к отцу и остановилась, наткнувшись на его тяжёлый взгляд.
– Разочаровала?! – к нам подошла мама. – Ты… – лицо её исказилось в гримасе ярости, боли и осуждения. – Дрянь! – Мне показалось, что она снова даст мне пощёчину. Но нет. Мама всхлипнула, – как ты могла, Агния?! Как ты могла?!
Я зарыдала в голос, внутри всё сжималось, из груди рвался крик. Если бы я только могла сказать, что ничего не было! Ничего, черт возьми, между нами не было в этом лимузине!.. Что всё это неправда, что я…
– Я… – только и слетело с губ.
– Ты опозорила меня перед всеми, – добил папа и, больше ничего не сказав, взял маму за локоть, чтобы отвести обратно к креслу.
Тётя посмотрела с таким осуждением, что я тут же отвернулась, не выдержав. Хорошо, что хотя бы бабушка предпочла не присутствовать при всём этом и осталась в кухне вместе с мужем тётки и другими родственниками, приехавшими на торжество из-за границы.
– Тебе лучше уйти к себе, – тётя взяла с дивана клатч и подала мне.
Я молча взяла и бросилась к ведущей наверх лестнице, но не успела подняться даже на несколько ступенек, как услышала сигнал мобильного. Вначале сообщение, а потом звонок. Мелодия, услышав которую. я теперь не имела права не взять трубку.
Зазвучав, она почти сразу же оборвалась. «Выходи, – прочитала я. – Жду тебя у дома».
– Сукин сын, – сквозь слёзы шепнула я.
Обернулась на широкие сводчатые двери гостиной, сжала телефон в пальцах. Смахнула с лица слёзы. Поднялась ещё на несколько ступенек и остановилась. Сбежала обратно, подлетела к окну. У ограды стоял автомобиль. Огромный чёрный автомобиль.
«Я не люблю долго ждать», – ещё одно сообщение.
Лихорадочно я всматривалась в окно, не зная, что делать.
«Выходи. Иначе войду я. Все в сборе – отличный момент, чтобы папочка узнал правду».
Испытывать судьбу я не стала. Терпение Данила тем более. Границ для него никогда не было, а то, что он устроил на свадьбе, говорило, что теперь и подавно готов зайти за периметр дозволенного.
Грудь сжимало от осознания, как сильно я разочаровала отца. Что будет, если Данил выполнит свои угрозы?!
– Я уже хотел зайти в гости, – когда я подошла к машине, Данил стоял около неё, покручивая в руке колечко с брелоком. Осмотрел меня с ног до головы.
– Мне нужно было переодеться, – коротко, открывая дверцу.
Задерживаться у дома было нельзя. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то из родственников увидел, как я уезжаю с человеком, о котором семья предпочитала не разговаривать на протяжении шести последних лет.
Оказавшись в салоне, я приготовилась к схватке, заведомо зная, что у меня нет никакого оружия.
Данил сел за руль, но отъезжать от дома не торопился.
– Поехали, – с раздражением. – Чего ты ждёшь?
– Да так… – достал из бардачка пачку. – Думаю, может, всё-таки стоит зайти?
В салоне завоняло дымом. Немного щурясь, Данил посмотрел сквозь стекло на дом. Он играл со мной, но я, понимая это, всё равно нервничала. Он был непредсказуем.
– Ты расстроил мою свадьбу! – подалась вперёд к нему, схватилась за спинку водительского сиденья. – Тебе мало?! Мало, мерзавец?!
– Мало, – процедил он и, резко развернувшись, схватил меня за кисть. Дёрнул, и я слетела с сиденья, больно ударилась коленкой. Чтобы не упасть, держалась за кресло, а Данил прожигал меня взглядом. – Мне мало, Агния, – горячее дыхание коснулось моего лица. Я попыталась отстраниться, убрать руку, но он подтянул меня ещё ближе. – Я уже сказал тебе, что собираюсь вернуть себе всё. Думала, выйдешь за Игоря и будешь жить в своё удовольствие на мои деньги?! Ни хрена!
Отшвырнув меня, он завёл машину так стремительно, что я не успела опомниться. Какое-то мгновение, и мы уже неслись вдоль домов.
Обхватив ноющее запястье, я растёрла кожу. Только кончившиеся слёзы обожгли глаза и встали в горле. Данил смотрел вперёд, на дорогу, крепко сжав челюсти. На ладонях его выступили вены, по скулам ходили желваки.
– У отца больное сердце, – просипела я.
Данил промолчал, только глаза блеснули ненавистью, а челюсти сжались ещё сильнее. Брызнувшая из-под колёс щебёнка ударилась о заднее стекло.
Я вздрогнула и потихоньку всхлипнула.
– Куда ты меня везёшь?
Машина подпрыгнула на выбоинах, Данил погнал ещё быстрее. На нём была потёртая кожаная косуха, линялая футболка с логотипом модного лейбла оттеняла бронзовый загар. Один за другим мы проехали несколько поворотов, посёлки сменились редким лесом, а Данил так и продолжал гнать, смотря вперёд.
– Где ты был? – не выдержав гнетущей, напряжённой тишины, спросила я.
Шесть лет… Шесть лет я не видела его и не слышала. Не спрашивала о нём у родителей, боясь хоть чем-то выдать себя. Боялась, что сводный брат вернётся, и тогда…
– Какая тебе, к чертям собачьим, разница?! – взгляд через зеркало.
Не зная, что ответить, я промолчала. Родители наши поженились, когда мне было десять, и тогда мне казалось, что это лучшее, что могло случиться в моей жизни. Мой родной отец никогда мной не интересовался, и никакого участия в моей судьбе не принимал. Отцом для меня стал Владимир Каширин. Господи, как же я была счастлива, когда он впервые назвал меня дочерью. И как же я боялась, что он отвернётся от меня…
Мы приближались к городу. Редкий лес сменили постройки, сбоку промелькнул указатель, следом – полуразрушенное каменное здание.
– Данил, у отца больное сердце, – повторила уже спокойнее. Не знаю как, но я должна была вразумить его.
– У отца? – он только что не поморщился. Выплюнул это «у отца» как ругательство. – Какой он тебе, мать твою, отец?!
– Данил, я…
Тормоза вдруг взвизгнули. Машину накренило в сторону. Я испуганно ахнула, упала на дверцу и схватилась за ручку. Прямо перед нами оказалась разрушенная постройка, позади по дороге, с которой мы буквально слетели, пронеслось несколько машин. Молча Данил вышел, открыл дверь с моей стороны. Выволок меня и швырнул на капот.
– Даня! – вскрикнула, повалившись на машину. Ладонь обожгло нагретым на солнце железом, ногу пронзила боль.
