Конечно же, все сразу пошло наперекосяк – как всегда, когда рядом была старшая сестра Беннетт. Под суровым взглядом придирчивой начальницы Трикси все роняла, рассыпала и разливала. В результате, опоздав на обед, она в ужасном настроении поспешила в буфет. И тут нос к носу столкнулась с профессором, который вышагивал по коридору с пачкой бумаг под мышкой, погруженный, как всегда, в свои мысли. Когда она проходила мимо, он вдруг стремительно оглядел ее с головы до ног и внезапно остановился со словами:
– Трикси, вы – девушка в коричневом платье. – Он повернулся к ней. – Я так и думал, что где-то вас уже видел. Вы тогда свалились… – Его сонные глаза всматривались в нее. – Вы подруга той Маргарет, на чьей вечеринке я был? Это печально.
Не дожидаясь, пока она откроет рот и произнесет хоть слово, он кивнул, ласково ей улыбнулся и пошел дальше.
– Ну… – сказала Трикси. – Ну… – Могла бы ведь остроумно ответить, но все мысли внезапно исчезли. Он просто подумал вслух, не придавая значения словам; очевидно, он сравнил ее с Маргарет и нашел несостоятельной.
Она ворвалась в столовую в отвратительном настроении, выбрала вареное мясо с морковкой, размазала по тарелке сладкий крем с черносливом, выпила две чашки очень крепкого чая и вернулась в палату, где привела в замешательство старшую сестру Беннетт. Только та собралась пробрать ее за то, что в операционной она оставила таз не на той полке, как вдруг такая тихая и воспитанная Трикси резко прервала ее ворчание.
– Из вас выйдет ужасная жена, – сказала Трикси. – Вообще-то я сомневаюсь, что вы когда-нибудь выйдете замуж, раз вы вечно пилите людей.
Она удалилась застилать постель для нового пациента, оставив онемевшую старшую сестру в полном изумлении.
Через два дня она услышала, как сестра-монахиня Снелл говорила старшей сестре Беннетт, что профессор ван дер Бринк-Шааксма уехал в Голландию.
– Думаю, читать лекции. Жаль, что он до такой степени погружен в свою работу – ведь очень интересный мужчина. Я слышала, что когда-то давно у него был несчастливый роман…
К сожалению, они ушли, и Трикси пропустила окончание истории. Да нет, ее не интересует этот мужчина, говорила она себе, застилая постели. Ей просто жаль его, витающего в своих эндокринологических облаках, никогда не появляющегося без листов бумаги или толстой книги под мышкой. Ему нужна жена, которая дала бы ему повод думать о чем-нибудь еще. Он мог бы, думала она, увлечься Маргарет – в конце концов, не такой уж он старый, где-то между тридцатью и сорока. Маргарет вполне бы ему подошла. Он прекрасно выглядит, видимо, неприхотливый, у него хорошие манеры… Ей стало интересно, где он живет. Она знала, что он постоянно находится в Тимоти, но ведь не так уж далеко от Англии до Голландии, он мог бы жить там так же запросто, как и в Лондоне. Тут ей пришлось отвлечься от этих мыслей, потому что новому пациенту вдруг стало плохо, и она побежала за лекарствами.
Октябрь подходил к концу, с каждым днем все холодало, и выходить после дежурства на улицу не хотелось; приятное тепло в комнате сестер, включенный телевизор и горящий газ были пределом желаний всех дежурных.
Трикси отдежурила свое и свернулась калачиком в одном из ветхих кресел напротив телевизора, держа на коленях книгу по медицине, в которую она так и не удосужилась взглянуть. Книга захлопнулась, и она закрыла глаза. Они с Джилл договорились задавать друг другу вопросы по циркулярной системе, но Джилл уже задремала; рот приоткрыт, шапочка, которую она так и не сняла, перекосилась, обнажив одно ухо. Через час будет ужин, потом – чай, болтовня, и спать можно лечь пораньше…
– У нас тут просто замечательно… – пробормотала Трикси и провалилась в сон.
Но уже через минуту ее разбудил голос Мэри Фитцджон.
– Вот ты где! Кто-то зовет тебя к телефону. – Она пренебрежительно хмыкнула. – Честно говоря, что за удовольствие вот так проводить вечер? Не удивляюсь, что Джилл толстеет, валяясь в кресле… – Она в упор посмотрела на Трикси. – Может, все-таки подойдешь к телефону?
Она вышла. Трикси поднялась со своего кресла, виновато взглянула на Джилл, прошла в холл и подняла трубку.
И тут же чуть ее не уронила, услышав неторопливый голос профессора ван дер Бринк-Шааксмы:
– Трикси? Я хочу с вами поужинать. Буду ждать у входа через полчаса.
Она перевела дыхание.
– Думаю, вы ошиблись. – Она говорила, как обычно, рассудительно. Наверняка профессор, как всегда поглощенный работой, вдруг вспомнил, что пригласил кого-то поужинать, но не мог припомнить, кого именно. – Я Трикси.
– Ну, конечно, вы Трикси, – сказал он раздраженно. – Получаса вам хватит?
– Больше чем достаточно, но это так странно… Вы же совсем не знаете меня…
– Поэтому и прошу вас со мной пообедать. Это был логичный ответ; кроме того, ужин в буфете был слишком неаппетитным – сегодня четверг, а значит, ее ждет окорок, салат и вареная картошка.
– Я буду у входа через полчаса, – сказала Трикси и в ту же секунду пожалела об этом.
Пока она собиралась, облачаясь в голубое креповое платье, делала макияж и убирала волосы, укладывая их в пучок, она размышляла о странном приглашении профессора.
Она была почти готова, когда ее осенило: он хочет узнать что-нибудь про Маргарет! И как это она сразу не догадалась? Он явно был очарован ею на вечеринке, вероятно, встречался с ней и после и теперь хочет поговорить о ней, а разве можно найти лучшего собеседника – все же член семьи! Она надела пальто из темно-синей шерсти, не новое, конечно, но элегантное, засунула усталые ноги в лучшие свои туфли, ссыпала разные необходимые мелочи в сумочку и пошла к выходу.
Посреди холла она остановилась, сильно желая повернуться и убежать, но было уже слишком поздно: профессор стоял у двери, прислонившись к стене, и писал что-то в блокноте, но, подняв глаза и увидев Трикси, пошел ей навстречу.
Он ослепительно улыбался, и она улыбнулась в ответ.
– Вас ведь крестили не Трикси?
– Нет, Беатрис. Но тете больше нравилось имя Трикси.
Он кивнул:
– Да, в это несложно поверить. – Он придержал для нее дверь и потом провел через двор к машине, темно-синему «бентли», усадил на сиденье и устроился за рулем.
В это время в Тимоти не так трудно вести машину. Час пик прошел, и теперь окрестные жители ужинали перед своими телевизорами – если бы они и собрались в кино или в местную пивную, то непременно пошли бы пешком.
«Бентли» плавно скользил на запад и скоро влился в поток элегантного вечернего транспорта, а минут через десять остановился у «Коннаут-отеля».
Профессора здесь, казалось, знали; Трикси, чувствуя, что ее голубое платье не подходит к шикарной обстановке, проследовала за официантом к освещенному свечами столику, взяла предложенный коктейль и стала ждать, чтобы профессор объяснил истинную причину приглашения.
