Эта женщина умела себя подать.
Искусно сшитое, мерцающее вечернее платье удлиняло и стройнило и без того подтянутую, пропорционально сложенную фигуру пожилой женщины. Тем более что платье это было скроено специально для нее дизайнером, с которым она сотрудничала с незапамятных времен. Она умела ценить представителей старой школы кутюрье, которые собственные руками создавали небожителей и муз на все времена, прикасались к телам тех, чье сияние продолжалось даже после их физической смерти. Суховатую шею Лилиан украшало массивное бриллиантовое колье. Пронзительные синие глаза, эффектно оттененные серебристыми прядями, обрамляющими благородное нестареющее лицо, проникали в самую душу собеседника, понуждая его быть предельно искренним.
К достоинствам этой уникальной в своем роде женщины следовало отнести также и ее своеобразное чувство юмора. Лилиан Кольбер можно было не любить, что многие и делали, ее даже можно было возненавидеть – и такие прецеденты случались. Но не уважать ее было нельзя. Лилиан Кольбер была величиной. Это понимали все, кто попадал в область ее сияния или же просто видел ее.
– Вообще-то я поражен, бабушка, – сдержанно выразил свои противоречивые чувства Джек Хадсон. – Я никогда не сомневался в том, что история твоей любви достойна киноэкранизации, но не предполагал, что ты захочешь сделать из нее документальную ленту. Ведь этот жанр достаточно нов для твоей компании, к тому же требует чрезвычайно скрупулезной подготовки, а немедленной финансовой отдачи вовсе не гарантирует.
– Как чудесно, что у меня такой умный внук, – съязвила Лилиан. – Однако должна признаться, ты говоришь в точности, как Чарлз. Но это не будет документальный фильм в традиционном понимании. Безусловно, мы постараемся достичь исторической достоверности, но любовная история будет выстроена в лучших традициях Голливуда! – торжественно объявила ему бабушка. – Я думала об этом со дня смерти Чарлза. И вот теперь наконец так приблизилась к воплощению этой идеи. У меня в руках исключительный сценарий. Наша компания находится на той стадии своего развития, когда мы в состоянии вытянуть такой высокобюджетный проект и при этом рассчитывать на прибыль.
– Иными словами, ты собралась сделать блокбастер из твоих с Чарлзом отношений?
– Тебя это шокирует? – спросила бабушка внука.
– Я воздержусь от ответа на этот вопрос, – хмуро произнес Джек, пригубив шампанского.
– Я не первый день в этом бизнесе, мой мальчик, – глубокомысленно проговорила пожилая леди. – И я не передумаю, даже не надейся. Для меня это дань памяти твоему изумительному деду. Я не собираюсь ждать другого момента, чтобы эту идею воплотить.
– Обещаю, что ни слова больше не скажу тебе поперек, – кротко отозвался внук.
– Тем не менее мне требуется твой особый взгляд, не просто твоя помощь, а активное участие! – строго проговорила она. – Я хочу, чтобы в реализации этого проекта участвовало как можно большее число людей, для которых эта история была бы не очередным сентиментальным сюжетом, а летописью семьи. Мне необходим трепетный подход.
– То есть ты намерена нанять меня, я правильно понимаю? – пошутил Джек и невзначай заметил: – Хочешь, чтобы я взял на себя правку "сценария?
– Ах, милый мой мальчик! Из моих внуков ты – самый понятливый! – радостно воскликнула она.
– Очень приятно, если ты и всерьез так думаешь, – пробубнил Джек.
– Конечно же. Какие могут быть сомнения? Но это ведь только слова. А что у нас в планах? – деловито поинтересовалась владелица и руководитель киностудии имени мужа.
– В понедельник же постараюсь встретиться с Робертом Родатом. Он работал у Спилберга на съемках «Спасения рядового Райана»…
– Нет! – произнесла бабушка, не позволив внуку договорить. – Я знаю, ты у меня очень обстоятельный. Но это именно то, чего нам следует избегать. Ты, будучи создателем концепции, сразу начинаешь воспринимать будущую картину как одну из ряда подобных. А это полностью противоречит моим представлениям. Я уже вижу, как ты корпишь в библиотеках, изучая расстановку сил союзников и гитлеровцев в каждый конкретный эпизод конфликта. Поверь, мы найдем человека, который знает это лучше нас с тобой. Мы хорошо ему заплатим, и он выложится на полную. Будут там и драматические сражения, и эффект присутствия, и полная достоверность, так что не подкопаешься. Или я не Лилиан Кольбер. От нас требуется совершенно иное, дорогой. Мы, озарением ли, совместным ли обсуждением, обязаны найти или создать собственный киноязык, посредством которого донесем до зрителя не столько событийную часть, сколько эмоциональную составляющую. Наша цель – новая эстетика. Только так мы сможем действительно совершить прорыв и по-настоящему заявить о себе. А иначе и нет смысла начинать. Разве мало уже снято таких шедевров, как «Мост Ватерлоо», и стоит ли тягаться с такими эталонами? Нужно сформулировать новый свод правил киноповествования. А с этим самым Робертом ты всегда успеешь сговориться, дорогой. Это не главное.
– Судя по твоему тону, у тебя уже есть кое-какие наброски, – предположил Джек, на что бабушка растеклась в улыбке и таинственно кивнула, тихо проговорив:
– Милый мой мальчик, ты узнаешь об этом первый. Но, чего бы я там себе ни навоображала, я хочу, чтобы ты относился к этому проекту так, словно никогда ничего подобного не снималось. Ты меня понимаешь?
– Иными словами, ты рассчитываешь изобрести велосипед?
– Я знаю, ты любишь доводить смысл сказанного до абсурда, а меня – до белого каления. Может быть, потому-то ты и любимый внук, – пошутила она.
– У тебя каждый внук любимый, Лилиан, – напомнил ей он.
– Так что же в этом плохого, дорогой? – рассмеялась Лилиан.
– Ничего, – отозвался один из ее любимых внуков и глотнул еще шампанского.
В нем всегда боролись разные отношения к этой необыкновенной женщине.
После смерти его матери Лилиан и Чарлз полностью взвалили на себя воспитание осиротившего ребенка своего сына Дэйвида. И нежнее их Джек никого не знал. Но и человека требовательнее Лилиан представить затруднялся. Если бы она в каждый момент своей жизни точно не представляла, чего хочет достичь, ее можно было бы счесть деспотом или даже мракобесом. Но каждая жесткая мера бабушки всегда воздавалась сторицей. Так что Джек очень скоро понял, что под руководством Лилиан Кольбер он далеко пойдет.
– Ты ведь помнишь мою крестницу Шерил Кэссиди? – спросила его бабушка.
– Сэс? Конечно, помню, – постарался как можно более небрежно ответить Джек.
– Вот и чудесно. Тебе придется много работать с ней в процессе реализации этого проекта. Не хотелось бы, чтобы с этим возникли какие-то сложности, – невзначай оговорилась она.
