Все в ней болело, и, когда в комнату впорхнула Розанна и начала без толку суетиться вокруг, ей хотелось одного — чтобы она ушла. Внимательность Розанны преследовала одну цель — произвести впечатление на заведующего, а вовсе не быть полезной Кэролин. И даже несмотря на боль, пронизывающую ее, от этого хотелось засмеяться. Однако все внимание Ричарда было направлено на племянницу председателя, а не на Розанну, к сильнейшей ее досаде, а посему, подняв голову, она удалилась.
Вошел Грэхем.
— Как неудачно, Ричард, — пробормотал он. — Тот раскладной стул следовало заменить сто лет назад.
— Старина, дорогой, неужели ты думаешь, я не пытался это втолковать ее дяде? Одна лестница на весь отдел выдачи, нет комнаты отдыха, нет даже комнаты для сотрудников…
Кэролин вздрогнула. Грэхем подошел и взял ее за руку:
— Ну как, лучше?
Ей удалось улыбнуться.
— Да, немного лучше. Спасибо.
Ричард присел на ручку кресла, в котором она сидела, и Грэхему пришлось отойти.
— Ужасно глупо так делать, Кэролин, — проворчал Ричард, улыбаясь ей сверху вниз и кладя руку на спинку кресла. — Не с похмелья ли это после вчерашнего вечера?
Она улыбнулась ему тоже, возбужденная неописуемо чудным воспоминанием о вчерашнем поцелуе. Вспыхнув, она отвернулась. Грэхем стоял в дверях. Он внимательно смотрел на них, в его лице вдруг отразилась такая печаль, будто он вдруг столкнулся с неминуемой действительностью. Повернувшись, он медленно вышел.
Кэролин подняла руку к голове и дотронулась до нее; Ричард сделал то же самое.
— Больно? — спросил он. — Боль и страдание везде?
Она уныло кивнула:
— Наверное, завтра я буду вся в синяках.
Он казался озабоченным:
— Может быть, послать за доктором?
— Нет, пожалуйста, не делайте этого. Никакой необходимости. Мне скоро будет лучше, я уверена в этом. — Она в нерешительности подняла на него взгляд и спросила: — Мистер Хиндон, — он приподнял бровь, — перед тем как упасть, я слышала, что вы зовете меня. Вы что-то хотели от меня?
Он приподнял ее косу и задумчиво провел по ней пальцами.
— Да, хотел сказать, что я передумал и решил доверить вам подготовку выставки книг.
— Значит… вы разрешаете мне этим заняться?
Он улыбнулся, видя ее радость.
— По крайней мере, разрешаю попробовать.
— О, как вы добры, что передумали!
— Добр? — Слово не нравилось ему. — Доброта не входит в число моих качеств. — Он уронил из рук косу и наконец поднялся. — Нет, скажем, я просто никогда не любил гасить энтузиазм и инициативу. Эти два качества так редко встречаются, что их необходимо лелеять, в ком бы они ни возникали.
Она улыбнулась:
— И даже в племяннице председателя библиотечного совета?
Бросив на нее быстрый взгляд, он подошел к креслу и склонился над ней, положив руки на подлокотники. Глядя на нее, он мягко проговорил:
— Да, даже в ней.
У Розанны зазвонил телефон, он выпрямился. Ее голос был слышен через полуоткрытую дверь.
— Что? Поднимается сюда? — Трубка с треском легла на место, а она сама влетела в кабинет. — Мистер Хиндон, он здесь. Господин член городского управления Булмэн идет сюда.
Никакого стука в дверь, возвещавшего о его приходе. Он просто вошел.
Несмотря на то что он считал ее «своей плотью и кровью», она вовсе не чувствовала в себе родственной близости к этому человеку, гордо шествовавшему по жизни, «плетью и угрозами» заставляя соглашаться всех с его мнением и мыслями. И только сейчас, глядя на него, она осознала свои чувства, обнаружив в себе некоторое предубеждение против него, на которое накладывалось и чувство вины из-за отсутствия благодарности за все его благодеяния.
Остин Булмэн коротко приветствовал заведующего библиотекой, ответившего простым кивком, без тени улыбки. Несколько раздраженно оглянувшись в поисках стула, он увидел племянницу.
— Девочка моя, — направился он к Кэролин, — что случилось? Ты не больна?
Нерешительно посмотрев на Ричарда, как бы спрашивая, что можно сказать, а что не следует, она заметила, что он сосредоточенно разглядывает бумаги на своем столе.
— Я… Я… знаете, я упала, дядя. — Она видела, что он ждет разъяснений, и продолжила: — Я стояла на раскладном стуле и свалилась с него.
Остин глянул на Ричарда с обвиняющим видом:
— Вы что, не позвали доктора?
— Мисс Лайл сочла это излишним, уважаемый член городского управления Булмэн.
— Но вы сами должны были решать. Главный здесь вы. Не правда ли? — Вопрос был поставлен так, что отметал всякие сомнения в ответе.
— Ваша племянница — взрослый человек, я не могу заставить ее показаться доктору, если она не хочет этого.
Почувствовав поражение, Остин Булмэн вскипел:
— А что она здесь делает? Другого, более удобного места у вас нет?..
Ричард спокойно ответил:
— К сожалению, у нас нет комнаты отдыха, которую можно было бы использовать в подобных случаях. У нас нет даже комнаты для сотрудников. Этот вопрос я поднимал много раз, предлагая переоборудовать какие-нибудь помещения в самом здании или пристроить что-то в задней части здания. Однако мои предложения не только не решались на заседаниях библиотечного совета, их даже не выносили на рассмотрение. Как и на многие другие мои предложения, на них накладывалось вето — ваше.
Посмотрев на Кэролин, Остин увидел, что она сидела, прикрыв глаза, и решил не продолжать этот разговор. Совершенно очевидно, что его племянницу он не интересовал, она даже не слушала. Взяв стул, поданный ему Ричардом, он сел, вынул из кожаного портфеля бумаги и положил их Ричарду на стол.
— Это ваши предложения, которые вы хотите включить в повестку дня следующего заседания совета, — я получил их с утренней почтой. — Его палец прошелся по странице. — Да, вот здесь. Этот пункт. Много случаев, когда читателей прощают за потерянные книги, не применяя штрафных санкций. Я не согласен с этим, в корне не согласен.
Ричард также бросил взгляд на Кэролин и, уловив в ней полное отсутствие интереса к разговору, ответил:
— Господин советник Булмэн, свою работу я рассматриваю как процесс образовательный и вовсе не собираюсь выступать в роли полицейского. Не наше дело искать преступников, карать и наказывать. Если читатели, не возвращающие книги вовремя, будут уверены, что им не придется выслушивать нарекания со стороны сотрудников библиотеки, они все-таки сдадут их. От этого библиотека все равно выиграет, поскольку все будет построено на добровольных началах, а добровольность поможет нам значительно расширить круг читателей.
