— Разве ж царапина будет так кровить? У тебя до сих пор вся рубашка мокрая! — неистовствую я. — И ведь стопудово даже не додумался у скорой попросить первую помощь? Со мной, небось, на руках таскался и не до того было?
— Ладно, — неожиданно соглашается он. — Сейчас тебя сдам — и займусь своей царапиной. Благо у меня друг — пластик. Заделает так, будто и не было ничего.
— Куда сдашь? — выхватываю я и холодею.
Глеб неопределенно пыхтит, будто ругая себя за то, что проболтался. Обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
— Я с врачом созвонился, который должен тебе делать операцию по зрению. Он сказал, что еще есть шансы.
— Нет!
— Ань, надо, — безапелляционно говорит муж.
— Нет, Глеб! Она еще слишком маленькая! Нельзя!
— Анют. Я вас никогда не оставлю. Но на случай, если со мной что-то случится, я должен быть уверен, что ты сможешь позаботиться о себе и о наших детях.
— Ничего не случится! Не говори так… Погоди, детях? — Меня сбивает с толку это слово.
— Ты ведь не думала, что мы остановимся на Злате? — усмехается муж и целует меня в кончик носа. — План такой: у нас будет трое или четверо детей. Непременно. И я хочу, чтобы ты могла их видеть.
— Глеб, умоляю. Давай сначала дадим Злате окрепнуть! — Меня начинает накрывать паника, когда я понимаю, что он не оставляет мне выбора.
— С ней все будет хорошо. Мы и так выждали рекомендованное доктором время. И даже больше.
— Но все равно еще слишком рано! — Кажется, у меня сейчас истерика начнется. — Ты же обещал, что не отправишь меня на роды без моего согласия!
— Я обещал, потому что не знал, что на меня откроют охоту! — неожиданно резко рычит он. — И думал, что всегда смогу быть с тобой. При любом раскладе! Но после всего, что случилось, я хочу быть уверенным, что ты выживешь без меня, не полагаясь на таких мудаков, как я!
Глава 53.ГЛЕБ: Какую цену готов заплатить?
Еще требует, чтобы я ее на роды не отправлял! А сама снова отключилась! Она ведь возненавидит меня, когда очнется. И что прикажете с ней делать? Черт, нет. Уже все сделано!
Меряю холл родильного отделения нервными шагами.
Я должен о них позаботиться. Пока могу. Неизвестно, кто в следующий раз решит вставить мне палки в колеса и к чему это приведет. Хотя я уже и принял решение, что как только мои девочки будут готовы, заберу их и уеду куда подальше. Чтобы больше не одна падаль до нас не добралась.
А праведный гнев Анюты смягчит Злата. Врачи дали добро. Я бы не стал бездумно рисковать нашей малышкой. Но уже столько дел наворотил, что у Ани просто нет повода мне довериться.
Я все исправлю. Начну с начала. С чистого листа! Будто и не было всего этого. Сделаю все правильно. Чтобы ей больше никогда не было больно…
— Ну как ты тут? — На мое плечо ложится тяжелая ладонь.
— Валерчик, — выдыхаю я, чувствуя необходимость с кем-то поговорить, пока у меня голова не взорвалась. — Рожаю. То есть это… жду. Аня в операционной.
— Хорошо. — Друг похлопывает меня по плечу. — Расслабься ты. Док сказал, что есть все шансы вернуть ей зрение.
— Это потом. А сейчас Злата, — несколько сумбурно объясняю я. — А если с ней что-то не так будет? Аня же никогда мне не простит, что я так рано отправил ее рожать…
— Не рано! — прерывает друг. — Не разводи панику! Прогнозы отличные на обе операции!
— Точно. — Я будто сам себя успокаиваю. — Прогнозы. Хорошие…
— Признаться, впервые вижу тебя в таком состоянии, — с подозрением щурится друг. — Ты нормально себя чувствуешь? Вообще-то ты, помнится, все еще должен дома отлеживаться после комы! А у тебя что ни день, так боевик! Выглядишь не очень. Ну-ка присядь!
— Не могу я присесть! — взрываюсь. — Аня там…
— Аня там по меньшей мере лежит. Тоже хочешь? — вызывающе выгибает бровь Валера. — У меня вообще-то черный пояс по тхэквондо. Могу организовать. Приляжешь.
— Серьезно? — удивляюсь я новой информации о своем давнем приятеле. — Все-таки плохо работают мои безопасники. Столько интересных фактов упустили. Тхеквондист, асексуал, чем еще удивишь?
— Присядь — и поговорим. На тебе лица нет. Не хочу тебя в обмороках ловить.
— Да не собираюсь я в обморок!
— Глеб… — Валера скептически смотрит на меня. — Обычно туда без спроса ходят.
— Вот же доколупался! — бурчу я, но все же опускаюсь на скамейку у стены. — Я на тебя посмотрю, когда у тебя жена рожать будет!
— Ну, это тебе долго ждать придется. Ту жену еще найти надо. — Друг склоняется передо мной и пристально заглядывает в лицо. — Тем более чтобы такую, как Анюта…
— У, сука! — рычу я, подаваясь вперед.
— Реакция вроде нормальная, — усмехается он. — Жить будешь. Ну, теперь рассказывай.
— Что?
Я опускаюсь обратно на лавку. Валера усаживается рядом.
— Ты мне по телефону сказал: как же хорошо, что она вынудила меня ехать с ней, — напоминает он мои слова, брошенные в спешке, когда я просил его прислать второй вертолет для Аниного отца.
Вздыхаю тяжко и, как есть, вываливаю все другу. Он слушает, буквально раскрыв рот.
— Да я и сам, признаться, в шоке был, — подытоживаю свой рассказ. — До сих пор поверить не могу, что все так обернулось.
— Так что сейчас с Ларой и Гариком?
— Это вообще отдельная история, — отмахиваюсь я. — Лариса косит под сумасшедшую. Или не косит, хрен ее знает. Но ломает ее нехило. Боюсь, там уже не только дурь в ход пошла. А Гарик… Этот дебил вообще отличился. Пока я в коридоре объяснялся с ментами, этот придурь очнулся и в окно вышел… — Делаю паузу и кручу пальцем у виска.
— Живой? — интересуется Валера.
— Да живой, конечно! Че с этим животным будет. Но поломан изрядно. В больницу его забрали. Позвоночник повредил.
— О, ну он свое сполна хлебанет. И за Аню, и за тебя, — кивает Валера. — Но вот твоей сестре я бы ой как не рекомендовал по дурке косить. Уж лучше сесть. Даже если сейчас она только прикидывается, то после такого заведения уже не будет надобности разыгрывать из себя больную на голову.
— Согласен, — выдыхаю я. — Но больше не стану вмешиваться в ее жизнь.
— Ну наконец-то! — едва не хлопает в ладоши Валера. — Я тебе сколько говорил, что ты эту девицу великовозрастную слишком долго опекаешь? Она ведь сама ничего не умеет.
— Вот и Аня сказала, что каждый сам творец своей судьбы. И за поступки Лары я не могу быть в ответе, — бормочу себе под нос.
— Так и знал, что это просветление не могло случиться без помощи Анюты. Умница девочка!
— Ты мне вот это завязывай! — угрожающе шиплю я. — Со своим неприкрытым восхищением. Она вообще-то моя законная жена и мать моего ребенка!
— А что, ты уже передумал разводиться? — наигранно удивляется друг.
— Пошел ты! — отмахиваюсь я.
Валера смеется. И я понимаю, что ему таки удалось отвлечь меня от тревожных мыслей.
— Теперь к делу, — говорит он нравоучительным тоном, который меня всегда раздражает, и кивает на мое плечо: — Тебя заштопать надо.
— Ерунда, — морщусь я. — Само заживет.
— Заражение крови. Не, не слышал?
— Ой, угомонись уже! — Я закатываю глаза. — Сердечный приступ на фоне беспокойства о рожающей жене! Не, не слышал? С места не сдвинусь, пока мне не скажут, что они в порядке!
Перед нами вдруг останавливается мужичок, вынуждая поднять на него глаза. Черт. Я пока не готов видеть его. Поднимаюсь на ноги, чувствуя некоторую нервозность.
— Здравствуйте, Василий… — туплю, пытаясь вспомнить отчество отца Невелички.
— Ну, здравствуй, Золотов, — не слишком дружелюбно отзывается он, игнорируя протянутую ему в знак приветствия ладонь. — Поговорим?
— Поговорим, — отвечаю я, чувствуя, что он не с миром пришел. Хотя какой со мной мир? Как там Аня говорила? Обрюхатил его дочь. Да еще и женил, даже за благословением не явившись.
Ух… Неловко как-то вышло. Может, хоть внучка его смягчит? Она еще только планирует появиться на свет, а я на ее хрупкие плечики уже столько ответственности возложил. Примирить меня со всем семейством Хрусталевых. Хотя почему Хрусталевых? Аня-то теперь уже Золотова!
