Но Роберта дала слово, а это значит, что она его сдержит. И если Клемент не поверит ей… что ж, тогда она попросит отца подыскать себе другого помощника, а сама уедет обратно в Дублин.
Как ни странно, Роберта сносно провела вечер: посмотрела телевизор, почитала газету… Потом позвонила мать. Роберта как могла живо описала аукцион и даже ухитрилась отпустить несколько комплиментов в адрес Клемента. Тут она заметила, что ее собеседница не очень-то внимательна.
— Мама, что-то случилось?
— Хмм, нет… Собственно, у меня есть для тебя новость.
Сердце Роберты испуганно забилось.
— Какая?
— Надеюсь, что хорошая, — бодро произнесла Глэдис. — Видишь ли, мы с твоим отцом решили снова жить вместе.
— Э-э-э… — Некоторое время Роберта ничего больше сказать не могла.
— Неужели ты не рада?
— Я? — Роберта с трудом сдержала слезы. — Я очень, очень рада за вас.
Положив трубку дрожащей рукой, Роберта решила выпить чаю, чтобы прийти в себя. Слишком много всего навалилось на нее… Родители решили жить вместе. Значит… А что это значит? Нет, это слишком важная мысль, чтобы обдумывать ее сейчас. И Роберта пошла наверх, в спальню.
Укладываясь в постель, она решила, что будет спать как взрослая — с выключенным светом. Это оказалось ошибкой: посреди ночи она проснулась с сильно бьющимся сердцем.
Роберта выглянула в окно: снаружи, естественно, было темно. Но ведь что-то же ее разбудило? Она постояла, прислушиваясь к шорохам и скрипам старого дома, потом включила свет, накинула халат и отперла дверь спальни. Сжимая в руке взятый в кухне нож. Роберта обошла дом, заглядывая во все углы и закоулки. Грабителей обнаружить не удалось.
Наконец, довольная своей храбростью, она вернулась в спальню, разделась и нырнула в постель. Но только протянула руку, чтобы включить радио, как в голову ей пришла мысль получше. Если мать с отцом смогли помириться после двадцатилетней разлуки, то… Поспешно, чтобы не дать себе времени передумать, Роберта набрала номер Клемента.
— Клемент… — произнесла она полузадушенным голосом, так что собеседник не сразу узнал ее.
— Роберта? Это ты?
— Да.
— Что случилось?
— Мне страшно, — проговорила она. И действительно Роберта начала бояться того, что делает. — Мне кажется, кто-то пытался забраться в дом.
— Дверь в спальню заперта на ключ?
— Да.
— Жди там, — приказал Клемент. — Я сейчас приеду!
Роберта сидела на краю кровати, сжимая виски ладонями. Она была совершенно ошеломлена собственным нахальством. Но, с другой стороны, ей нечего терять. По крайней мере, теперь она сможет поговорить с Клементом. Если он, конечно, пожелает ее выслушать.
Молодая женщина выпрямилась и поглядела на свое отражение в зеркале. Волосы спутаны, синяки под глазами… А ночная сорочка — это не то, что Роберта хотела бы надеть, чтобы встретить Клемента. Но ведь предполагается, что она с ума сходит от страха…
Она легла в постель, приготовившись к долгому ожиданию. Но довольно скоро автомобиль Клемента пронесся по подъездной аллее и. взвизгнув тормозами, остановился. Роберта соскочила с постели. Хмм… будем надеяться, Клемента не ждет штраф за превышение скорости…
В окно Роберта увидела, как он поспешно вылезает из машины и бежит к двери. Затем по лестнице прогремели его шаги.
— Роберта, — крикнул Клемент, — это я! Открывай!
Она отперла замок дрожащими руками, и Клемент, такой же взъерошенный, как сама хозяйка, вошел внутрь и захлопнул за собой дверь.
— Ты в порядке? — спросил он.
Роберта кивнула. Говорить она не могла, так как в горле у нее пересохло.
— Что случилось? — продолжил расспрашивать Клемент.
— Я проснулась от какого-то странного звука, обошла весь дом… Должно быть, это что-то снаружи. — Из груди Роберты вырвался полувздох-полувсхлип. — Извини, что потревожила тебя из-за пустяка…
— Сиди здесь, — приказал Клемент. — Я пойду на улицу, посмотрю, в чем дело.
— Нет! — взмолилась Роберта, вцепившись ему в руку. — Это опасно!
Клемент машинально сжал ее в объятиях, на его губах мелькнула какая-то странная улыбка.
— Ничего, я захвачу с собой твой нож.
Роберта выпустила Клемента, чтобы подать ему устрашающего вида тесак — явное свидетельство пережитого ею страха.
— Я пойду с тобой.
— Ничего подобного! Я скоро вернусь, так что сиди здесь.
С этими словами Клемент выскочил из спальни и сбежал по лестнице. Громко хлопнула входная дверь.
Роберта накинула халат и спустилась в кухню.
— Ничего подозрительного не обнаружил, — сказал Клемент, возвратившись, и сердито уставился на Роберту. — Тебе же было велено сидеть в спальне!
— А если бы тебе понадобилась помощь? — Она обхватила себя за плечи. — Если честно, Клемент, я не думаю, что там кто-то был. Не знаю, что заставило меня обойти дом…
— Я же запретил тебе это делать! — зло оборвал ее Клемент, но выражение его глаз настолько противоречило тону, что у Роберты перехватило дыхание.
— Я решила вести себя как взрослая женщина, — объяснила она, потупившись. — Но что-то ведь заставило меня проснуться. А потом… потом я вспомнила, что ты обещал приехать, если мне станет страшно.
— Ну да, и что дальше? — спросил Клемент, сделав шаг навстречу.
— Я подумала, что это хороший шанс заставить тебя выслушать меня, — выпалила Роберта. — Единственный шанс!
— Я слушаю. Раз это не Кевин, так кто тот мужчина, с которым я тебя видел? — резко спросил Клемент.
— Оливер Макконмара, я на него раньше работала…
И Роберта подробно рассказала, как именно все случилось.
— Ты треснула его этой штуковиной? — уважительно произнес Клемент, глядя на каменную пепельницу.
— Прямо между глаз. Но, думаю, в пах было больнее.
Клемент поморщился.
— Да уж… А раньше он приставал к тебе?
— Скорее, слегка заигрывал. И этим ужасно мне досаждал. — Глаза Роберты вспыхнули. — Оливер Макконмара считает, что он подарок для любой женщины. И его раздражало, что я придерживаюсь другого мнения.
— Похоже на то. Но неужели он не знал про твоего дружка, Кевина Макдермота?
— Знал, конечно. — Роберта слабо улыбнулась. — Кевин славный малый и очень умный, образованный человек. Но разве он смог бы защитить меня от Оливера?
— Пусть этот мерзавец только попробует теперь приблизиться к тебе, — угрожающе произнес Клемент, — я ему устрою… Знаешь, что я пережил, когда увидел тебя в его объятиях?
— Догадываюсь. Но поверь, мне было ничуть не лучше… Однако у меня есть гордость, и я не собиралась умолять тебя выслушать меня.
