— Я поздно вернулась, да еще и штраф заработала. Вернее, два.
Чед усмехнулся:
— Ты говорила. И что-то еще насчет елки.
— Я тебе потом расскажу. Сначала я хочу послушать тебя. — Ли нужно было просто слышать его голос, убеждающий ее, что Чед снова с ней, снова рядом. Теперь она знала наверняка, что не хочет больше расставаться с ним. Она доказала всем, что и одна может справиться. Но почему она должна пребывать в одиночестве, если с Чедом ее жизнь становится ярче, красочнее, полнее? Почему она должна обрекать себя на одинокие ночи, когда он хочет делить с ней радости и горести?
— Так вот, как я уже говорил, мы смогли улететь из Луизианы. И к тому времени, как мы добрались до Мидлэнда, проверили самолет, доложились начальству, уже было быстрее доехать сюда, чем звонить. Прости, если я тебя огорчил.
— Да, я была очень расстроена, но теперь это не имеет никакого значения. Ты здесь, а это намного лучше телефонного звонка.
— Эта неделя без тебя показалась мне чертовски длинной. Ты нужна мне сегодня вечером, Ли, и я думаю, что тоже нужен тебе, — Чед обнял ее крепче и поцеловал.
— Ты прав. — Взяв его за руку, она повела Чеда в свою спальню. Они сбросили с себя одежду, и Ли встала перед ним обнаженная. Она положила его руку себе на грудь.
— Господи, ты потрясающая женщина, — выдохнул он, опуская голову, чтобы принять то, что ему так щедро предлагали. Его горячий влажный рот сомкнулся вокруг соска. Она вцепилась в него, откинула назад голову, и ее волосы заструились по спине. Его ласки сводили ее с ума, лишали сил.
Чед отнес ее на кровать и уложил лицом вниз. Его крепкие руки массировали ее тело, снимая усталость, накопившееся за день напряжение и разжигая желание. Потом его губы ласкали каждую клеточку ее тела.
Ли перевернулась на спину и притянула Чеда к себе, ища более полного удовлетворения.
— Не торопись, — прошептал он. — Позволь мне любить тебя.
Наконец, когда они оба дрожали от едва сдерживаемого желания, он глубоко вошел в нее, заполняя ту пустоту, что не давала ей покоя. Чед нашептывал Ли слова любви, и без рифмы и ритма, они все равно звучали для нее как стихи.
Они слились в единое целое, соединившись телами и душами.
А потом наступил покой и насыщение. Но Чед не желал успокаиваться. Он приподнялся на локте и взглянул в лицо Ли своими удивительными синими глазами:
— Ты выйдешь за меня замуж?
Смеясь и плача одновременно, она ответила:
— Да. Да, любовь моя, я выйду за тебя замуж.
— Ты шутишь? — Лоис Джексон даже не пыталась скрыть своего недоверия. Ли увидела, как мать посмотрела на отца, ища его поддержки. Но Харви Джексон тоже не мог поверить своим ушам. Ли набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась в неминуемому сражению.
— Я говорю совершенно серьезно, мама. Я счастлива. Я люблю Чеда. Он любит меня и Сару. Мы поженимся первого января.
Если бы обсуждаемая ими тема не была настолько серьезной, Ли расхохоталась бы — настолько изумленными выглядели родители. Накануне она позвонила им и попросила приехать на денек в Мидлэнд, но не сказала, зачем. И вот теперь, когда они уже расспросили ее о здоровье ребенка и о ее собственном, выпили по чашечке кофе, приготовленного в новой кофеварке, порадовались, что она наконец ее купила, и заняли любимые места в ее гостиной, Ли преспокойно объявила им, что выходит замуж через две недели.
— Но, Ли, это же… просто неприлично. Грег совсем недавно умер…
— После смерти Грега прошло больше года, мама. Я полагаю, что такой период траура удовлетворит самых строгих блюстителей нравственности. — Ли вспомнила о миссис Адамс, но вслух ничего не сказала.
— Не дерзи мне, Ли. Это раздражает. Особенно при сложившихся обстоятельствах.
— Прости, пожалуйста. — Ли знала, что не так-то легко будет сообщить родителям о предстоящей свадьбе, но она и представить не могла, что разговор окажется настолько неприятным. Чед хотел присутствовать при этом разговоре, чтобы поддержать Ли, но она отказалась. Зная, насколько у Лоис Джексон ядовитый язык, она решила первый раунд провести в одиночестве.
— Ли, — голос ее отца звучал добрее и мягче, чем у матери, — неужели ты влюбилась в этого человека только потому, что он принял у тебя роды? Возможно, если ваши отношения продлятся дольше, то ты поймешь, что тобой движет благодарность, а не любовь.
Ли улыбнулась про себя и мысленно вернулась к той ночи, когда она приняла предложение Чеда. Лежа в его объятиях, испытывая восхитительное чувство усталости и удовлетворения, она подняла голову, поцеловала его в подбородок и прошептала:
— Спасибо.
Его глаза были закрыты, но одна бровь удивленно изогнулась.
— За что?
— За то, что ты любишь меня.
Она услышала, как Чед негромко рассмеялся.
— Это доставляет мне удовольствие.
Ли улыбнулась.
— И за это спасибо. — Ее палец пробирался сквозь волосы на его животе. — Но я говорила о любви. О том, что ты любишь меня и Сару. Не все мужчины способны принять чужого ребенка.
Тут Чед открыл глаза и повернул к ней голову.
— Странно, но я всегда относился к ней, как к собственной дочери. Внешне она похожа на тебя, а не на Грега, каким ты мне его описывала. И потом, я же присутствовал при ее рождении. Что касается меня, то даже вопроса быть не может. Она наша дочка.
Ли крепко обняла его.
— А ты думал о том, чтобы удочерить ее? Дать ей свою фамилию?
— Мне бы очень этого хотелось, но я бы не осмелился просить тебя об этом. Биологически она дочь Грега.
— Да и я хочу, чтобы она знала об этом и о том, кто на самом деле был ее отцом. Но после смерти его матери, Сары, у Грега больше не осталось родственников. Ты будешь единственным отцом для моей Сары, и мне кажется, что ей лучше будет носить нашу фамилию. Учитывая все обстоятельства, так будет намного спокойнее, люди не будут задавать никаких вопросов.
— Я хочу, чтобы вы обе носили мою фамилию и чтобы это произошло как можно скорее.
У Ли тепло прилило к щекам при воспоминании о последовавшем за этими словами поцелуе. Да, у нее много причин быть благодарной Чеду
Дину Диллону. Она обратилась сразу к отцу и матери:
— Я буду вечно благодарна Чеду за то, что он оказался рядом в тот день, что он показал себя настоящим мужчиной, справившись со сложной задачей и проявив максимум такта и заботы обо мне. Но благодарностью мои чувства не исчерпываются. Я хочу, чтобы он был моим мужем, моим любовником.
— О господи, — задохнулась Лоис и прижала руку к груди. — Ли, ты совсем недавно стала матерью. Ты только послушай, что ты говоришь. Харви, да скажи же хоть что-нибудь, — прошипела она, обращаясь к мужу. И, не дав ему возможности вставить хотя бы слово, Лоис снова бросилась в атаку:
