Элен припала к его губам. Это был откровенный страстный призыв, на который Патрик мгновенно и радостно откликнулся. Он был тронут искренностью ее поведения и благодарен за желание близости с ним. А она чуть отстранилась, смело взглянула в любимые глаза и провела пальцем по его губам. Как давно ей хотелось своими губами испытать их упругость, их атласную гладкость, задержать язык в уголках рта, где живет постоянная готовность к улыбке. «Лук амура»… А требовательные сильные пальцы уже скользили по ее бедрам, ногам — для них не существовало запретных мест.
Элен раскинула руки, раздвинула колени, всей своей позой говоря — я твоя, бери, жду тебя. Но мысленно молила: подожди, продли свои нежные ласки, меня еще пугает неизбежное… Невысказанное, казалось, было услышано — Патрик приподнялся на локте, мягко провел рукой по ее глазам и стал покрывать ее лицо, шею, грудь россыпью осторожных поцелуев, дюйм за дюймом отвоевывая тело Элен, чтобы подарить ему острую, но неизъяснимо приятную муку неутоленного плотского желания. Он добился своего — в Элен уже пульсировала нетерпеливая потребность стать частью любимого человека, раствориться в нем, соединиться с ним в единое целое.
Патрик сумел уловить то мгновение, когда девушка полностью доверилась ему, а напряженное ожидание сменилось откровенной страстью.
Элен не до конца понимала, насколько трудно мужчине сдерживать свой порыв, сопротивляться безумному желанию сразу же овладеть ею. Она оценит это позже, вспомнив, как медленно и осторожно Патрик опускался на нее, как сдержанно укрощал ее суматошные и неумелые ласки. Да, Патрик был терпелив и заботлив.
Когда его пальцы мягко легли на ее грудь, оба почувствовали: ласка вызвала мгновенную ответную реакцию — грудь напряглась и приподнялась в желании еще более острого ощущения. Пальцы снова коснулись ее лица, но Элен требовательным жестом вернула их к груди. Потом, прерывисто вздохнув, Элен прижалась к Патрику, гибкими движениями продолжая искать еще большей близости.
— Погаси лампочку, — прошептала она.
Наступившая темнота подарила восхитительное ощущение полной раскованности. Элен казалось, что сама ночь ласкает ее кожу, теплыми волнами омывает тело, задерживаясь в самых укромных его уголках. Она приподняла бедра, судорожно вцепилась в спину Патрика, изо всех сил прижалась к нему, с каким-то необъяснимым внутренним восторгом ощущая его возбужденную плоть. Не ему, а ей пришлось выразить нетерпение:
— Ну же, Патрик, любимый. Ну же, пожалуйста…
Она не почувствовала боли, когда он вошел в нее и подчинил ее движения своему ритму. Сладкая мука неутоленного желания притупила и страх, и боль.
Искусные мужские пальцы играли на ней, обнаженной, невиданную по силе и страсти сонату. Все существо Элен отзывалось на его ласки, как великолепно настроенный инструмент, истосковавшийся по виртуозному исполнителю.
Аккорды нарастали, становились все мощнее и призывнее. Элен казалось, что вот сейчас что-то взорвется в ней. Она ощутила сосущую пустоту во всем теле и, когда пустота вдруг стала заполняться — постепенно, неудержимо, настойчиво, — с блаженством покорилась всемогущей силе любви. Я ли это? — удивилась она.
Взрыв, которого Элен бессознательно жаждала, сотряс все ее тело — от горящих влажных губ до кончиков пальцев. Торжествующий крик Элен и протяжный стон Патрика взмыли к потолку спальни.
Впоследствии Элен не удалось вспомнить, когда, на каком витке наслаждения как громом поразил ее чувственный восторг. Состояние было близким к обморочному. Обморок и наслаждение — разве можно совместить это? Можно! Боль и наслаждение — разве они могут слиться воедино? Оказывается, могут, даря при этом ощущение душевного и телесного восторга.
Их тела расслабились одновременно. Патрик и Элен лежали, с трудом переводя дыхание, чувствуя жар сплетенных тел. Элен закрыла глаза, пытаясь как можно дольше задержать в себе ощущение счастья, которым было наполнено все ее существо.
— Ну так что, с Анной расстались навсегда? — полюбопытствовал Патрик.
— Знаешь, милый, мне жаль бедняжку, — отшутилась в свою очередь Элен. — Она у меня, согласись, все-таки славная. Просто ей еще многое надо пережить, чтобы стать настоящей женщиной. Ты нам обеим в этом уже помог.
— Можете обе и впредь рассчитывать на меня — не подведу! Вы мне очень милы. Особенно ты.
— Как же непостоянны эти мужчины! — в притворном отчаянии воскликнула Элен. — Ведь полюбил-то ты Анну, кроткую, несчастную, со всеми ее комплексами… Но предпочел ей более испорченную девушку, в которой угадал чувственность, чего, кстати, та сама в себе и не предполагала…
— Что поделаешь? — хмыкнул довольный Патрик. — Мне так нравятся испорченные девушки! Анна догадывалась об этом, но своевременных выводов не сделала. Пусть теперь пеняет на себя!
— А мне ее будет иногда не хватать — трогательной, непосредственной, печальной… Неужели этих качеств я уже навсегда лишилась?
— Не грусти, Анна с тобой поделится, — рассмеялся Патрик и крепко прижал к себе любимую Элен.
Мистер и миссис Фрэнк с немногими участниками брачной церемонии, среди которых скромно присутствовала и Мелисса, подарившая, кстати, молодоженам несколько потрясающих нэцкэ, приехали домой. Под домом все еще подразумевалась квартира Элен.
Найджел удачно изображал радость за друзей. Сузан, прижавшаяся к плечу благочестивого рыжего Дейва, демонстрировала удивительное умиротворение и принятие всего того, что раньше не принимала ни под каким видом. Она обратилась к Мелиссе со словами:
— Красивая пара, не правда ли?
— Да, — легко согласилась Мелисса. — Его мужественность и ее воздушность…
— Хрупкий цветок, — с серьезным видом подсказала Сью.
— Хрупкий цветок, — не моргнув глазом подтвердила тетка.
— Так где отныне будут произрастать наши цветы? — не удержалась от лукавого вопроса Сью.
Мелисса, не ожидая подвоха, безмятежно махнула рукой:
— Мы все обговорили: пока нет детей, они живут здесь, я — там. Когда родится ребенок, супруги переедут в особняк Джеймса. Не думаю, что это будет скоро…
— И напрасно не думаешь! — вмешалась Элен.
— В каком смысле? — встревожилась тетка.
— В самом прямом! — озорно отозвалась племянница. — Месяцев пять живи спокойно, а уж дальше…
— Дальше придется думать о правильном воспитании потомства в духе преданности идеалам предков, — с удовольствием вступил в разговор счастливый новоиспеченный муж.
— Вот это Элен! — возликовала Сью. — Дейв, ты слышишь? Они уже и женаты, и почти с ребенком… Может быть, Патрик, уже и имя заготовлено?
