зашевелились и стали собираться, замечая, как соседняя дверь открылась и из нее показалась седая голова преподавателя. В скрюченных руках звякнули ключи. Расступаясь, студенты оттеснили Лизу, продолжавшую стоять у стены, и девушка невольно шагнула назад, спасая свои ботинки, как неожиданно вздрогнула, сдержав порыв вскрикнуть от удивления. Чьи-то руки легли на ее худые бока, а спина уперлась во что-то теплое и твердое. И это явно была не стена.
– Аккуратнее, – послышалось над самым ухом.
Мурашки стройным рядом пробежались по коже, вызывая в теле девушки ответную реакцию. Утратив дар говорить, Лиза медленно кивнула, продолжая чувствовать его руки на себе. Она узнала голос. Голос Романа Генриховича. Да она узнала бы эти низкие нотки, принадлежавшие только ему, из сотни, а то и тысячи голосов. Но то, как он говорил сейчас, пугало и волновало одновременно.
– Вы опять не смотрите под ноги. И по сторонам, – добавил мужчина, и Лиза почувствовала как его руки, поддерживающие ее от падения назад, опустились вниз, скользнув, будто невзначай, по бедрам, обтянутым узкими джинсами. Щеки девушки запылали.
– Простите, – прошептала она, сомневаясь, услышит ли Роман Генрихович ее писклявый голос.
Временный преподаватель промолчал, но осторожно оттеснил Лизу, потому что она сама не могла двигаться. Ее тело будто вросло в пол, а там где касался мужчина, кожа пылала, грозясь сгореть до костей. И словно насмешка новая случайность или нечто большее, о чем Лиза не хотела даже думать, Роман Генрихович дотронулся до нее еще раз. Его ладонь накрыла спину девушки, скользнула вверх, касаясь кромки футболки, пальцы пробежались по позвонкам и замерли у основания шеи – там, где заканчивается одежда и появляется полоска теплой кожи, прикрытая прядками светлых волос.
Роман Генрихович отвел в сторону пару локонов, дотронулся до кожи, оставляя обжигающий след, и, наклонившись немного вперед, шепнул так тихо, что за гомоном студентов, проходящих в кабинет следом за вечно недовольным преподавателем, никто бы не услышал его слов кроме Лизы.
– С днем рождения, Елизавета, – проговорил он.
Девушка ахнула, вцепившись в рюкзак, и продолжала стоять даже тогда, когда за ее спиной закрылась дверь, и больше никто не касался спины. И лишь обернувшаяся на пороге Маня с удивлением рассматривала обратившуюся в камень Лизу.
– Эй, Мартынова, чего застыла? Идешь?
Лиза резко кивнула и заставила себя отмереть. Шагнула вперед, поражаясь тому, что ее ноги все еще могли передвигаться, а не ломались как хрупкие веточки.
– А чего щеки красные? – шепнула Маня, когда Лиза поравнялась с ней.
Студентка рассеяно осмотрелась по сторонам, и будто невзначай, обернулась. Убедившись, что больше никто не стоит за ее спиной, Лиза улыбнулась.
– Душно здесь. Пока толпились, надышали. – Она даже обмахнулась раскрытой ладонью, не чувствуя при этом создаваемого ветерка.
– Да, ты права. Надышали, – согласилась Маня, подзывая Лизу за собой. – А садись-ка ты рядом.
Лиза приняла предложение однокурсницы, занимая свободное место рядом с Марией, тем самым начиная их дружбу.
Роман вошел в кабинет Льва Анатольевича с единственной целью – вернуть заимствованный для лекции материал. Он слышал, как за дверью разговаривали студенты, у которых ранее провел пару. Но ее не видел среди парней и девушек, хотя невольно присматривался, пока шел по длинному коридору или отпирал ключом замок. Он вслушивался в гомон, но мог поклясться – Лиза Мартынова молчунья и вряд ли он услышит ее голос или смех в какофонии звуков.
Войдя в кабинет, Роман прикрыл за собой дверь, но недостаточно плотно, поэтому и сюда ворвались чужие звуки. Однако мужчина не обращал внимания, намереваясь пробыть здесь не дольше пяти минут. Вернет материал в шкаф, стоящий как раз у двери, заберет оставленную лаборантом методичку, отпечатанную специально для него, и покинет кабинет, отправляясь на собственные занятия в другой конец здания. Однако когда Роман приблизился к шкафу и открыл стеклянную дверцу, невольно замер, прислушиваясь к голосам.
«Мартынова» – немногое, что он смог отчетливо расслышать, но этого оказалось достаточно, чтобы мужчина замер на месте и прислушался к разговору, почти припадая ухом к деревянному полотну, отделившему его от говорящих. Там, совсем рядом, судя по звукам, стояла Лиза и отвечала на вопросы кого-то из студентов.
– С днюхой! – Услышал он и на мгновение сжал челюсти.
Спонтанная, но странная реакция вынудила мужчину торопливо закрыть шкаф и направиться к столу за методичкой. Забрать и уйти. Уйти подальше от девчонки, которая путалась у него под ногами. Или он хотел так думать, припоминая оба раза их коротких мимолетных встреч.
Чем-то она его зацепила. От чего Роману становилось дурно. Вот еще, увлекаться студентками ему не хватало!
Было дело в прошлом. Лет пять назад, когда он только приступил к активной преподавательской жизни, решив посвятить себя делу, которое нравилось больше всего на свете. Тогда ему также приглянулась одна студентка, но она была старшекурсницей, выпускницей. Достаточно взрослой для него, да и разница между ними было минимальной. Всего-то четыре года. А вот Лиза Мартынова всего лишь первокурсница, и ей от силы лет девятнадцать. Скорее всего, сегодня и исполнилось. Он слишком взрослый для нее. Или она слишком мелкая для него.
Роман вновь сжал челюсти, подавляя рык. Что за мысли в его голове?! Всего-то пару раз пересеклись, ничего же это не значит. Но этот интерес? Интерес, который заставил его, не ,огда толпа студентов в коридоре уйдет, выйти наружу и столкнуться с ней.
Роман действовал интуитивно. На грани обострившихся инстинктов, которые минутой ранее вызывали в нем приступ злости.
Ее светлая макушка внезапно возникла перед лицом. Роман отступил назад, роняя методичку и подхватывая Лизу за талию. Сложил ладони на острых боках, чувствуя девичье тепло, исходившее от миниатюрного тела. Она вздрогнула. Возможно от испуга или удивления, но Роман ощутил это волнения как-то иначе. Словно волна прокатившееся по телу девушки, передалась ему, впиталась в сосуды и достигла головы, миновав сердце. Потому что стук мышцы оставался размеренным, а вот в голове зашумело. Зажмурившись, Роман вдохнул и ощутил приятных аромат цветочного мыла и капельку духов, которую девушка, скорее всего, оставила на одежде. Или на тонкой шее, под светлыми локонами, которые на миг защекотали его нос, когда он чуть наклонился вперед.
– Аккуратнее, – прошептал, чувствуя ответную реакцию на слова. – Вы опять не смотрите под ноги. И по сторонам, – произнес медленно, почти по слогам, отмечая, как Лиза дрожала под его руками. Он опустил кисти вниз и против воли коснулся ее бедер.
А вблизи она хороша. Чертовски хороша! Горячая кожа, трепещущее тело. Дыхание участилось, и сердце
