Шэрон Кендрик - Неподсудная любовь

— Не знаю.

— Почему бы и нет? — спокойно спросил мужчина.

— Потому что я даже не знаю, как вас зовут.

— А! Один знаменитый поэт сказал: «Что в имени?» — черные глаза сузились. — Меня зовут Шейх Хашим Аль Асвад.

Шейх? Шейх? Сиенна ошеломленно отпрянула.

— Не может быть! Неужели вы и впрямь шейх?

— Боюсь, это правда, — ответил он серьезным тоном.

Так вот откуда смуглое лицо, необычная яркая внешность и очевидная властность!

— Но… что же мне надеть?

Хашим искренне рассмеялся:

— Не имеет значения, молодости и красоте пойдет любой наряд.

И, разумеется, отсутствие такового.

Вечером новый знакомый повел Сиенну в модный ресторан с видом на серебристый изгиб реки, проложившей себе путь через город по каменному руслу каналов. В ту волшебную ночь, луна сияла в открытое окно, и звезды, казалось, можно было достать рукой…

Поначалу девушка опасалась повести себя чересчур скованно, и зажато, однако напротив, испытала непривычное воодушевление и хотела насладиться каждой его секундой. Ее простое хлопчатобумажное платье великолепно оттеняло каскад густых темных волос по пояс длиною. Заметив одобрительный взгляд своего визави, Сиенна поняла, что, в результате невыносимо долгих сомнений, сделала правильный выбор.

Их свидание проходило несколько старомодно. Хашим старался не обращать внимания на сидевших на расстоянии нескольких столиков вооруженных телохранителей.

— Расскажи о себе, — просьба прозвучала как приказ.

Сиенна помедлила: биография или исповедь? Пару лет назад она совершила кое-что, о чем потом не раз сожалела, но разве один поступок может дать характеристику личности? Возможно, больше они не увидятся — зачем же делиться постыдным секретом, который может испортить приятный вечер?

Что может представлять интерес для — страшно представить — настоящего шейха? Уж точно не ее шаткое финансовое положение… Сиенна постаралась нарисовать пасторальную картину, совершенно, иной жизни:

— Я выросла в маленькой английской деревушке, где весной цветут вишни и яблони, а осенью на зеленых лугах резвятся пушистые ягнята.

— А летом?

— Льет, как из ведра! — девушка пожала плечами. — Может, я просто повзрослела… А ребенком мне казалось, что золотое солнце светит постоянно.

Она взглянула на Хашима и подумала: удивительно, никогда не видела таких пронзительных черных глаз.

— Наверное, для большинства детей нормально смотреть на мир сквозь розовые очки…

Хашим считал иначе. Его собственное детство было совсем другим, но мужчина не собирался делиться своими мыслями по поводу взросления, однако поддержал разговор, уловив ностальгию в голосе Сиенны:

— Почему же ты уехала от такой идиллии?

Сиенна рассеяно вертела в руках тонкую бумажную салфетку.

— Птенцы когда-то должны покидать семейные гнезда.

— Да, но соответствует ли жизнь за пределами родного гнезда твоим мечтам?

Сиенна помедлила, прежде чем ответить.

— Получая свободу — теряешь стабильность. Наверное, из этого и состоит реальность — что-то теряешь, что-то находишь. Надеюсь, в конце концов, все будет уравновешено.

— На столь молодых плечах — и такая умная голова! — голос Хашима звучал удивленно.

— Вы смеетесь?

Он отрицательно покачал головой и ласково улыбнулся.

— Вовсе нет. Замечательное отношение к жизни. Кстати, а сколько тебе лет?

Намекает, что она слишком молода? Для чего?

— Почти двадцать.

— Почти? — поддразнил Хашим.

— А теперь ваша очередь, — перебила девушка, — что же все-таки делают шейхи?

Уголок его рта дернулся. Ее наивность неотразима.

— Иногда я задаю себе тот же вопрос. В основном, правят страной, а это подразумевает и борьбу, и жажду власти. И наблюдают за экспортом нефти, вот почему я здесь.

А еще владеют несметными богатствами, которые иным и во сне не приснятся. Особенно ей.

Сиенна задумчиво отщипывала крошки от кусочка ароматного хлеба.

— А где же ваш дом?

— В Кудаме, но происхожу я из кочевых племен, — черные глаза загадочно сверкнули. — Мы не так-то легко переходим к оседлому образу жизни.

Будь она постарше, то поняла бы, что, подобным образом, Хашим определял границы, но романтические образы разожгли и без того непомерно разыгравшееся воображение.

Позже, в шикарном длинном затемненном лимузине, у Сиенны перехватило дыхание в предвкушении поцелуя, но его не последовало, мужчина лишь попросил — нет, потребовал, — новой встречи.

Все происходило так быстро — течение жизни Хашима переключилось на иную временную шкалу, неожиданно выявив в нем нечто, ранее скрытое. Однако необычное смятение чувств он, будучи слишком опытным и циничным, не называл любовью. Впрочем, его предки были не только воинами, но и поэтами и мудрецами, поэтому Хашим ощущал — Сиенна затронула ту частичку, которую еще никому не удавалось взволновать. Словно наивность, невинность и необыкновенная красота девушки постепенно начали плавить что-то, ранее покрытое толстой коркой льда.

Возможно, сердце.

Она трепетала во время первого поцелуя, и Хашим почувствовал, борющиеся в ней, готовность и страх — невероятно, учитывая возраст Сиенны и прогрессивное западное воспитание. Инстинкт подсказал ответ.

Как-то вечером он посмотрел в ее зардевшееся лицо обжигающим взглядом.

— Ты никогда не была с мужчиной?

— Никогда… — не оттолкнет ли его такое признание?..

— Девственница, — изумленно выдохнул шейх, — моя прелестная девственница.

Разумеется, это в корне все изменило. Новость наполнила Хашима восторгом и возложила на его плечи бремя ответственности. Он, вполне, мог обойтись без этого бремени — мог, но не хотел.

Они виделись так часто, как только позволяли его дела, и Хашим ожидал, что первое очарование может улетучиться — однако шло время, а оно никуда не делось, напротив — возросло стократ. Раньше мужчина под любым предлогом избегал обязательств, но теперь, привычный образ жизни, казался ему бессмысленным и неполноценным.

Хашим привык к дорогим ресторанам, а Сиенна предпочитала секретные, укромные местечки в городе. Она наполняла его существование радостью и энергией юности. До сих пор, никто не отказывал ему в сексе, но в этот раз мужчина сам сдерживал себя и неожиданно пришел к выводу, что добровольное воздержание может быть невероятно эротичным.

К тому же невинность Сиенны означала, что она достойна, впоследствии, стать законной женой шейха. Разумеется, следовало преодолеть множество разнообразных препятствий, и одним из них было знакомство с семьей Хашима. Но оно должно пройти без давления какой-либо из сторон.