– Я знаю, что моей сестре не следовало к вам приближаться. Всякий раз открывая газету, я вижу вас с новой женщиной. – Красивой, эффектной женщиной. – Очевидно, слабый пол для вас не больше чем развлечение.
Его сильное тело напряглось.
– Вы верите всему, что пишут в газетах?
– Разумеется, нет. Я не глупа. Но ведь все эти истории не могут взяться из ниоткуда.
– Вы правы.
– Мы снова вернулись к тому, с чего начали. Итак, что мужчине вроде вас могло понадобиться от столь юной девушки?
– Уверен, вы сами можете мне это сказать. У вас ведь такие надежные источники информации.
Его язвительный тон привел Энджи в бешенство.
– Не смейте со мной играть и шутить над смертью моей сестры!
– Поверьте мне, я не нахожу ничего смешного ни в вашей сестре, ни тем более в ее смерти.
Его спокойствие заставило Энджи чувствовать себя неловко. Внезапно ее боевой дух иссяк, и ей захотелось, чтобы он просто ушел.
Энджи опустилась на стул и вытерла ладони о свои простые синие брюки.
– Пожалуйста, уйдите, – хрипло произнесла она и, сняв очки, посмотрела на Никоса. – Не знаю, для чего вы здесь, но я хочу, чтобы вы ушли и никогда не приближались к моей семье.
Его холодный взгляд задержался на ее лице.
– Для чего вы носите очки?
– Простите? – Этот неуместный вопрос удивил Энджи, она резко подняла голову и впервые заметила, что у Никоса очень густые черные ресницы. – Они нужны мне для того, чтобы разглядывать мелкие детали, но я не понимаю, почему вы…
– Вам следовало бы носить контактные линзы. Конечно, они бы не сделали вас счастливой, но, по крайней мере, немного изменили бы вашу внешность, придали бы вам женственности…
Энджи возмущенно фыркнула, оскорбленная интимным характером его нелестного замечания. Мне должно быть все равно, напомнила она себе. Мать постоянно отпускала подобные комментарии в ее адрес: «Энджи, надень платье вместо брюк. Энджи, сходи в парикмахерскую. Энджи, накрасься». Казалось, она не понимала, что весь этот маскарад ничего не изменит. Ее старшая дочь была некрасивой. Она родилась, дурнушкой и умрет ею. И это не имело значения. В данный момент Энджи волновало лишь то, что она потеряла свою младшую сестру.
Испытывая противоречивые чувства, Энджи быстро нацепила очки.
– Ваше мнение меня не интересует, мистер Кириакос… – Ее голос и руки дрожали… – Единственное, что я хочу знать, это цель вашего визита. Если вы пришли сюда не для того, чтобы извиниться, тогда для чего? Может, вам просто нравится смотреть на страдания других?
Никос молча изучал ее, что только усиливало ее смущение.
Почему он так на меня смотрит?
Наконец мужчина глубоко вдохнул, и в глубине его темных глаз промелькнуло нечто, отчего у Энджи засосало под ложечкой. Интуиция подсказывала девушке: то, что он сейчас скажет, ей не понравится.
– Зачем вы приехали сюда? – произнесла она хрипло, и его рот сжался в твердую линию.
– Вы когда-нибудь слышали о бриллианте Брандизи?
Вопрос был таким неожиданным, что она нахмурилась.
– А почему я должна была о нем слышать?
Улыбнувшись, мужчина обвел рукой комнату, в которой она работала, и указал на различные артефакты, окружавшие ее.
– Потому что вы интересуетесь историей и легендами, доктор Литтлвуд, а с бриллиантом Брандизи связано и то, и другое.
– Как вы уже отметили, я специализируюсь на гончарных изделиях классической эпохи. Мне очень мало известно о ювелирных украшениях, – Энджи расправила плечи, – и я не понимаю, какое отношение этот камень имеет ко мне.
– Бриллиант Брандизи – один из самых ценных камней в истории человечества. Это розовый бриллиант без изъянов. Его происхождение неизвестно, но полагают, какой-то индийский принц подарил его своей первой жене в знак вечной любви. – Кривая усмешка выражала то, что Никос думал по этому поводу. – Бриллиант Брандизи окружен суевериями.
Как ей ни тяжело было это признавать, его рассказ заинтересовал ее. Энджи перевела взгляд на глиняные черепки.
– Мифы и легенды – постоянные спутники античных артефактов. Изучая искусство той эпохи, можно многое узнать о представлениях древних людей.
– Моя семья завладела этим камнем несколько поколений назад. По традиции его передают старшему сыну, а тот дарит его своей возлюбленной. Бриллиант Брандизи обладает огромной духовной и материальной ценностью.
Сердце Энджи учащенно забилось, и она почувствовала волнение, которое всегда испытывала, когда обсуждала с кем-то предания старины. Но затем девушка напомнила себе: она не может позволить себе разговаривать с этим человеком, сколь интересной ни была бы тема.
– Я не понимаю, какое отношение бриллиант Брандизи имеет к моей сестре.
Пристальна посмотрев на нее, Никос прошел в глубь комнаты и стал рассматривать один из экспонатов, выставленных в стеклянной витрине. Энджи глядела на его блестящие черные волосы и широкие плечи, и ее раздражение усиливалось.
– Повторяю, какое отношение все это имеет к моей сестре?
– Самое прямое. – Мужчина повернулся, его глаза сверкали. – Доктор Литтлвуд, в ту ночь, когда ваша сестра упала с балкона моей виллы, этот бриллиант был на ней. Я полагаю, что он находится среди ее вещей, возвращенных вам, и хочу получить его назад.
Энджи изумленно уставилась на него.
– На моей сестре был этот редкий бриллиант, когда она умерла? Бриллиант Брандизи, который стоит миллионы долларов?
– Совершенно верно, – спокойно ответил Никос.
– Тот самый камень, который мужчины в вашей семье дарили женщинам в знак вечной любви? – Энджи недоверчиво засмеялась, оценив иронию ситуации. – Моей сестре была известна эта история?
– Вполне возможно.
– Таким образом, этот камень, который она носила, поддерживал ее искреннюю веру в то, что вы любили ее и хотели на ней жениться, не так ли?
– Для такого уважаемого ученого, как вы, неверное истолкование фактов – сомнительный талант, доктор Литтлвуд, – мягко протянул Никос, и Энджи невесело рассмеялась.
– Напротив, мистер Кириакос. Я в первый раз сталкиваюсь с такими очевидными фактами. Скажите, вы любили мою сестру?
Его молчание было красноречивее всяких слов.
– Мы понимали друг друга, – наконец сказал он, и Энджи кивнула.
– О, я в этом уверена. Моя сестра была совсем юной и легко поддавалась соблазну денег и дутой романтики. Она стала легкой добычей для такого искушенного человека, как вы.
– Я отказываюсь дальше обсуждать обстоятельства, при которых погибла ваша сестра, – прорычал Никос, и Энджи с удовольствием отметила, что его холодная отчужденность наконец уступила место гневу. – Вам нужно знать лишь одно – этот бриллиант вам не принадлежит.
