Рукав ее блузки нечаянно коснулся руки Ника, когда она поправляла постель, и ему показалось, что она дотронулась до его кожи через рубашку и свитер. Осторожно уложив Джейки, Ник отошел в сторону.
Движения Фейс были как у настоящей матери: она подтянула одеяло и с нежной улыбкой поцеловала Джейки. Затем откинула волосы с его лица, поцеловала собственные пальцы и дотронулась ими до его лба. Вероятно, таков у них ночной ритуал, подумал Ник. Грудь у него сдавило, и, отвернувшись, он вышел из комнаты.
Фейс последовала за ним, оставив дверь полуоткрытой.
— Откуда он у тебя? — спросил Ник, и голос его прозвучал хрипло.
— Пойдем ко мне в контору, — предложила она, указав на комнату, где он оставил свой чемодан.
Домашний уют не обошел и контору, хотя здесь преобладало техническое оборудование: компьютер, принтер, факс, ксерокс, сканер и чертежный стол.
— Все очень разумно устроено, — заметил Ник.
— Это мое рабочее место — я разрабатываю программное обеспечение для компьютерных компаний.
— Работа дома имеет свои преимущества, — сказал Ник, не сводя с Фейс глаз.
— Несомненно. Джейки начал ходить в детский сад в этом году, а раньше я работала по утрам, пока он не вставал, и вечерами, уложив его спать.
Ник облокотился о письменный стол.
— А где его родители?
— Погибли в автокатастрофе. Отца своего он не знал, так как его мать забеременела, когда ей было всего пятнадцать лет. Ее родители отреклись от нее, но она продолжала жить вместе с Джейки и переехала сюда года два назад.
— Ты хорошо знала мать Джейки? — спросил Ник.
— Я встретила ее в культурном центре — ей был нужен кто-нибудь, чтобы присмотреть за Джейки. Она работала официанткой. Много платить она не могла, вот я и вызвалась. Мне было нетрудно приспособить свою работу к ее расписанию. Но стоило ее дружку появиться на шикарном мотоцикле, как она стала все чаще оставлять Джейки со мной. Как-то вечером они слишком резко развернулись на повороте и угодили в противоположный поток транспорта. Ужасная трагедия!
— И никаких родных у него нет? — Ник просто не мог себе представить другую такую же самоотверженную женщину, как Фейс, которая взвалила бы на себя всю связанную с воспитанием ребенка ответственность.
— Семья его матери живет в Нью-Йорке. Им не нужен ребенок, из-за которого они потеряли дочь. Отец мальчика живет в Техасе. Он заявил, что не имеет возможности взять его к себе. Поэтому выбор был между совершенно чужими людьми и мною. Власти позволили мне заботиться о нем еще до того, как я получила официальное разрешение стать приемной матерью. С тех пор он живет со мной и заполняет пустоту в душе.
Ник всегда догадывался о том, что Фейс не такая, как все. Теперь он в этом убедился. Они стояли, молча глядя друг на друга, но между ними словно пробежал электрический разряд. Наконец Фейс отвела глаза и указала на матрац, состоящий из трех сшитых вместе диванных подушек.
— Разложи его, а я принесу простыни и полотенца.
Вернувшись, Фейс стала устраивать постель Нику, а он следил за ее тонкими руками, тщательно подтыкающими простыни под углы матраца. Он засунул подушку в наволочку, обратив внимание на вышивку по краю и уловив легкий цветочный запах духов. Они касались друг друга, испытывая при этом неловкость и стараясь не обращать внимания на взаимное притяжение.
Когда зазвонил телефон и Фейс потянулась к трубке, она задела Ника плечом, а он не сделал ни малейшей попытки отодвинуться.
— Алло…
Ника почему- то заинтересовало, кто может ей звонить в десять часов вечера. Мужчина? У такой женщины, как Фейс, несомненно, есть своя личная жизнь.
— Здравствуй, мама.
При этих словах Ник почему-то ощутил облегчение. Удивительно! Все-таки к Фейс его тянет до сих пор.
— У нас все в порядке, — говорила в телефонную трубку Фейс. — А, ты только что об этом узнала? Нет, Джейки не испугался. Наоборот, ему, кажется, очень понравилось качаться в воздухе.
Фейс обмотала шнур вокруг мизинца.
— Да-да, его вытащил Ник Кларк.
От чего-то сказанного матерью она нахмурилась. Но вскоре Ник догадался, о чем разговор.
— После того как он спас Джейки и расчистил дорожку к дому, я по меньшей мере должна была предложить ему переночевать. — Фейс бросила взгляд на Ника; щеки у нее порозовели.
Следующее высказывание миссис Хьюитт явно касалось репутации Ника в школьные годы, но Фейс отрезала:
— Это было тогда, а сейчас мы уже взрослые, мама. Если миссис Барли хочется посплетничать — пожалуйста. Я просто проявляю гостеприимство. Скажи папе, пусть ест побольше куриного бульона. Я рада, что простуда у него проходит. Постараюсь завтра заглянуть и посмотреть на костюмы для представления. Одевайся теплее. Целую. — И она повесила трубку.
Ник бросил взгляд на свой чемодан.
— Может, мне лучше переночевать в другом месте? Я-то знаю, как умеют болтать языками в Извилистом Ручье.
— Не говори ерунды, — отмахнулась Фейс. — Завтра они найдут другую тему для сплетен.
Но он не хотел, чтобы она была предметом пересудов. Его репутацию в этом городишке уже не восстановить, а Фейс следует оберечь.
Словно читая его мысли, она схватила Ника за руку:
— Ты застрял в Извилистом Ручье, и тебе необходимо где-то переночевать. И кончим на этом.
Он посмотрел на пальцы, сжавшие его руку, ощутил их приятное тепло и подумал, что ему хочется не кончать на этом, а наоборот — с этого начать.
— Хорошо. Будь по-твоему. Не бродить же мне по улицам, стучась в двери.
Фейс улыбнулась, но, переведя взгляд на матрац, вдруг предложила:
— Может быть, тебе лучше спать в моей постели?
Ник был застигнут врасплох, к тому же его влекло к Фейс, поэтому, не подумав, он брякнул:
— С тобой?
Фейс очень мило покраснела:
— Конечно, нет.
Он не мог удержаться, чтобы не приблизиться к ней. Ему хотелось поцеловать ее, чтобы смущение у нее сменилось желанием.
— Ты многих мужчин приглашаешь в свою постель?
— Только тех, кто нуждается в ночлеге, но не умещается на матраце, — несколько запальчиво, но в то же время осмотрительно ответила она.
— Извини, — с улыбкой сказал Ник. — Я не хотел совать нос в твою личную жизнь.
Наклонив голову набок, Фейс внимательно посмотрела на него.
— Нет, хотел. Но поскольку ты тоже не намерен про себя рассказывать, то у нас с тобой ничья. — Она указала на матрац. — Он короток для тебя и узковат. Я вполне могу на нем спать, если тебе будет лучше в моей постели.
Предложение звучало заманчиво. Но Ник готов был поспорить на свои доходы от рождественской торговли, что простыни у Фейс благоухают тем же запахом, что и она сама, а значит, ему не заснуть. Кроме того, в нем взыграло рыцарское благородство, которого он в себе до сих пор не замечал.
