— Пиво? — Сава, развалившись на диване, тянет мне бутылку сразу, как я выползаю из душа.
Киваю и моментально прикладываю прохладное стекло ко лбу.
— Башка раскалывается.
— Еще бы, столько выжрать. Тебя вчера было не остановить. Хабибуллина тебя точно похоронит.
— Отвали.
— Я серьезно. Четыре девки за ночь и хер знает сколько бухла. Борщишь.
— Знаю, — открываю бутылку, и она издает легкое шипение. — Просто, как ее вижу, убить хочется. Стоит подпустить ближе, и все, край.
— Так, может, скажешь ей уже?
— О чем?
— Ну вот об этом самом.
— И услышать в ответ, как она Витеньку любит? Хватит, наслушался уже. Лулуха просто баба, такая же, как и все. Уляжется.
— Ну, — Рябина сводит брови, — может и так.
Делаю еще глоток темного и беру в руки телефон. Смотрю на красные трубки Луизкиных звонков, не понимая, чего ей было нужно. Пока думаю, телефон взрывается громким воплем. А вот сейчас, кажется, и узнаю. Свайпаю по экрану и подношу мобильный к уху.
— Боже, я думала, ты умер. Все утро звоню.
— Я спал.
— Ты забыл! — вопит как ненормальная.
— Не ори. Чего я забыл?
— Ты серьезно? У тебя соревнования по волейболу. До игры двадцать минут, а тебя до сих пор нет.
— Блть, — накрываю глаза ладонью, — еду.
В спорткомплексе отсвечиваю ровно через пятнадцать минут. Переодеваюсь, можно сказать, на ходу. Получаю нагоняй. Выхожу на площадку и почти сразу наталкиваюсь на Луизкин взгляд. Она сидит в первом ряду, сегодня она с распущенными волосами. Перекатываю подушечки пальцев между собой, словно в эту самую секунду касаюсь ее волос.
Не сейчас, Клим, не сейчас. Отворачиваюсь. Нужно сосредоточиться на игре. В первом тайме мы проигрываем всухую. А вот во втором равняем счет. В последние секунды даже забрасываем одно победное очко.
Организм на пределе. После ночной тусовки я хочу спать, но никак не бегать по полю.
К концу игры я мало что понимаю. Только киваю, когда мне сообщают, что мы победили. После, уже на парковке, вижу наглую рожу Рябины. Всю игру оказывал моральную поддержку в виде бутылок с водой. Хотя лучше бы пива принес.
Открываю машину.
— Клим! — Луизкин голос заставляет обернуться.
Она быстро пересекает разделяющее нас расстояние и закатывает свои глаза.
— Ты настоящий поросенок. Боже, как перегаром-то тянет. Ты был в клубе?
— Где он только не был, — басит Рябина и хлопает меня по плечу.
— Ужас, вы просто невыносимы.
— Тебя домой? — провожу пальцами по ее предплечью и ловлю во взгляде непонимание. Убираю руку.
Кажется, я все еще немного пьян и с удовольствием позволяю себе лишнее. Наверное, именно поэтому никогда не зависаю с ней в одних компаниях, никогда. Иначе точно сотворю что-то выходящее за грани нашей дружбы…
— Домой, — Луиза кивает и растерянно идет к машине, дверь в которую ей галантно открывает Сава.
Рябинина забрасываю на квартиру первым. Иначе у меня мозги поедут от его многозначительных взглядов. Я четко их прослеживаю в зеркало. Не зря сзади уселся.
Луизка всю дорогу сидит тихо. Это на нее совсем непохоже.
— До завра, бро, — отбиваю Савин кулак своим.
Рябина вытряхивается из тачки, а Лу оживает. Поворачивается ко мне.
— Я думала, ты уже уяснил, что со мной твои подкаты не сработают, — смотрит на меня в упор.
Я же намеренно пялюсь на дорогу. Хотя с закрытыми глазами ее знаю.
— Какие еще подкаты? — свожу брови.
— Что за странные поглаживания? Сава так смотрел, будто… будто…
— Тебя это так беспокоит? — тяну подбородок в ее сторону.
— Нет, то есть… мы друзья. Я люблю Витю, и ты это знаешь.
— В курсе, да, что-то такое слышал.
— Клим, — вздыхает.
— Я понял, не нагнетай. Обычный жест. Привычный, я бы сказал. Ты из песка, что ли? Рассыплешься, если дотронусь?
— Нет. Просто я прекрасно знаю все твои эти «дружественные» отношения. Ты со всеми своими лягушками «дружишь», а потом в трусы лезешь. Со мной такое не прокатит.
— Почему лягушками?
— Что? Клим, блин. Ты понял. Я не собираюсь становиться твоим очередным трофеем. Спасибо, но зарубка в виде креста, — вытягивает руку и стучит по браслету из черной кожи, который болтается на моем запястье, — меня не интересует.
— Я понял. Не ори только. Похмелье.
— Угу. Ой, останови лучше на углу, там салон. Нужно укладку сделать.
— Куда-то идешь?
— Витя прилетел. У вас дома сегодня ужин. Ты не в курсе?
— Не интересуюсь, — вдавливаю педаль газа в пол, и машина дергается, вынуждая немного податься вперед.
Не думаю, что у меня появится желание присутствовать на этом ужине.
4
Луиза.
К этому ужину я готовлюсь тщательно. Делаю укладку, красивый макияж и даже покупаю новое платье. Персиковое, очень нежное и воздушное. Оно прекрасно подчеркивает все достоинства фигуры и мой бронзовый загар после поездки на море.
Мама уже подгоняет, она всегда нервничает перед подобными мероприятиями. За два года так до конца и не влилась в тусовку местных светских дам. Она, конечно, надевает дорогие платья и украшения, а в свободное время все равно продолжает ковыряться в саду со своими цветами. Нравится ей. Узнай кто в элитной тусовке про такое ее увлечение, покрутят пальцем у виска и посоветуют нанять садовника. Да и вообще, чем меньше город, тем больше пафоса у тех, кто выбился среди всех в финансовом плане. По факту на периферии до сих пор господствуют нулевые. Кто на что горазд, как говорится…
В салоне папиной машины я постоянно поправляю прическу, смотрюсь в маленькое зеркало, которое прихватила с собой, и немного бешусь оттого, что потеют ладони. Я волнуюсь и очень хочу увидеть Витю.
Уверена, большинство бы высмеяло мою любовь. Витя же никогда не давал мне повода думать, что это взаимно. Он всегда был вежлив, галантен, но не более. Это я таскаюсь за ним, как собачонка. Мама спрашивает про мальчиков, а мне и рассказать ей нечего. Вряд ли она одобрит мой выбор. Витя же старше.
Иногда мне кажется, что моим мечтам не суждено сбыться. Витя никогда не обратит на меня внимание. У него полно женщин. Красивых, статусных. Я на их фоне просто гадкий утенок.
С этой мыслью я переступаю порог особняка Мельниковых. Здесь всегда хочется свернуться в клубочек. Защититься от агрессивной ауры. Да и интерьер слишком холодный. Темный.
По привычке выискиваю взглядом Клима. Осматриваюсь, а когда понимаю, что его тут нет, расстраиваюсь. Когда он рядом, я чувствую себя смелее. А теперь вот придется слоняться по углам и ото всех прятаться.
— Луиза, ты шикарно выглядишь. Так повзрослела, — Витин голос за спиной вызывает в моей голове бурную реакцию. Мозг дохнет от счастья, а губы изгибаются в наиглупейшей улыбке.
— Привет, — затаиваю дыхание, рассматривая его красивое лицо, — спасибо. Тебе идет загар, — добавляю для поддержания беседы.
— Будешь шампанское?
Виктор останавливает официанта и забирает с его подноса два бокала с пузырящейся жидкостью.
— Я не пью, — бормочу, но крепко сжимаю бокал в руке.
— Это почти как лимонад. Давай, — салютует, — за встречу.
Хрустальные бокалы звенят от соприкосновения друг с другом, и я делаю свой первый глоток алкоголя, крепко зажмурив глаза.
— Ну как?
— Кисло, — морщу нос, — но вкусно.
— Я же говорил, — Витя улыбается, а потом его отвлекают.
Крашеная блондинка с красным маникюром перетягивает его внимание на себя.
Остаток ужина я слоняюсь по первому этажу огромного дома. Чувствую любопытствующие взгляды и ужасно хочу в свою комнату.
Клим появляется внезапно. Не один. С той самой девчонкой с парковки у универа. Той, которая красит губы отвратительным розовым оттенком. Барби. Выглядит дешево и ужасно вульгарно.
Но я знаю, почему он пришел с ней. Хочет позлить свою семейку. Я никогда не лезла к нему в душу, да он и сам не желает говорить на эти темы. Но отношения в его семье отвратительные. Напускная идеальность.
