«Что ж, все когда-нибудь кончается. И это даже к лучшему», – подумала Пеппер.
Она улетит в Лондон. Начнет все сначала. И выживет.
Все, что ей нужно, это держаться подальше от важных персон.
– Профессор Кониг? – Стюардесса широко улыбнулась. – Добро пожаловать на борт, сэр. Вам сюда.
«Особо важная персона» и руководитель авиакомпании последовали за ней.
– Вот, значит, как попадают в первый класс? – шепнул Стивен Кониг Дэвиду Губеру. – Называешь имя, и тебя отводят к креслу.
Стюардесса взяла у него куртку и корешок билета и удалилась, уступив место своему начальнику. Стивен проводил ее взглядом.
– Интересно, это оправдывает затраты?
– Упертый пуританин! – усмехнулся его собеседник. – Все еще живешь по принципу: «Я ворчу, следовательно, я существую»?
Стивен рассмеялся.
– Наверное, ты прав.
Дэйв подтолкнул его локтем.
– Больше тебе не придется летать через Атлантику, уткнувшись носом в колени. Привыкай.
– Могу я тебя процитировать? – сухо поинтересовался Стивен.
Дэйв Губер был не только его давним другом, но и главой правления авиакомпании. Он улыбнулся.
– Только попробуй, и я подам на тебя в суд. – Разведя руками, он добавил. – Я очень тебе благодарен, Стивен. Ты всех нас выручил.
Стивен отрицательно покачал головой.
– Да, выручил. И, если бы не ты, у нас получилась бы конференция без основного докладчика. Кстати, отличная речь.
– Я рад был оказать тебе услугу. Мне давно хотелось спокойно поразмышлять над этим вопросом.
– Ну, да. Как будто у тебя своих дел мало.
– Нет, я серьезно, – продолжил Стивен. – Это совсем другое. – Он печально улыбнулся. – В последние дни у меня сплошные совещания, совещания, совещания. Так приятно просто посидеть и подумать.
– Хочешь по-прежнему заниматься только одним делом? – удивился Дэйв Губер.
– Мое дело руководить компанией «Кплант», – ответил Стивен. – А возглавлять Королеву Маргарет – не работа, а развлечение. Спроси у декана.
Оба усмехнулись. Впервые они встретились в Оксфорде, в колледже Королевы Маргарет. И частенько получали нагоняй от декана за обычные студенческие выходки.
Дэйв выгнул бровь.
– Он не обрадуется твоему возвращению?
– Будет срывать зло на студентах, – с улыбкой согласился Стивен.
– Зато тебе спокойнее.
– Если бы я хотел спокойной жизни, то остался бы в лаборатории. О спокойствии можно забыть, как только открываешь свою компанию.
Карьера Дэйва была связана с крупными международными корпорациями. Он взглянул на друга с любопытством.
– А это того стоит?
– Полный восторг, – сказал Стивен. И в его искренности можно было не сомневаться.
– И тебе никогда не хотелось остановиться? – робко поинтересовался Дэйв.
Остановка губительна для бизнеса. Но он вспомнил роскошную блондинку, с которой некогда встречался Стивен. Сейчас о ней уже никто не вспоминает. И о других женщинах тоже. Дэйв не знал более одинокого человека, чем Стивен Кониг.
– Ты не подумываешь о… э… создании семьи?
Лицо Стивена изменилось. Он не нахмурился, нет. Просто отстранился… очень мягко, очень вежливо. Непринужденная беседа с другом юности превратилась в формальное прощание с представителем международного бизнеса.
Дэйв вздохнул и сдался.
– Ну что ж, не забывай, что ты собирался приехать к нам в свой следующий отпуск. Мы с Марисой рассчитываем на это.
Отпуск? Стивен еле удержался от смеха.
– Ясное дело, – сказал он.
– Попробуй только не приехать.
Неожиданно Стивен улыбнулся, вновь превратившись в студента, который умудрился устроить фейерверк на старинной башне Королевы Маргарет. Его глаза искрились весельем.
– Я внесу это в список дел на ближайшие пять лет.
Дэйв в притворном отчаянии всплеснул руками.
– Ну, ты и чокнутый.
– Ты же сам сказал, что я теперь большая шишка, – возразил Стивен. – А за все приходится платить.
Дэвид Губер и сам был человеком немаленьким, с кучей акций и правом нанимать и увольнять. Но он не был Стивеном Конигом, который в одиночку вывел свою компанию по производству пищевых продуктов на мировой рынок. Журналисты из кожи вон лезли, чтобы взять у него интервью. Конечно, это имеет свою цену.
Дэйв вздохнул.
– Что ж, если когда-нибудь вырвешься из упряжки, приезжай, – сказал он. И обратился к вернувшейся стюардессе. – Позаботьтесь, чтобы этот полет был самым лучшим в жизни профессора Конига. Мы многим обязаны этому человеку. – Он снова похлопал его по руке. – Ты классный парень, Стивен. Приятного полета.
Не успел Губер выйти из самолета, как Стивен открыл свой портфель.
– Вам что-нибудь принести, профессор? – спросила стюардесса.
Стивен сдержал горькую улыбку. Значит, Дэйв Губер считает, что ему нужно наладить личную жизнь? И как это сделать, если все встречные женщины называют тебя профессором? Или председателем? Или, боже упаси, мастером[1]?
– Напитки? Кофе?
Стивен улыбнулся своей обычной, рассеянной улыбкой.
– Нет, спасибо.
– Плед? – настаивала стюардесса.
– Ничего. – И тут же добавил: – Вы окажете мне огромную услугу, если оградите меня от излишнего общения.
В аэропорту он заметил британских участников конференции. Естественно, они не упустят возможности завязать долгий и нудный разговор. По опыту он знал, что кто-нибудь обязательно попытается с ним посоветоваться или попросит свести с кем-нибудь из знакомых.
– Мне нужен только покой, – с чувством сказал Стивен.
– И вы его получите, – ответила стюардесса.
Свет в салоне давно погас, а пассажиры в соседних креслах досматривали третий сон, но Стивен продолжал работать. Он покончил с замечаниями, касающимися месячного отчета «Кплант», составил два приказа и набросал повестку дня очередного собрания в колледже. Затем взглянул на часы. Сейчас умнее всего – поспать хотя бы оставшиеся два часа.
«А я всегда разумен, – мрачно подумал Стивен. – При двух работах, трех званиях и огромном грузе ответственности иначе и не получится».
Он растянулся на чудесном кресле-кровати в салоне первого класса и погасил лампочку. Через мгновение он уже спал.
Пеппер никогда не приходилось летать в эконом-классе. «Новый жизненный опыт», – мрачно подумала она.
Сиденье было ужасно тесным и неудобным. Женщина в соседнем кресле толкала ее локтем под ребра и что-то раздраженно бормотала, пока не уснула. А на заднем ряду подвыпившие молодые предприниматели с громким смехом обсуждали какую-то конференцию. Когда стюардессам удалось, наконец, их утихомирить, Пеппер поняла, что сна ей не видать как своих ушей.
