Беспомощная перед мощным натиском нахлынувших ощущений, Дженна цеплялась за Саймона, пружина желания внутри нее закручивалась все туже и туже. Она услышала крик и почувствовала, как его тело содрогается в экстазе, только догадываясь, какое наслаждение он должен испытывать. Саймон тут же скатился с нее.
Дженну охватило гнетущее чувство утраты и одиночества. Она слышала, как Саймон что-то сказал, но не поняла, что именно. Она чувствовала какую-то неутоленную жажду, не вполне понимая, что это значит. Саймон передвинулся. Когда его рука ласково коснулась ее тела, Дженна судорожно вздрогнула.
Наверное, она что-то сказала, потому что Саймон прошептал:
– Нет, это моя вина. Я не смог удержаться. Дженна, позволь мне доставить тебе наслаждение, позволь показать, как это может быть.
Дженна потрясенно осознала, что его язык коснулся ее лона, и ее подхватил такой мощный вихрь невиданных ощущений, что не осталось сил даже вскрикнуть. Язык Саймона ласкал, жалил и поглаживал, и где-то внутри у нее зародился какой-то пульсирующий родник, распространявший по всему телу сладкое тепло. Саймон, отстранившись на миг, быстро вошел в нее одним мощным толчком.
На этот раз все было по-другому. Ее тело одна за другой сотрясали волны изысканного наслаждения, заставляя вскрикивать от невыносимого восторга.
Когда все кончилось, она долго лежала в объятиях Саймона, не желая возвращаться к действительности. Саймон первым нарушил молчание. Перевернувшись на бок, он обхватил ее лицо ладонями и тихо прошептал:
– Прости меня, Дженна.
– Не надо, Саймон, не говори ничего. – Как странно, она же еще его и успокаивает.
Саймон положил голову ей на грудь. Дженна машинально расчесала пальцами свои спутанные волосы и хрипло призналась:
– Я так же, как и ты, хотела того, что произошло.
– Не думаю. – Саймон приподнял голову и скривился в горькой ироничной гримасе. – Не думаю, – повторил он. – Видишь ли, мне нужно не только твое тело. Мне нужно твое сердце, твоя душа, мне нужна ты вся, Дженна. Я тебя люблю, и это меня убивает. Я обещал себе, что никогда не признаюсь тебе, не взвалю на тебя эту ношу…
Дженна всмотрелась в его лицо, пытаясь разглядеть признаки того, что Саймон лжет или играет в какую-то игру, но в его глазах были только боль и раскаяние.
– Я любил тебя много лет – все эти годы. – Он нежно обвел пальцем контур ее губ. – Я и сейчас тебя хочу, – тихо признался он.
Дженна вспыхнула и увидела, как потемнели его глаза.
– Но… ты не можешь, мы только что…
– Я знаю, – перебил он и невесело усмехнулся. – Теоретически это должно быть невозможно.
Дженна впервые набралась смелости посмотреть ему в глаза.
– Именно поэтому ты хотел на мне жениться? Потому что ты меня любишь?
– Да. Господи, когда миссис Магеллан позвонила моей матери и поделилась новостью о нашей «помолвке», я чуть с ума не сошел от радости. Казалось, небо услышало мои молитвы. Я мечтал только об одном, – чтобы наша помолвка стала настоящей. Когда мама застала нас у реки в объятиях друг друга, я решил, что дело сделано. Но сегодня я понял, что не могу навязывать тебе свою любовь, так же как не могу заставить полюбить меня в ответ.
В голосе Саймона звучала такая безысходность, что Дженна чуть не расплакалась.
– Не надо ничего говорить, Джен, – сказал он, – только пообещай мне одну вещь. Обещай, что дашь мне знать, если… если сегодняшний день будет иметь какие-то последствия.
Дженна не сразу сообразила, что он имел в виду.
– Не потому ли ты решил заняться со мной любовью? Ты хотел, чтобы я забеременела?
Саймон хрипло рассмеялся.
– Нет, даже я не настолько коварен. Я занимался с тобой любовью только потому, что я тебя люблю, так люблю, что не смог сдержаться. Знаешь, ни к одной женщине я никогда не чувствовал ничего подобного. Ты первая и последняя. Но, честно говоря, я ни о чем так не мечтаю, как о том, чтобы увидеть, как в твоем теле растет мой ребенок, – хрипло добавил он, накрывая ладонью ее плоский живот. – Понимаю, это чистейшей воды эгоизм с моей стороны, но я хочу, чтобы мы зачали ребенка, потому что тогда тебе придется выйти за меня замуж. Я знаю, ты не создана для роли матери-одиночки, и аборт – тоже не для тебя. Но кое-какие остатки здравого смысла у меня все-таки сохранились, и я понимаю, что из вынужденного брака не выйдет ничего хорошего – ни для тебя, ни для меня, ни для нашего ребенка. Если ты когда-нибудь согласишься стать моей женой, то пусть это будет по доброй воле, даже если и без любви…
Ком в горле мешал Дженне говорить.
– Саймон…
Она протянула к нему руку, но он отодвинулся и твердо сказал:
– Нет, Дженна, мне не нужна твоя жалость. Я знаю, у тебя доброе сердце. – Он обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза. – Я не строю иллюзий относительно того, что сегодня произошло между нами. С твоей стороны это своего рода дань прошлому. Будем считать, что ты закончила одно давнее незавершенное дело. Нет, не отворачивайся от меня. Дженна, ты не сделала ничего такого, чего бы стоило стыдиться. – Он сделал глубокий вдох, словно набираясь решимости. – Я… я польщен, что мне выпала честь стать твоим первым мужчиной, что ты выбрала именно меня. Но я понимаю, что не имею права что-то от тебя требовать.
Прежде чем Дженна успела возразить, зазвонил телефон. В пустом доме звонок казался особенно пронзительным.
– Наверное, это из больницы, я возьму трубку.
Саймон накинул халат. Заметив на его плечах отметины, оставленные ее ногтями, Дженна покраснела.
Его не было довольно долго – достаточно долго, чтобы она успела одеться, вдруг поняла она. Вероятно, Саймон думает, что таким образом проявляет деликатность. Ее вдруг одолели сомнения. Что, если его слова о любви на самом деле ничего не значат? Может, он всегда прибегает к такому средству, чтобы избежать нежелательных обязательств? Но нет, чувство, которое сквозило в его голосе, было подлинным, выражение его глаз говорило красноречивее всяких слов. Может, она и неопытна, но то, что произошло между ними, было настоящим актом любви, а не просто сексом, и этого нельзя было не почувствовать.
Дженна решительно вернулась в свою комнату и надела халат.
Саймона она нашла в кухне, он варил кофе.
– Я подумал, ты не откажешься выпить чашечку, – сказал он, не поворачивая головы.
– Звонили из больницы?
– Да. Операция прошла успешно, завтра мы можем навестить больную, если хочешь. – Он повернулся к ней. – Дженна…
– Нет, подожди, – перебила она, – сначала дай мне сказать. – Она нервно сглотнула слюну. – Когда ты говорил, что нам нужно пожениться, а я отказалась, то… это потому… – Она вдруг растерялась и посмотрела в глаза Саймону, почти ожидая прочесть в них приговор. – Я потому отказалась, что думала, ты меня не любишь, – дрожащим голосом пробормотала она, потом решилась и на одном дыхании протараторила, – я не смогла бы жить с тобой, зная, что ты меня не любишь, это было бы невыносимо. Я слишком тебя люблю…
