меня когда-то, то теперь им движет чувство долга, а учитель никогда - если я верно
разобралась в его сущности - не пойдет против своей совести. Он скорее будет
бороться со своими чувствами всю жизнь, чем причинит кому-либо боль. Я - не в
счет. Я первая заставила его страдать. Столько времени трепала ему нервы, играла
с ним, как кошка с мышкой, то бесстыдно соблазняя, то резко отталкивая. Я сама
виновата в том, что он отказался от меня. Теперь слишком поздно. Он принял
решение. И я должна уважать его.
- Я не могу, - разорвав поцелуй и слегка отстранившись, прошептала я возле губ
Алекса. - Простите.... Я лучше пойду.
И, прервав танец, я, пошатываясь, побрела к первой попавшейся двери.
Каково же было мое удивление, когда за ней обнаружился выход на улицу. А я
столько времени блуждала, разыскивая эту чертову дверь!
Вдруг стало невыносимо жаль себя. Я всхлипнула, прошла еще пару шагов,
споткнулась об какую-то корягу и растянулась на земле, расцарапав в кровь
колени.
- Проклятье! - выругалась я вслух, едва не плача. - Да что за наказание! Ненавижу
этот чертов день! Ненавижу эти гребаные каблуки! Ненавижууу...
И я банально разрыдалась, обхватив окровавленные колени и уткнувшись в них
подбородком.
А в следующее мгновение увидела, как напротив меня опускается на корточки
Арсений Валерьевич - его глаза влажно блестели в темноте. Он осторожно подул
на мои израненные коленки - сначала на одну, потом на другую. Легко коснулся их
пальцами, а затем придвинулся ближе и нежно поцеловал каждое, не спуская с
меня сверкающих глаз.
- Болит? - услышала я его приглушенный голос.
Я отрицательно покачала головой.
- Устала?
Я кивнула.
Он молча поднялся и, подхватив меня на руки, сел на стоявшую неподалеку
скамейку, усадив меня к себе на колени.
- Девочка моя, - глухо произнес он, прижавшись щекой к моей щеке. - Я так
виноват перед тобой. Прости меня...
Вздрогнув, я вскинула голову. Арсений Валерьевич встретил мой изумленный
взгляд ласковой улыбкой.
- Я люблю тебя, Мила. Давно полюбил. Прости, что не сказал об этом раньше...
Мне жаль, что тебе пришлось столько перенести из-за моей... чертовой гордыни. Я
вел себя глупо...
Я замерла, не сводя глаз с учителя. Дыхание мое участилось, кровь прилила к
щекам. Я слегка отодвинулась и, сглотнув, спросила:
- Вы шутите, да? То есть... допустим, я верю в вашу любовь, но вы ведь это не
серьезно, не так ли? Завтра вы женитесь на Светлане, и изменить что-либо будет
уже невозможно. Только... зачем вы так со мной? Уж лучше вы бы сказали, что
ненавидите меня, что я вам противна и что...
- Мила... - запрокинув мне голову, Арсений Валерьевич посмотрел на меня сверху
вниз и улыбнулся - весело, по-мальчишески. - Неужели ты думаешь, что я женюсь
на Светлане после того, как признался в любви тебе? Поверь, у меня огромное
количество недостатков, но цинизм в их число не входит. Я поговорю со
Светланой. Надеюсь, она простит меня... Что-то не так? - спросил он, заметив мои
нахмуренные брови. - Ох, Мила, - вздохнул он, приподнимая мой подбородок, - ну
что еще? Только не говори, что тебе плевать на меня. Все равно не поверю.
- Нет, не плевать, - я закусила губу, силясь подобрать подходящие слова. - Но...
меня не отпускает ощущение того, что все это неправда. Вы ведь не можете любить
меня! Я столько врала вам... пыталась соблазнить, а потом, чтобы вернуть вас,
позволила себя целовать малознакомым парням - сначала Олегу, потом Алексу...
Вы должны презирать меня. Я такая... я такая идиотка...
- Да, - согласился он, целуя меня в шею, - а еще жутко неуравновешенная,
спонтанная, противоречивая... - он уткнулся носом в ложбинку между моим
плечом и ключицей, и в какой-то момент я почувствовала, что он улыбается, - ...и
вместе с тем, милая, добрая, забавная... - продолжил он, целуя мои пальцы, -
девушка, легко находящая общий язык с пятилетними малышами и запутавшаяся
в собственных чувствах... девушка, от которой я однажды потерял голову и вряд ли
смогу что-то с этим поделать... Ну а с Алексом я разберусь позднее, - резко бросил
он, притянув меня к себе еще ближе. - Ты - моя и только моя. Пусть он, Олег и все
остальные зарубят это себе на носу!
- Учитель ревнует? - насмешливо вскинула я брови.
- Учитель разгневан, - прорычал он, закрывая мне рот поцелуем...
