— Выслушай меня.
Перл была потрясена тем, как звучал его голос. Невозможно было даже представить себе, что великий и непоколебимый Патрик Вебер станет кого-то умолять, но именно эти интонации она слышала сейчас.
— Только выслушай, а потом, если ты захочешь, чтобы я ушел, я уберусь из отеля и из твоей жизни навсегда. С того самого дня, когда я увидел тебя впервые, для меня начался ад кромешный, — тихо начал он неровным срывающимся голосом, полным боли. — Мне нравилось в тебе все, каждая мелочь. — Он замолчал, тряхнув головой. — Я не имею в виду внешность — она прекрасна, — а всю тебя. Твою честность, обезоруживающую искренность, такую естественную радость и теплоту — все то, что притягивает, как мотылька к свету. И это стало для меня ежеминутной пыткой, Перл.
— Но почему? — Девушка побледнела, и в душе ее слабо зашевелилась надежда.
— Потому что ты была полностью права в тот вечер, — признал Патрик. Поднявшись и стоя спиной к Перл, он смотрел через окно куда-то вдаль. — Ты назвала меня бесхребетным, обвинила во всех смертных грехах и была во многом права. Я боялся довериться своему сердцу в вопросах, касающихся тебя. Я никогда не был влюблен прежде. Черт возьми, мне даже смешно было думать об этом! А потом это навалилось, как тонна кирпичей, и выбило меня из колеи.
Помнишь, как неистово ты сражалась за счастье Фелиции? Ты сказала тогда, что моя сестра может полюбить один раз и навсегда. Когда я это услышал, меня как громом поразило. Я знал, в глубине души я чувствовал это. Потому что и сам такой же. Я уже влюбился, но не разрешал признаться самому себе. Господи, моя собственная сестра имела больше мужества, чем я!
Он стал медленно ходить взад и вперед, а Перл наблюдала за ним в полном молчании, боясь двинуться.
— Когда к тебе пристали эти гориллы, посланные Перри, я мог бы с наслаждением стереть их с лица земли за то, что они так напугали тебя. Мне хотелось защитить, позаботиться о тебе, приласкать… — Патрик с шумом выдохнул воздух, ударив по ладони кулаком. — Да-да, и любить, и обожать тебя. Все то, что мой отец испытывал к матери и что разрушило его, уничтожив покой, как только они встретились.
— Но твоя мать не любила отца, и вообще никого, — прошептала Перл онемевшими губами. — Ты сам говорил мне…
— А ты не любила меня! — Патрик остановился и посмотрел на нее больными глазами. — Я даже не нравился тебе. Только физическое притяжение, и все. Как назло!
— Но ты же сказал, что никогда не сможешь полюбить меня. — Сердце девушки вдруг забилось с таким ускорением, что она чуть не потеряла сознание. — Ты говорил, что можешь предложить только легкую связь…
— Я лгал. — Он хрипло рассмеялся. Перл вздрогнула от этого смеха. — Себе еще в большей степени, чем тебе. Ты перевернула весь мой мир вверх дном, и я пытался исправить положение единственным известным мне способом.
Перл смотрела на любимое лицо со следами множества страхов и сомнений, порожденных одиноким детством и печальной юностью, поисками чего-то недостижимого в более зрелом возрасте, прекращенными после того, как молодой Вебер повернулся ко всему этому спиной и устроил жизнь по своим собственным понятиям и законам.
— А потом я узнал, что ты была влюблена раньше, — продолжил Патрик натянутым голосом, и на его лице дернулась мышца. — Я чуть с ума не сошел от ревности при мысли, что ты любила другого мужчину.
— Да, любила. С того момента, как мы с тобой встретились, — едва слышно подтвердила Перл, подняв на него любящий, полный страсти взгляд. Патрик отчаянно вглядывался в ее лицо, и в темной глубине его глаз начала разгораться надежда. — До этого — никогда… — Девушка поднялась, приблизилась к нему, обняла руками за шею, и он окаменел от ее прикосновения. — И не смогу полюбить никогда, если тебя у меня не будет. В этом я честна перед вами, мистер Вебер!
В ту же секунду губы Патрика оказались на ее губах. Не помня себя от облегчения и нахлынувшего чувства, он так сильно прижал к себе Перл, что она чуть не задохнулась. Мгновенно вспыхнувшее пламя желания охватило их, и они стояли, покачиваясь в знойном воздухе, проникавшем через окно.
— Ты выйдешь за меня замуж? — оторвался Патрик от сладких губ, и она кивнула в забытьи, не ведая о том, что по ее лицу струятся слезы.
Он долго целовал заплаканные глаза, лицо, дрожащие губы, пока Перл не улыбнулась ему.
— Я не хочу больше ждать. Я умру, если мы расстанемся хоть на минуту. — Девушка смущенно потупилась под внимательным взглядом сияющих глаз. — Я хочу всего и сейчас… — наконец выдохнула она.
Мужские руки непроизвольно сжались на плечах Перл, темные глаза вдруг совершенно почернели.
— Я только хочу сказать, что немного боюсь… ну, ты понимаешь… — добавила девушка.
— Дорогая!
— Молчи, молчи…
Отступив на шаг, она дрожащими пальцами развязала узел пояса, медленно спустила халат с плеч, и он упал на пол. Темный взгляд метнулся по ее телу, остановившись на бездонных бирюзовых глазах. Он шагнул вперед и нежно прижал обнаженную девушку. Потом легко подхватил на руки и понес в спальню.
Швырнув на пол покрывало, Патрик уложил ее на широкую кровать. Перл тут же притянула к себе его голову, взлохматив волосы, и они слились в долгом, одновременно нежном и жадном поцелуе. Девушка почувствовала, как Вебер передвинул руку с плеча и сжал грудь, нащупывая сосок и начиная ласкать его. От его ладони по всему телу пошли волны тепла, и Перл вцепилась в жесткое мускулистое плечо, отделенное от нее только тонкой тканью рубашки.
Патрик чуть отстранился, остановив горящий страстью взгляд на выпуклом розовом бугорке груди с возбудившимся под его ласками соском. Затем его рука спустилась по успевшему уже загореть животу к выступающему гладко выбритому холмику и скользнула вниз, стремясь войти внутрь, но Перл непроизвольно сжала ноги. Он сразу же убрал руку, приблизился к ее лицу и легким прикосновением убрал назад волосы, погладив по голове, как ребенка.
— Любимая, расслабься! Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Улыбка была чуть грустной, и у Перл потемнело в глазах от любви к нему.
Не говоря больше ни слова, он обеими руками развел бедра девушки в стороны. Перл лежала с колотящимся сердцем, сжав руками простыню. Она чувствовала себя очень скованно и в то же время была охвачена сильным нервным возбуждением. Вебер горящим взглядом осмотрел всю ее, осторожно прикасаясь пальцами к сокровенному месту.
И все же Перл не выдержала напряжения и снова сдвинула ноги. Патрик поднял глаза, но она отвела взгляд. Он увидел, что девушка густо покраснела, и тихо сказал:
