Недавние ошеломляющие новости заставили их на время забыть о размолвке, но Сара понимала, что это ненадолго.
— Согласись, изобретательности моей дочери не занимать! — сказал Кристиан, и в голосе его звучала отцовская гордость.
— Да, хотя…
Они подошли к двери кафе, и Кристиан остановился, чтобы пропустить ее вперед. Проходя мимо, Сара задела его рукой, и даже это незначительное прикосновение пробудило в ней будоражащие воспоминания.
— Хотя?.. — переспросил Кристиан.
Их уже настолько хорошо знали в кафе, что даже не пришлось звать официантку — она подошла сама, широко улыбаясь. Заказали кофе с молоком и два огромных пирожных, по поводу которых Сара даже не испытывала угрызений совести — в такой день можно было позволить себе все.
— Хотя, — продолжала Сара, ставя локти на стол и подаваясь вперед, — если бы она рассказала обо всем раньше, то избавила бы меня от необходимости приезжать сюда.
Лицо Кристиана словно окаменело.
— Да, конечно, — сухо согласился он. — Я и не подумал…
— Не то чтобы мне это неприятно… — уточнила Сара, испытывая некоторую неловкость.
Она занялась пирожным, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. Покончив с ним, Сара вытерла губы салфеткой. Кристиан машинально наблюдал за ее движениями.
— Просто подумала о том, что отсутствовала уже достаточно долгое время, и в школе могли найти мне замену, — наконец нашлась она, но, встретившись с ним взглядом, поняла, что такие опасения кажутся ему совсем незначительными, и в ней закипел гнев. — Конечно, для тебя такие доходы, как мои, ничего не значат, но для меня потеря работы — серьезная проблема. Ширли придется вернуться в школу — не в прежнюю, разумеется, в обычную школу где-нибудь поблизости, так что мои услуги будут ей не нужны. Поэтому я должна появиться на работе как можно скорее.
— Если дело только в деньгах…
— Не только! Даже если ты будешь платить мне больше, чем в школе, я не останусь. Похоже, ты считаешь, что у меня совсем нет гордости…
— Не говори ерунды! — резко перебил Кристиан. — Я не собираюсь задевать твою гордость, но должен тебе заметить, что постоянно носить над головой нимб тоже не следует. Куда денется вся твоя уверенность, если ты ненадолго снимешь его, чтобы навести блеск?
— Очень жаль, если ты думаешь, что иметь жизненные принципы и строить из себя святую — одно и то же.
— Где они были, твои принципы, последние три недели? — едко заметил Кристиан.
Сара внутренне сжалась от этого болезненного удара. Как будто она не говорила себе то же самое, не сделала себе печального признания в том, что влюбилась в этого человека! Зачем лишний раз повторять? Затем, должно быть, подумала она, что его мужская гордость уязвлена: он не получил, чего хотел!
— Так или иначе, — произнес Кристиан, нарушая напряженное молчание, — по контракту ты должна работать на меня еще месяц.
— Собираешься заставить меня? — недоверчиво спросила Сара.
— Ты не можешь просто так оставить Ширли, — жестко сказал Кристиан.
— Уверена, что ты очень быстро сможешь устроить ее в одну из лондонских школ.
— Нужно отработать еще месяц, — непреклонно повторил Кристиан.
— Но почему? — изумилась Сара.
Зачем ему нужно оставлять ее в своем доме, после того как их отношения закончились? Или как живое напоминание о прошлом?
Она выяснила это довольно скоро, буквально сразу же после того, как на следующий день они вернулись в Англию. Лондонское хмурое небо казалось особенно мрачным по сравнению с ясным голубым небом Франции.
К счастью, в самолете Кристиан достал из портфеля какие-то деловые бумаги и погрузился в них, так что у Сары не возникло необходимости через силу общаться с ним, придумывая пустые темы для разговора. Ее печальные мысли постоянно были с ней, навязчивые и неотступные, словно зубная боль, и Сара знала, что, как бы она ни пыталась прибегнуть к холодным доводам разума, это не поможет избавиться от тоски.
Сразу же после того, как они приземлились в аэропорту и прошли таможню, Кристиан мягко сказал Ширли, что должен заехать на работу, но обязательно вернется к обеду.
По отношению к Саре он ограничился коротким кивком и быстро пошел прочь. Как только Кристиан скрылся в толпе, Ширли повернулась к Саре и неожиданно спросила:
— Интересно, что его гложет?
— Какие толпы! Я от них совсем отвыкла. Вот что значит провести месяц в спокойном уголке!..
Сара чувствовала усталость и раздражение.
Они подошли к стоянке такси и встали в хвост огромной очереди.
— Вы не ответили на мой вопрос, — настойчиво сказала Ширли. — Почему у отца такое плохое настроение?
— Разве? — спросила Сара. — Что-то не заметила.
Она хотела произнести эти слова безразличным голосом, но он предательски дрогнул. Сара никогда не была хорошей актрисой.
— Все вы заметили, — с упреком сказала Ширли. — Вы с ним что, поругались?
— Не говори ерунды, Ширли, — сухо ответила Сара, кутаясь в пальто на холодном ветру.
— Это не ерунда. И перестаньте обращаться со мной как с ребенком!
Ширли уже начала заводиться, но тут наконец подъехало такси. Забравшись в машину, Сара откинулась на сиденье и закрыла глаза в надежде на то, что Ширли прекратит свои вопросы. Конечно, она могла бы на них не отвечать, но это уже само по себе вызвало бы подозрения.
— То, что было между мною и твоим отцом, совершенно не важно, — сказала она. — Тебе нужно в первую очередь подумать об учебе — скоро придется отправиться в школу.
— А, так, значит, между вами действительно что-то было! — воскликнула Ширли. — Так и знала! Все эти взгляды украдкой в моем присутствии и наверняка замечательное времяпрепровождение без меня!..
Сара широко открыла глаза.
— Это просто смешно! У тебя разыгралось воображение!
— Вовсе нет! — упрямо сказала Ширли. — Я не слепая и не дура! У вас с отцом был роман, ведь правда?
Ее предостерегающий взгляд не оказал на девчонку никакого воздействия.
— Ширли, — с трудом сохраняя спокойствие, сказала Сара, — я слишком устала, чтобы обсуждать этот вопрос. И любые другие тоже.
По крайней мере, это даст ей хоть какую-то передышку. Ширли отвернулась и принялась отпускать нелестные замечания в адрес лондонской погоды. Ей так не хватает уютного старого дома, из которого они уехали, вдруг призналась она. Это означало, как поняла Сара, что ей не хватает встреч с Жаном.
— А теперь у вас с отцом все будет идти по нарастающей, и я снова окажусь никому не нужной, — печально сказала Ширли.
Сара невольно улыбнулась.
