Вздохнув, Шелли посмотрела на воду, любуясь играющими на поверхности огнями. Подул ветерок, прижав легкую юбку к ногам девушки.
– Мне так нравится Сан-Антонио, – пробормотала она, укутавшись в шаль.
Рейф посмотрел на нее и снова отвел глаза.
– Забавно. Я просто обожал этот город, когда был молод. Он казался мне огромным, а теперь представляется провинциальным.
Шелли прикусила язык. Если он будет спорить с ней по любому поводу, то больше ни слова не услышит!
Молчание словно повисло в воздухе. Девушка бросила на него осторожный взгляд. Рейф сосредоточенно рассматривал противоположный берег. От него так и веяло мужественностью, неприрученной гордостью... Настоящий техасец, одним словом.
Нет, Олмэн никогда ей не нравился. И лучше было бы помнить об этом.
Внезапно, словно разговор не затихал ни на секунду, Рейф произнес:
– Однажды мама привезла меня в Сан-Антонио в декабре, чтобы я посмотрел на рождественские огни и приготовления к празднику.
Эта фраза удивила Шелли.
– Только тебя? А как же твои братья и сестры?
– Только меня. Мне исполнилось тринадцать, и мама подумала, что нужно устроить что-то особенное. Полагаю, она пыталась как-то сгладить то, что отец отдает явное предпочтение Мэтту, а обо мне не слишком высокого мнения.
Рейф помолчал, нахмурившись. С какой радости он пустился в откровения? Почему с ней?
Возможно, просто потому, что они знают друг друга целую вечность. Жаль, что Рейф не мог думать об этой девушке как о сестре. Чувство, которое просыпалось в нем при каждом взгляде на Шелли Синклер, не имело ничего общего с братской привязанностью. Поэтому лучше вообще на нее не смотреть.
– Ты был ее любимчиком, – тихо произнесла девушка.
– Я? – удивился Рейф. Думая о маме, он испытывал тепло и умиротворение. – Нет. У нее не было любимчиков. Она одинаково относилась ко всем.
– Она была чудесной женщиной. И умерла слишком рано. – От воспоминаний о том времени, когда миссис Олмэн скончалась от осложнений после операции на сердце, девушке стало больно. – Но можешь мне поверить, ты занимал особое место в ее душе.
Мужчина нахмурился и посмотрел на нее.
– Ты же была ребенком. Неужели дети обращают внимание на подобные вещи?
– Разумеется, – Шелли не смогла удержаться от улыбки.
Рейф не отвел глаз, и постепенно девушка перестала улыбаться.
Он пробудил слишком много воспоминаний. Она столько времени проводила в доме Олмэнов потому, что у самой Шелли не было настоящей семьи – только постоянно занятая на работе мать. И все. Милли не говорила дочери, кто был ее отцом, поэтому она придумала его. Высокого, красивого, доброго и любящего. Словом, идеального. Жаль только, он исчезал, когда Шелли пыталась прикоснуться к этому образу. Проблема всех воображаемых отцов.
Но фантазия не могла заполнить пустоту в ее душе. Каждую ночь девочка молилась, прося Бога о братике или сестричке, и только потом поняла, что у нее их никогда не будет. И еще крепче привязалась к Олмэнам.
– Ты вырос неплохим человеком, даже несмотря на то, что остался без матери. А ваш отец слишком суров.
– Это не страшно, – пожал плечами Рейф.
Его слова разозлили Шелли. Она помнила совсем другие вещи.
– Но ведь он уже давно не бьет тебя? – тихо спросила девушка. – Ты теперь больше и сильнее.
– Что?! – Можно подумать, она сказала что-то безумное! – А, брось, он никогда не был чересчур строг со мной.
Рейф прислонился спиной к перилам, скрестив руки на груди. Джесси Олмэн был всегда невысокого мнения о сыне. Но от этого только приятнее доказывать обратное.
– В любом случае так были воспитаны люди его поколения. Что ни говори, он просто человек своей эпохи.
Шелли покачала головой, не понимая, как только Рейф может защищать отца. Джесси Олмэн стал легендой их города Чивери. Упрямый и честолюбивый, он сумел вытащить свою семью из нищеты и привести компанию к головокружительному успеху. Этот человек был по-своему гениален, он смог изменить свою жизнь и многого добиться. Но это не мешало Джесси быть суровым отцом.
– Но ведь сам ты ни за что бы не ударил ребенка, верно?
– Это называется поркой. Но я не думаю, что смог бы бить детей. А ты?
– У меня их никогда не будет, – пожала плечами Шелли.
Он уставился на нее, а потом покачал головой.
– Тебе нужна карьера, да?
– Что-то вроде того, – неохотно произнесла Шелли.
Он снова повернулся к реке.
– У тебя хорошо получается. Хочешь стать менеджером?
– Я стремлюсь продвинуться по служебной лестнице. И это соревнование – мой шанс. Ты со мной не согласен?
– Может, ты и права, – усмехнулся Рейф. – Полагаю, именно поэтому ты так ухватилась за возможность мной покомандовать?
– Не я устанавливала правила соревнования, – вызывающе посмотрела на мужчину Шелли. – Но я не собираюсь пугаться их. А что, вы опасаетесь за свой авторитет, мистер Большой Босс?
Рейф не ответил, только нервно двинулся дальше. Шелли последовала за ним. Они прошли мимо небольшого клуба. Из дверей в ночь лилась музыка. Толпа стала заметно меньше, и огни на этой улице были не такие яркие.
– Ты одно время жила здесь, в Сан-Антонио, верно?
Шелли кивнула, ощутив смутное беспокойство. Этот период своей жизни она вспоминала с большой неохотой.
– Не слишком долго, – пробормотала она, пряча глаза.
– И работала на Джейсона Маклафлина, правильно?
Вопрос прозвучал как пощечина. Шелли вздрогнула, у нее перехватило дыхание. Девушка украдкой посмотрела на Олмэна. Интересно, что он знает об этом?
Именно Маклафлины основали Чивери, и они же управляли городом на протяжении нескольких поколений. Олмэны считались изгоями. Но за последние десять лет ситуация изменилась, Олмэны выдвинулись, разбогатели и оставили врагов далеко позади.
Однако старая вражда до сих пор была жива. Маклафлины считались добрыми, честными и справедливыми. Олмэны – коварными, продажными и жестокими. И две семьи люто ненавидели друг друга.
Поэтому последний вопрос Рейфа был важным для них обоих. Шелли выросла в доме Олмэнов, а работала на Маклафлина. Это можно рассматривать как предательство. И теперь ей не хотелось вспоминать о тех днях.
– Это было давно, – уклончиво произнесла Шелли.
– Всего лишь около года назад. – Рейф остановился, засунул руки в карманы и испытующе посмотрел на свою спутницу. – Полагаю, это может быть чем-то вроде воссоединения.
Сердце бешено забилось. Шелли нервно потеребила золотую цепочку на шее.
– О чем ты говоришь?
– Я только сегодня заметил название «Маклафлин менеджмент» в списке. – Его взгляд стал суровым и пронзительным. – Джейсон здесь. Ты разве не знала?
