Когда он ушел, Адриано вопросительно посмотрел на Мэри и сказал:
— Мне кажется, мужик страдает от ревности.
— А мне кажется, у тебя начинаются завихрения в мозгу, — бросила она. — Мне тоже пора спать. Благодарю за приятный вечер.
— Может быть, я все-таки достоин поцелуя перед сном?
Мэри улыбнулась, положила обе руки ему на плечи и легко чмокнула в щеку.
— Спокойной ночи, красавица.
Направляясь к выходу из гостиной, она заметила стоявшего по ту сторону двери Кармело и сразу интуитивно поняла, что он воспринял ее прикосновение к щеке Адриано как настоящий поцелуй. И очень хорошо, если он так подумал, мелькнуло у нее в голове. Пусть знает, что он для нее не пуп земли.
Тем не менее, уже раздевшись в своей комнате, почистив зубы и расчесав перед сном волосы, Мэри пожалела, что Кармело видел, как она чмокнула его брата.
И ее не удивило, когда несколько минут спустя он постучал в дверь и вошел к ней.
— Можешь не объяснять, почему ты явился сюда, — язвительным тоном сказала Мэри. — Я уже догадалась. Чтобы выяснить, понравился ли мне твой брат.
— И как же? Понравился? — поинтересовался Кармело и, скрестив на груди руки, оперся спиной на дверь.
— Это не твоего ума дело! — Голубое пламя ее глаз тотчас затмило темно-карий блеск его взгляда.
— Это дело станет достоянием моего ума, — твердым голосом заявил он.
— И каким же образом? — Она тоже скрестила на груди руки и пожалела, что уже сняла с себя верхнюю одежду, оставшись в одной ночной сорочке.
— Я не уйду, пока не услышу от тебя вразумительные ответы на ряд вопросов.
Он вперил в нее немигающий взгляд — кинжал для всех ее внутренних инстинктов, и она в течение нескольких минут упивалась этим взглядом. Но не только им. Она упивалась всем его телом, всем его существом. О Боже, как он был прекрасен! Как ей хотелось затащить его на себя и заставить сотворить над ней любовное чудо! Она так жутко хотела его, что у нее больно заныло между ног.
— Что случилось? — спросил он и на полшага приблизился к ней.
— Ничего не случилось. Но почему бы тебе не оставить меня в покое?
— Потому что ты не безразлична мне.
— Не безразлична? Да ты не имеешь понятия об этом слове! Тебе безразличны буквально все. Ты с безразличием относился даже к своему сыну до тех пор, пока его чуть не похитили… Итак, что ты собираешься делать, когда я уеду отсюда? — вызывающим тоном спросила Мэри. — Наймешь другую няню? Позволишь Робертино развлекаться с самим собой, пока сам будешь копошиться со своими миллионами? Эти миллионы ты не сможешь захватить с собой в гроб, Кармело. Какой смысл тратить все время жизни на работу в ущерб счастью своего сына?
— Я пришел к тебе не для того, чтобы обсуждать судьбу моего сына.
— Да. Ты хочешь знать, что я думаю об Адриано. Откровенно говоря, — мечтательно улыбнулась она, — он в самом деле настоящий обольститель. Поначалу я не поверила твоим словам, но потом чем больше я узнавала о нем, тем он больше нравился мне. И он предложил мне поужинать вместе еще раз.
— И ты согласилась?
— А почему бы нет? Он такой весельчак, такой интересный собеседник. В его компании я забываю обо всех своих проблемах.
— О каких именно?
— Как будто ты не знаешь их! Во-первых, похищение моего сына. Во-вторых, я не могу сразу разместиться в собственном доме. В-третьих, я вынуждена оставаться здесь и жить под одной крышей с мужчиной, который хочет иметь меня в постели и не более того. Тебе этого перечня не достаточно?
Она заметила, как он вздрогнул и как после ее слов ожесточился его взгляд.
— Да, — сказал Кармело, — я вижу, у тебя действительно есть проблемы, и, возможно, мы оба ощутим удовлетворение, когда ты уедешь отсюда.
С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.
Мэри была вне себя от ярости. Этот человек выдавал ей зарплату и думал, что владел ею! Как он ошибался!..
В дверь опять постучали. На этот раз перед ней предстал Адриано.
— С тобой все в порядке? — спросил он, входя в комнату.
— Все в порядке. А что?
— Я только что видел своего брата. Лицо у него было темнее тучи. Что между вами произошло?
— Как мы с тобой договорились, я попыталась сделать вид, будто начинаю влюбляться в тебя.
— И?
— Все осложнилось. — Она покачала головой. — С моих губ сорвались слова, которые я не должна была произносить. Все закончилось тем, что он вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Он не любит меня, но считает, что я принадлежу ему, что я его вещь. Я не могу больше мириться со всем этим и оставаться здесь.
— И куда ты намерена податься? — нахмурившись, спросил Адриано.
— К моим родителям. — Конечно, это не был идеальный выход из положения, но разве есть другой вариант? Она не хотела тратить свои с трудом добываемые деньги на оплату какого-то арендуемого жилья. Ее мать и отец с удовольствием примут ее с Алексом и поживут с ними несколько недель. — Это означает, что придется опять отрывать Алекса от школы, но другого выхода нет.
— Ты уверена, что поступаешь правильно? Наберись терпения, а я между тем поговорю с Кармело. Я мог бы…
— Нет! — оборвала его Мэри. — Я уеду завтра, пока вы оба будете на работе. Ничего не говори брату до того момента, пока не обнаружишь, что я уехала. Но и тогда не называй ему место, куда я подалась. С Эннорой я договорюсь, чтобы она по окончании занятий Робертино заехала за ним в школу…
— Это не ответ на мой вопрос. — Адриано покачал головой.
— Чего ты хочешь от меня?
— Чтобы вы с Кармело сели за стол и обстоятельно обсудили ваши отношения.
— Нам не о чем говорить. Я не собираюсь признаваться ему в любви, — твердым голосом сказала она, будучи абсолютно уверенной, что Кармело не любит ее.
— Ты идиотка. Очень красивая, но все равно идиотка.
Возможно, он был прав. В эту ночь она мало спала. Рано проснувшись, приготовила детям завтрак, проследила, чтобы они все взяли с собой в школу, а когда проводила их за дверь, ее подхватил под локоть Кармело, завел в свой кабинет и сказал:
— Нам с тобой надо поговорить. Что делал Адриано в твоей комнате вчера ночью?
Мэри чуть было не расхохоталась истерическим смехом, но сумела вовремя сдержаться и произнесла в ответ:
— Адриано наведался, чтобы узнать, как я себя чувствую. Он видел, как ты уходил, слышал, как ты хлопнул дверью, обратил внимание на мрачное выражение твоего лица. Естественно, его обеспокоило все происходящее между нами.
— Но почему он не спросил об этом меня?
— Когда ты был в таком умопомрачительном настроении? Да ты мог бы запросто снести ему голову и при этом успеть сказать, что это его никак не касается.
