Извини, что лишил тебя развлечения — улыбнулся Никита.
— Нет. Спасибо тебе большое. На самом деле ты сильно упростил мне задачу. И теперь я спокойна.
— Я очень рад. Правда. Хоть ты и здорово поиграла на наших нервах.
Мне не верилось, что вдруг около меня оказалось столько неравнодушных ко мне людей. Которые приехали, чтобы помочь мне, бросив все свои дела, и приложив столько усилий, чтобы найти меня. И Алёнка, которую Макс случайно освободил на свою голову из запертого отсека, отчаянно пыталась меня спасти из рук «Злодеев».
Но душу всё равно стягивала жгутами боль. Он не приехал со своими друзьями. Тоска по нему с новой силой захлестнула меня, и я, не желая, чтобы ребята видели меня в этом настроении, ушла в
