сто раз громче, но справиться с волнением никак не получалось. Он что, решил ее преследовать? Чего он добивается, черт побери! Она не на шутку разнервничалась, того и гляди, увезут ее на скорой следом за Романом Александровичем, тогда точно все рухнет! Ну уж нет, этот хам не дождется!
Только она решительно понялась, собравшись открыть дверь и высказать наглецу все в лицо, как в коридоре раздались удаляющиеся шаги. Судя по всему, Толик ушел. Можно было спокойно выдохнуть.
— Ух, у меня чуть сердце не выпрыгнуло! — воскликнула Вероника, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
— Нужно что-то делать!
— Нужно, но что именно? Может, он перебесится и уедет?
— Не знаю, — с сомнением сказала Милана. — У него какие-то свои цели. Думаю, скоро мы все узнаем. Я позвоню Роману Александровичу и аккуратно его расспрошу, может, удастся избавиться от его общества.
Так и сделала. Ушла с работы пораньше и набрала шефа, но, увы, Роману Александровичу лучше не стало, поэтому пришлось отложить разговор на неопределенное время. Остаток дня она провела в напряженных раздумьях, старательно напуская на себя беззаботный вид, чтобы близкие ни о чем не догадались. Может, еще все само собой разрешится, зря только паникует. Еще неизвестно, какие цели преследует этот самоуверенный юнец и насколько он может влиять на дела компании.
На следующий день, придя на работу, она заставала возле кабинета Толика. На этот раз он был одет аккуратнее: выглаженный синий костюм, черный галстук, модные туфли. Волосы уложены гелем, на подбородке — легкая щетина. Увидев его, Милана вздрогнула и остановилась, но отступать было поздно — он ее заметил.
— Доброе утро, врушка, — ехидно поздоровался он и открыл перед ней дверь. — Ты подумала над моим предложением?
Милана молча прошла в кабинет, проигнорировав и его приветствие, и вопрос. Включила ноутбук, стала проверять почту, усиленно делая вид, будто, кроме нее, никого здесь нет. Все это время наглый тип сидел за столом напротив и постукивал ногой по полу, взвинчивая нервы.
— Спрашиваю еще раз: ты подумала над моим предложением? — в его голосе скользнуло плохо скрываемое раздражение.
— Уважаемый вы-не-представились, — язвительно ответила она, — в данный момент я не принимаю посетителей. Приемные часы Вы можете уточнить у секретаря. И впредь прошу не заявляться в мой кабинет без приглашения.
— Вот, значит, как! — взорвался он. — Ну, ты сама напросилась!
Побелев от злости, он порылся в сумке и вынул оттуда какие-то бумаги. Шлепнул их на стол и ткнул пальцем в черно-белые буквы:
— Взгляни-ка на новый контракт. Новая коллекция, над которой ты так кропотливо работаешь, выйдет только под именем одного автора, — он на секунду перевернул бумагу и вчитался в фамилию, — Дарио Серра. Не думаю, что он будет сопротивляться, потому что я заплачу ему кругленькую сумму. Ну, подумаешь, присвоит себе все авторство. А ты попробуй докажи, что работала над коллекцией! Если не согласишься на мое предложение, я вышвырну тебя отсюда, как дикую кошку.
Милана даже не взглянула на новый контракт. Смяв бумагу, с презрением швырнула комок в его хитрую физиономию.
— У тебя нет таких полномочий! Такие решения может принимать только Роман Александрович!
— …который сейчас в больнице, — весело закончил он. — А доверенность на мое имя. Значит, все-таки могу, если захочу, — последние два слова произнес с придыханием и сопроводил сальным взглядом.
— Между прочим, я тоже владею долей этой компании. Даже если тебе очень хочется, все равно не получится меня уволить.
— Уволить, может, и не получится, но подмочить репутацию — легко. Сделаю твою жизнь невыносимой — сама захочешь все бросить.
Сжав кулаки, она спросила:
— Послушай, что у тебя за навязчивая идея такая? Если я не ошибаюсь, у тебя есть Ира. Вот и развлекайтесь!
Он криво усмехнулся. В этот момент полуприкрытая дверь широко открылась и раздался бодрый голос:
— Обо мне говорите?
Сияя улыбкой, порог кабинета переступила Ирка.
Она выглядела гораздо лучше, чем в их последнюю встречу. Круги под глазами исчезли, на щеках появился румянец, взгляд уже не блуждал, а нормально фокусировался на чем-то конкретном. Сейчас она напоминала ту Ирку, которая еще не наделала ошибок, которая казалась счастливой и совершенно здоровой.
Милане показалось, что Толик удивился не меньше нее. Моментально вскочив, он помотал головой, будто увидел привидение.
— Ты что здесь делаешь?
— И тебе доброе утро, — она невозмутимо чмокнула его в щеку и плюхнулась в кресло, на котором он недавно сидел. — Как продвигаются дела? Еще не уволил сестрицу? — сверкнула в ее сторону ненавистным взглядом. Милана, затаив дыхание, молча наблюдала за ними. От изумления язык задеревенел, а даже если бы и была возможность заговорить, она не нашлась бы, что сказать.
— Какого хрена ты сюда приехала? — потребовал ответа новоиспеченный гендиректор. Если до этого момента Милана думала, что Толик был на пике своей злости, то она купно ошибалась. Таким злым она его еще не видела. Самодовольное лицо моментально перекосилось, на нем появились багровые пятна, а на лбу заблестел пот. Руки сжались в кулаки, словно юнец собрался задушить так не вовремя заявившуюся невесту. Или кто она ему там?
— Соскучилась, — проворковала она, крутанувшись в кресле, но нахал резко остановил его и рывком поднял Ирку на ноги.
— Эй, ты что?! — испуганно спросила она.
— Я, кажется, ясно тебе сказал, что здесь тебе делать нечего!
— Как это нечего, я хочу разобраться с Миланой. Ты же сказал, что, как только появится возможность, ты вышвырнешь ее вон! Я пришла проверить, как ты сдержал свое слово.
Получается, она была права, когда предположила, что эти двое заранее все спланировали? Да, такого подвоха она никак не ожидала…
— Мало ли, о чем мы договаривались! — буркнул Толик. — Это было сто лет назад, когда я еще не знал, что ты психопатка.
— Я не психопатка! — крикнула она.
— А кто в психушке лежал?
— Это не психушка была!
Парень явно психанул, резко схватил ее за плечи и так сильно надавил, что сестра всхлипнула.
— Значит, так: сейчас ты уходишь отсюда и перестаешь мне названивать. Я тебе ясно и четко сказал, что между нами все кончено. Если ты этого не понимаешь, то это твои проблемы. Здесь тебе делать нечего. Еще раз заявишься — церемониться не буду, сразу сдам тебя охране. Поняла?
Ирка мгновенно изменилась в лице. Румянец сошел, словно его и не было, в глазах, еще минуту назад таких ясных и лучистых, заблестели слезы.
— А как же то, что было вчера? Это тоже означает «все кончено»?
— Да ничего и не было, чтобы заканчиваться, —
