Было жутко слышать, как моя сестра ругается. Я наклонил голову, сузив глаза, но увидел только ее макушку.
— Пусть мама услышит то, что ты говоришь, и она будет мыть твой рот с мылом, — сказал я ей. В самом деле, моя мать сделала это со мной, когда мне было десять. Это не заставило меня перестать ругаться, но я чертовски уверен, что никогда не буду ругаться при ней.
Рэйчел только рассмеялась.
— Итак, что ты собираешься делать с Лизой?
— Что я могу сделать? Она сказала мне, что никогда не захочет видеть меня снова, — пробормотал я сухо.
— И…
— И ничего. Черт возьми, она выгнала меня из своей комнаты. Все кончено. — Прежде, чем это даже началось. — Я думаю, она простит Тони за то, что он облажался и будет счастлива с ним… навсегда.
— Она влюблена в него?
— Всегда была.
— Это плохо. Я была полностью уверена, что она по уши влюблена в тебя прошлой ночью.
Печально то, что в течение нескольких часов я считал так же.
— Означает ли что-то, если девушка пишет о тебе в своем дневнике? — Пробормотал я.
— Она упомянула тебя там?
— М-гм.
— И она позволила тебе читать?
Голос Рэйчел вырос на пол-октавы, как она повернула голову, чтобы посмотреть на мое лицо.
— Не совсем.
— Ты читал это тайно?!
— Не могла бы ты перестать кричать на меня? — Я сделал паузу, затем продолжил с бормотанием: — И да, я сделал это. Не так много. Всего несколько строк. Она написала, что ей понравилось, как я пахну.
Рэйчел села и посмотрела на меня, как будто я сказал ей, что Санта был геем.
— О. Мой. Бог.
— Что?
— Она полностью влюблена в тебя.
Была ли? Ну, у нее был странный способ сказать мне это вчера вечером.
— Она влюблена в Митчелла, — проворчал я.
— Девушка может любить больше, чем одного парня. — Рэйчел махнула рукой. — И если она заметила, как ты пахнешь, это всегда самый мощный знак того, что ты правильный выбор для нее. Девушка не может быть с кем-то, кого она не может нюхать. Это гармонически невозможно.
— Гармонически? — Повторил я с сухим смешком.
— Да. Вот как мы отмечаем. Она любит твой запах, она любит тебя.
— Отлично.
— Это здорово. Сейчас, где твой телефон?
— Почему?
— Потому что ты собираешься позвонить ей, извиниться за все, что ты испортил, и сказать ей, что хочешь увидеть ее снова.
Да, верно. Я забыл, что это была самая естественная вещь в мире…
Через некоторое время, Рэйчел поморщилась.
— Ты не собираешься звонить ей, не так ли?
— Я не вижу смысла в этом. Лиза была довольно откровенной прошлой ночью.
— Девушки не всегда имеют в виду то, что говорят, — скулила она.
— Ты сказала, что я был самым раздражающим младшим братом, каким только можно было быть.
— Точно.
Мои брови изогнулись, но я промолчал. С примирительным вздохом моя сестра поднялась с кровати и направилась к двери, но, прежде чем уйти, она обернулась еще раз и сказала:
— Райан, ты мой брат, и я люблю тебя. Но ты — идиот. Если не возьмёшь себя в руки и не позвонишь этой милой девушке, которая по-настоящему тебе нравится, то я думаю, ты можешь уничтожить что-то хорошее. Ешь пирог.
Дверь бесшумно закрылась за ней.
Я не звонил Лизе в тот день.
С того момента, как у нас появился шанс, я старался делать с ней все правильно. Если она этого не увидела, это была ее ошибка, а не моя. И если она действительно любила меня, как сказала Рейчел, она захочет поговорить об этом, и она должна позвонить первая, а не я. Черт побери!
В эту ночь, я спал урывками по полчаса. И каждый раз, когда я просыпался первое, что я делал, это проверял телефон на новые сообщения. Только сообщения, которые пришли, были от Джастина. Он был обеспокоен, потому что я не обращал внимания на его звонки весь день. Не потрудившись ответить ему или проверить свой сотовый на какие-нибудь сообщения, я выключил телефон около полуночи. Но мой сон лучше от этого не стал.
В четверг был первый раз в моей жизни, когда я пропустил футбольную тренировку по иной причине, нежели сломанная лодыжка. Я просто не мог быть задницей, чтобы посмотреть на рожу Митчелла. Уинтер после позвонил мне и дал знать, что Митчелл сегодня рассказал всем историю про неудачный вечер. Митчелл выставил меня ужасным человеком, который обидел Лизу. Алекс хотел знать, что случилось после того, как Тони оставил нас в покое. Я не хотел объяснять подробности никому. Достаточно того, что итак Рейчел вытянула много информации из меня за кусок пирога, который моя мать унесла утром, нетронутым.
— Она не заинтересована во мне, — сказал я Алексу и дал понять, что не собираюсь больше говорить на эту тему.
Когда Джастин позвонил мне немного позже в седьмой раз за два дня, я, наконец, ответил на его звонок.
— Привет, — сказал я.
— Почему я должен слышать от моего младшего брата, что случилось с моим лучшим другом, а не от тебя?
Кое-кто был зол, хорошо.
— Прости чувак. Я был не в настроении для больших разговоров.
Во время короткой паузы, Джастин отказался от своего гнева и сменил его на сочувствующий тон:
— Она отказала тебе?
— Отказала? — Я горько рассмеялся.
— Она послала меня к черту.
— Вот дерьмо. Как у тебя дела?
— Я бесполезное дерьмо в эти дни, — признался я.
— Я слышу это. Хочешь, чтобы я приехал, и мы бы поболтали?
— Нет, — протянул я.
— Хочешь спустить пар и сыграть в футбол? Чтобы отвлечься от мыслей о девчонке?
— Нет, на самом деле, я не хочу ничего делать. Я просто посмотрю телевизор, возможно, потеряю слух от Nickleback, — или просто уду пялиться в потолок всю ночь.
— Окей. Дай знать если тебе нужно что-нибудь, чувак.
— Да, спасибо.
Я повесил трубку и бросил телефон на одеяло.
Проведя рукой по своим волосам, я упал в моё рабочее кресло, вращающееся, так что я мог смотреть в окно. Это было все, чем я занимался за неделю. Это было или окно, или пустая стена, или потолок. И куда бы я не смотрел, я всегда видел лицо в форме сердечка, с красивыми яблочно-зелеными глазами, улыбающееся мне.
Может быть, Рэйчел была права. Может быть, я собирался уничтожить что-то действительно хорошее и значимое. Но даже если я вернусь на ноги, чтобы бороться за Лизу снова, я смогу конкурировать с эти ангелом — Тони?
В субботу Джастин прислал мне сообщение, и это заставило меня изменить свое мнение.
