существо направлено на созерцания бога, каким предстает предо мной Тамерлан.
На него я не произвела абсолютно никакого впечатления таким неловким появлением.
В его руке так же сигара, в его взгляде воинственность и бесстрашие. А его тело натянуто как струна.
Желание подползти и целовать это непрошибаемое лицо почти невыносимо, приходится приложить усилие, чтобы не поддаться, поднимаюсь, поправляя подол.
Отец, конечно же, кидается ко мне и помогает.
Он у меня вообще замечательный. Особенно по отношению ко мне.
В остальное время жесткий, непререкаемый начальник, тиран.
Но сейчас меня интересует другой тиран, что так и продолжает меня рассматривать.
От самой макушки, до открытых коленок под пышным платьем.
Я бы повертелась перед ним, если бы он только попросил, но думаю отец не поймёт.
— Тамерлан, помнишь Аллу, мою дочь? — папа подает голос, нарушая неловкую тишину.
— Конечно.
Конечно.
Он сказал конечно!
От этого простого слова в душе расцветает радость, а на лице застенчивая улыбка.
Понимаю, что бестактно показывать свои эмоции, но увы, скрыть их мне не под силу.
— Я тоже вас помню, — говорю, негромко смотря в темные омуты глаз, в которых так легко растворится. Потеряться. Заблудиться и не желать искать выход.
Как же я хочу подойти к нему и потрогать.
Это желание буквально стучит по вискам, не давая разумно мыслить.
Хочу целовать. Прижаться к крепкому телу и никуда больше не отпускать. Утонуть в его крепких руках.
— Очень рад слышать, что память никого из нас не подводит, — смеется папа и указывает на выход. — Стол уже накрыт, прошу.
Я, помявшись, разворачиваюсь. Именно так, чтобы подол платья немного вздернулся и иду к столу, чувствуя на спине пронизывающий взгляд.
Или мне так кажется.
Надеюсь нет…
Надеюсь, он смотрит и оценивает будущую жену. Поэтому стараюсь держать спину ровно и немного крутить бёдрами.
Пускай смотрит, мне ничуть не жалко.
Встаю по правую сторону от своего стула.
Сейчас Тамерлан мне его отодвинет, и я точно пойму всю серьезность его намерений.
Но ни Тамерлан, ни отец даже не думают помогать мне сесть.
Вместо этого они просто принимаются за мясо, приготовленное нашей экономкой.
Да манеры хромают.
Но меня больше смущает с какой скоростью еду поглощает Тамерлан. Словно не ел несколько месяцев и его она интересует намного больше, чем девушка, что ждёт от него внимания.
Я сглатываю обиду, улыбаюсь…
— А ты чего не садишься? — поднимает голову отец и я, задрав подбородок, залезаю на стул.
Ну ладно… Он же мужчина. Манеры можно ему привить после свадьбы. Чем я обязательно займусь.
Еще неизвестно, где он был и что видел.
А может он сильно устал с долгой дороги?
Поэтому, я молчу, только киваю.
Жена же должна быть опорой, а не пилой.
— Тамерлан, — привлекаю внимание, вытирая салфеткой рот после салата. От волнения больше и не лезет, — А что вы любите кроме мяса?
Глава 4
Что ты хочешь, чтобы я тебе готовила?
Хочу сказать, но прикусываю язык.
Готовлю я редко, но для него готова не вылезать с кухни.
— Я неприхотливый, — бросает на меня нечитаемый взгляд. От которого я облизываю в момент пересохшие губы.
Фантазия несет меня к совсем другим реалиям.
Там я спрашиваю в каком виде он хотел бы меня съесть. А он набрасывается на меня словно дикарь и шепчет на ухо:
«Я неприхотливый».
Негромко смеюсь и опускаю застенчиво взгляд, но на мой флирт Тамерлан никак не реагирует, затевая разговор с отцом о вооружении армии.
Немного обидно, что он больше на меня не посмотрел и не продолжил разговор.
Не спросил, как прошли эти два невыносимо долгих года и вообще, как мои дела.
Значит он у меня не из болтливых, но я и это исправлю.
Я не хочу терять время.
С замиранием сердца снимаю туфлю и поднимаю ногу, именно под таким углом, чтобы задеть лодыжку Тамерлана.
Внимательно слежу за реакцией и как только он спотыкается на слове, скольжу дальше. Выше.
Это успех…
Значит ему нравится. Значит он просто сдерживает себя в присутствии отца.
Тем более, мускулы ноги сначала мягкие, но в процессе становятся все напряженнее. А жилка на виске начинает активно пульсировать, выдавая его эмоции.
Я веду большим пальчиком ноги по бедру и хочу уже притронутся к заветному органу, о размере которого могу только догадываться, как вдруг Тамерлан отодвигает свой стул и встает, смерив меня бесчувственным взором. От которого по телу проносятся противные мураши.
Откидывает салфетку и вновь игнорирует.
Неужели он такой скромняжка?
Или не хочет, чтобы отец прознал о наших взглядах и шалостях?
Но я уверена, что отец будет не против, если в жены меня возьмёт столь достойный человек.
— А десерт? — удивляется отец, но Тамерлан качает головой и снова вперивает в меня свои жгучие глаза.
— Я не ем сладкое. Я приму душ и поеду в город. С утра мы обсудим наше дело.
— О, замечательно! — весь на энтузиазме отвечает отец, а я только и думаю, в какой это город собрался мой Тамерлан. — На свежую голову самое то!
И вот Тамерлан, даже не взглянув на меня уходит, а я встаю из-за стола не в силах сдержать участившееся от досады дыхание.
Не могу понять, что я сделала не так.
Ведь во всех тренингах, которые я читала и смотрела на ютубе сказано, что мужчины, особенно те, что по старше любят напористых.
Смелых. Ярких и похотливых.
Так, где же я ошиблась?
Что могла сделать не так?
Прямо сейчас пойду к нему в
