О да, Меган хотела его. Очень хотела. И она ненавидела себя за то, что ею можно легко манипулировать. Но даже отвращение к себе не могло уничтожить ее страсть.
Еще один поцелуй, последний. А затем она попрощается с Хавьером.
Губы ее приоткрылись и впустили его язык. Почувствовав знакомый вкус, Меган не могла сдержать себя и прильнула к Хавьеру. Руки его обхватили молодую женщину, прижали к мускулистому телу, и знакомое тепло проникло в нее, впервые согрев с тех пор, когда она ушла от Хавьера.
Ей было так хорошо с ним! Прощание оказалось невыносимым.
Тело Меган затрепетало, наполнившись желанием, которое мог удовлетворить только Хавьер. Они очень давно не были вместе. Любовь расцвела в ее сердце. Неужели он не ощущает такую же любовь?
Пальцы Хавьера сжали ее волосы. Другой рукой он обхватил ягодицы Меган, прижав ее бедра к своему горячему напрягшемуся члену. Он медленно поднял голову. Глаза его горели, дыхание опаляло нежную женскую кожу.
— Ты прекрасна, как изысканное вино. Мне недостает тебя в постели, mon amante. Поехали домой, Меган.
Его голос слегка охрип, и это свидетельствовало о том, что Хавьер хочет ее. Может быть, если он вспомнит о том, как хорошо им было вместе, то пересмотрит свое пагубное решение и бросит невесту?
Трудно сказать.
Но их страсть — сильнейшее оружие, и, если Меган удастся перетянуть его на свою сторону, она получит то, о чем мечтала: свой собственный дом, своего любимого мужчину и свою семью.
— Это ты пойдешь со мной домой.
Переплетя свои пальцы с его, Меган повела Хавьера по дорожке. Пока они шли, у нее было время поразмыслить. Разум настаивал на том, что авантюрная стратегия ни к чему хорошему не приведет. Но Меган проигнорировала голос разума.
Если она хочет вернуть Хавьера, ей придется потушить огонь огнем.
Хавьер понял, что победил, в тот самый момент, когда губы Меган стали мягкими и податливыми. Он позволил ей взять его за руку и повести к дому. Одержав победу, он мог быть великодушным.
Увидев обстановку маленького кирпичного домика, Хавьер понял, что Меган не собирается долго жить в Штатах. Спальня и гостиная были безликими. Лишь тонкий запах, витавший в спальне, свидетельствовал о ее присутствии. Это был аромат розовой туалетной воды, которую она использовала каждую ночь, и за этим ритуалом Хавьер любил наблюдать или участвовать в нем. Аромат был разработан одним из его конкурентов.
Меган, однако, могла бы пахнуть еще приятнее, если бы позволила «Парфюм Александер» выпустить новый аромат — специально для нее. Но она отказывалась от этого предложения.
Хавьер оглядел ее спальню с высоким потолком, большую кровать вишневого дерева и классический бело-золотой декор. Вентилятор, свешивающийся с балки, лениво рассекал воздух.
В комнате не было ничего женственного, никаких кружевных оборок, которые, как ему было известно, любила Меган. Нижнее белье у нее всегда было с кружевами и оборками. Для всех Меган Сазерленд была отличным бизнесменом, обладающим острым умом, и опытным наездником. Хавьеру нравилось осознавать, что только ему дозволено лицезреть ее нежную женственность, спрятанную под практичной одеждой для верховой езды и деловым подходом к жизни.
Сердце его забилось сильнее в предвкушении того, что сейчас он снимет с Меган блузку и джинсы и увидит тонкое французское белье. Он обожал дарить ей сексуальное белье — не меньше, чем снимать его.
Остановившись возле кровати, Меган склонила голову набок и взглянула на Хавьера. Ее голубые глаза были полны желания, зрачки расширились. На щеках выступил румянец, губы приоткрылись. Рука дрожала в его руке, говоря о том, что она жаждет его ласки.
Хавьеру пришлось ждать долгих три недели, пока ее гнев пройдет. Это злило его, потому что они потеряли восхитительное время, которое могли бы провести вдвоем. Теперь, когда Меган образумилась, они насладятся друг другом. Однако ей придется заплатить за то, что он был вынужден приехать к ней. Их роман продолжится. Но на его условиях.
Меган дотронулась до пуговиц на своей блузке и быстро расстегнула их. Это обрадовало Хавьера. Затем она расстегнула его ремень, молнию на брюках и стала расстегивать рубашку. Плотский голод охватил Хавьера, отчего ему стало трудно дышать. Он не вполне владел собой.
Меган стащила рубашку, и прохладный ветерок охладил его грудь на несколько секунд, пока теплые женские руки не прикоснулись к нему. Больше всего на свете Хавьер хотел опрокинуть ее на красно-золотистое ложе, но он решил позволить ей задавать темп. На данный момент. Позже, когда Меган ослабеет от желания, он возьмет свое.
Наклонившись, она прикоснулась губами к его соску, затем обвела твердый кончик языком. Желание, пронзившее мужчину, словно острый нож, заставило его содрогнуться. Только Меган способна разжечь его. Но он не собирался сдаваться. Пока. Слава богу, она справилась со своей глупой ревностью. Остальное не имеет значения. Он победил. Как всегда.
Ее пальчики скользнули по его бедрам. Хавьер возбудился еще больше, почти до боли. А затем она обхватила рукой его член и сжала. Это прикосновение обожгло кожу Хавьера сквозь шелковые трусы. Он едва сдержал стон.
Хавьер обнял Меган за талию, рывком прижал женщину к себе и овладел ее губами. Вкус их был божественным. Он был подобен дорогому шампанскому. Сладкий. Душистый. Губы Меган были нежными, язык — гладким и жадным, когда сплетался с его языком. Стук ее сердца отдавался в ушах Хавьера.
Он не мог больше ждать. Быстро сняв с нее блузку, Хавьер отбросил ее в сторону и увидел белый хлопчатобумажный бюстгальтер. Удивившись, он провел рукой по его кромке. Меган перестала дышать.
— Что это?
— Э-э… это спортивный бюстгальтер.
Хавьеру он не понравился. Он предпочитал кружево, сквозь которое были видны ее соски. Но, с другой стороны, в этом бюстгальтере груди Меган казались более полными. Наклонившись, он поцеловал один сосок, затем — другой. Пальцы ее вцепились в его волосы, и она притянула его голову к себе.
У Меган были чрезвычайно чувствительные груди, и Хавьер пользовался этим, чтобы продлить наслаждение как можно дольше.
Сев на край кровати, он поставил Меган между ног. Запах ее наполнил его ноздри, вкус ее дразнил его язык. Обхватив ее прекрасные груди, Хавьер погладил пальцами соски сквозь ткань бюстгальтера, наслаждаясь тем, как они отозвались на его прикосновения.
Меган застонала:
— Я так тосковала по тебе, Хавьер.
— И я тоже.
Расстегнув непривлекательный бюстгальтер, он отшвырнул его, желая поскорее вдохнуть необыкновенный запах, таящийся между ее грудями, которые стали за время разлуки более округлыми и тяжелыми. Наверное, у нее должна скоро начаться менструация. Пока одна его рука ласкала соски Меган, другая стаскивала с нее джинсы.
