Что? Нет! К такому я точно не была готова…
Он медленно поднялся со своего стула и так же медленно, не разрывая нашей зрительной связи, подошел ко мне… Между нами было не больше метра, но, кажется, он преодолевал их целую вечность.
Мое тело не слушалось меня. Да что там тело! Даже мозг, моя единственная разумная часть, и та поддалась чарам Кирсанова. Я просто стояла напротив него и смотрела в его обезумевшие омуты цвета черного шоколада.
Уверена, мои собственные зрачки тоже расширились и заполнили полностью глаза, отчего они стали такими же черными, как и у Кирсанова. Губы слегка разомкнулись, готовясь к предстоящему сладострастному поцелую…
Кирсанов томил меня, вынуждал сходить с ума, пока он бесконечно долго приближался ко мне, чтобы все же поцеловать… И этот поцелуй был просто невероятным, умопомрачительным. Девять лет я клялась себе, что отвергну и уничтожу этого мужчину, стоит ему только появиться в моей жизни. Но вместо этого я схожу с ума от его близости, меня необъяснимо тянет к нему. Он… нужен мне… жизненно!
Я растворилась в этом поцелуе. Мне было неважно, что нас увидят, мне было плевать, что о нас подумают… Потому что в тот момент существовали только мы оба… И пусть весь мир подождет.
Он начал дышать очень громко, до боли сжал мои ягодицы, не разрывая наш страстный поцелуй. Когда мы прекратили наш обмен физиологическими жидкостями, я увидела его лицо… Моя помада оставила красный след на его губах, но этого было практически незаметно. Потому что его лицо было еще краснее от того жара, который разжегся внутри него.
Он прижал меня к доске, стирая моей спиной все формулы, которые я лично написала. Упирался своим возбуждением мне между ног, показывая тем самым, насколько я желанна… И я млела от понимания того, что этот мужчина реагирует на меня так же, как и я на него…
— Соловьева, как жаль, что Вы раньше не приходили на мои лекции! — все испортил, вернул меня в суровую реальность. Он меня не узнал? Значит, его возбуждают отношения декан-студентка? Как же это мерзко.
Оттолкнула его, хотелось плюнуть в эту наглую физиономию, но я сдержала себя. Губы, на которых еще осталось ощущение его близости, неприятно задрожали, мешая говорить…
— Не трогай меня, никогда! — стала вырываться из его крепких объятий…
— Женька, успокойся, я ведь сразу понял, что это ты. И мне неважно, в образе кого ты появишься. Главное, чтобы ты просто была рядом! — посмотрел на меня, как котенок… и я успокоилась. И поняла, что это было самой большой моей глупостью за последние годы. Дважды в одну реку не вступают. Дважды в одного Кирсанова не влюбляются… Это была минутная слабость, помутнение… Я больше не позволю себе поддаться его чарам. — Еще бы твои дурацкие очки, и я точно слетел бы с катушек… — дотронулся большим пальцем к моей щеке.
— Не прикасайся ко мне… Это было ошибкой, больше такого не повторится, Евгений Николаевич…
— Женька, ну что же ты… Пожалуйста, я просто пошутил неуместно, как всегда впрочем…
— Евгений Николаевич, соблюдайте субординацию и дистанцию… — теперь оттолкнула его сильнее и жестче. Он еще пытался меня остановить, но я ушла…
Мне нужно время, чтобы прийти в себя… Что со мной происходит? Я никогда не смогу себя понять…
***
В субботу решила заняться генеральной уборкой. Это отлично успокаивает и позволяет собраться с мыслями. Вылизала каждый куток, протерла плитку на стенах в кухне, добралась тряпкой буквально до каждого уголка… Я тщательно орудовала тряпкой, представляя, что вместе с уборкой идет очищение моей собственной жизни — от боли, ненависти, неприятных мне мыслей, Кирсанова…
Когда с уборкой было покончено, решила сделать ревизию в холодильнике. А то в нем у меня мышь не повесилась, но если бы вдруг забежала, то сдохла бы от вони, что стоит внутри него… Готовить я не люблю, в основном питаюсь в столовой при универе или по кафешкам. Но иногда все же забегаю в магазин, чтобы купить какие-никакие, но продукты…
Вот и недавно, а может быть и давно… Наверное, недели 3 назад, накупила целую гору овощей, планируя что-то из них приготовить. В итоге — помидоры смялись, превратившись в однородную массу с кислым запахом, огурцы сгнили, а вся зелень протухла…
Стоило мне отворить дверцу, как запашок начал распространяться по всей кухне.
— Фууу, — сжала нос двумя пальцами, но искала по шуфлядкам новый мусорный пакет, так как предыдущий уже был наполнен прочим мусором, который я сегодня сгребла с различных уголков моего жилья.
Сбросала все содержимое холодильника в один мусорный пакет и все хорошенько перевязала ниткой, а то еще не дай Бог протечет на пол, и тогда придется все мыть заново…
Довольная, что с уборкой покончено, решила вынести мусор. Но стоило мне отворить дверь подъезда, как я встретила своего знакомого… Кирсанов, опять он… Да еще и одет так галантно, при костюме, словно вообще его никогда с себя не снимает. А в руках держит симпатичного мишку, небольшой букетик роз и пакет с тортиком.
В животе предательски заурчало. Но я все равно недовольно глянула на Женю. Что он тут забыл? Он что-то бубнил себе под нос, словно репетировал какую-то речь. Я остановилась, с интересом наблюдая за тем, что же этот человек предпримет дальше.
И только сейчас он заметил меня.
Его глаза сверкнули, а ноги стали нести его тело, приближая ко мне этого несносного мужчину. Плечи ровно, голову прямо, грудь вперед… Плавной походкой двинулась ему навстречу. Нет, не для того, чтобы с ним заговорить. А чтобы выбросить мусор, потому что Кирсанов стоял как раз в стороне мусорных баков.
— Привет! — при виде меня застыл. И смотрел так странно, что я машинально закусила губу. Во время этого маленького жеста Кирсанов громко вздохнул, я бы даже сказала, простонал. — Отлично выглядишь! Ты такая… — он смотрел на меня, словно влюбленный мальчишка. И как не растаять под таким взглядом? Но я все выдержу, я все преодолею.
— Спасибо… — прошла мимо него, давая понять, что его присутствие здесь не проявило на меня никакого впечатления. Но это не так. Я обрадовалась его увидеть, хоть на долю секунды, но обрадовалась.
— Это тебе! — протянул мне все подарки, что держал в руках. Демонстративно закатила глаза, опустила мусорные мешки на пол и взяла презенты Кирсанова.
Скривилась…
— Это так пошло, фу! — так же демонстративно бросила все его подарки на землю. Только пакет с тортом оставался в руках Кирсанова. На его скулах забегали желваки, он еле сдерживался, чтобы не показать свое истинное лицо.
— Ладно, в следующий раз подарю тебе бананы и игрушечную мартышку, — голос мужчины слегка дрожал, а дыхание стало отрывочным, словно свист чайника. Бедный Кирсанов, он был на взводе.
— В следующий раз? — искренне удивилась, хотя мое самолюбие в этот момент беззвучно танцевало чечетку.
— Ага… Жень, я дурак, знаешь? И я должен с тобой поговорить…
— Говори…
— Нет, не здесь, не так… Не рядом с мусорными баками. Давай пройдем к тебе в квартиру, попьем чаю с тортиком и поговорим, как цивилизованные люди…Тем более, я проголодался уже, так давно тебя здесь жду.
— Кирсанов, если ты голоден, то ты как раз по адресу… Вот в этом пакете я собрала лучшие вкусняшки, которые были в моем холодильнике… Угощайся! — насильно впихнула ему мусорный пакет в руки.
— Женя… Я серьезно!
— Так и я серьезно… Я не буду с тобой разговаривать, не сейчас. Я просто не хочу, у меня нет настроения. Понимаешь? — услышала скрип зубов.
— Ладно, понимаю! — с силой бросил оба пакета на землю. — Тогда заеду за тобой завтра в 5 вечера, вот тогда и поговорим… — И он не шутил. Это было сказано с такой уверенностью, словно он уже давно все решил. Но я не хочу с ним видеться, о чем-то говорить.
— Жень, а если я не выйду? Ты об этом подумал? — сложила руки на груди, глядя на развалившийся аппетитный тортик. В животе заурчало снова…
— В таком случае я выломаю твою дверь. Держи, тебе это нужнее, подкрепись. — Поднял и протянул мне обратно пакет с мусором. Как же заботливо с его стороны. — Я заеду за тобой завтра ровно в 5. — На этот раз я не смогла ему ничего ответить. Но и выходить на встречу с ним я не собираюсь.
