— Ничего особенно таинственного нет. Мы с подругой каждый вечер в это время встречаемся в нашей любимой кофейне.
Она могла поклясться, что он обрадовался, услышав эти ее слова.
— Надо же, какое постоянство!
Наташа кивнула. Еще бы, без Эллы ей было бы намного труднее пережить последнюю пару лет. Казалось, они знают друг друга целую вечность.
— Да, это дает нам уверенность в завтрашнем дне. Нет ничего лучше, чем встреча с подругой в конце рабочего дня.
— Вам повезло, — присвистнул он.
Если исходить из этого замечания, принц очень одинок.
— Знаю. А теперь, простите, мне и правда надо уйти.
Наташа поднялась с кресла, быстренько пожала ему руку, чтобы хоть как-то утешить.
Он тоже поднялся и галантно поклонился. Обычные парни так не кланяются. Сразу видно — принц!
— Спасибо, что согласились встретиться со мной.
— Если что-нибудь вам понадобится, можете связаться со мной в любой момент.
Наташа взяла со стола свою сумочку.
Она так и не поняла, зачем они встречались. Впрочем, ей ни к чему разгадывать его планы.
— И как я смогу это сделать?
Она замерла как вкопанная, уловив в его голосе очевидную заинтересованность.
— Ну… через ресепшен.
Он несколько скептически взглянул на нее, словно бы желая уличить в обмане. И тут она спохватилась:
— Ах, да. Вот номер моего мобильного. Это так, на всякий случай, — и передала ему визитку. — Если вдруг срочно что-нибудь понадобится.
Надо надеяться, что он не станет просить ее принести в номер побольше колы и чипсов!
— Спасибо огромное.
Наташа тепло улыбнулась ему в ответ, понимая, что это всего лишь стандартный обмен любезностями. И все же что-то в глубине ее души подсказывало ей: за внешней невинной оболочкой таится нечто больше, чем простая вежливость.
— Что-то ты припозднилась.
Элла постучала ноготком по стеклу своих часов и хитро усмехнулась — подруга светилась словно электрическая лампочка.
— Прости, — бросила Наташа, не в силах погасить улыбку на лице, и устало плюхнулась на стул.
Ей никогда не удавалось скрыть своих чувств от зоркого взгляда Эллы. И потому, припомнив весь сегодняшний день, который начался с неожиданного появления Данте на мотоцикле, а закончился свиданием в баре, девушка решила, что ей необходимо поделиться впечатлениями с лучшей подругой.
— Никогда не прошу, даже не надейся, — усмехнулась Элла и подозвала Луиджи, их любимого официанта. — У тебя вид нашкодившей школьницы, которой до жути нравятся собственные проказы.
Наташа рассмеялась и подняла руки, сдаваясь.
— Дай мне хотя бы дух перевести! Я прекрасно помню, что ты у меня что-то вроде секретной полиции. От тебя ничего не утаишь.
Элла прищурилась.
— Ах, вот оно что! У тебя появились секреты? Давай, колись!
— Может быть, ты хоть позволишь мне дождаться кофе, а?
— Нет, ни за что! — воскликнула Элла, и официант даже поднял голову, оторвавшись от кофеварки. На его лице появилась понимающая улыбка, и он подмигнул своим любимым посетительницам.
Наташа обычно охотно делилась с Эллой различными подробностями своей жизни и будней отеля. Однако на этот раз что-то ее останавливало. Впрочем, лучше все вывалить на голову подруге, и дело с концом.
— Ладно, ладно. Но учти: то, что я скажу, не должно идти дальше твоих ушей. Информация сугубо конфиденциальная. Ясно?
— Совершенно ясно, — сказала Элла и, поднеся пальцы к губам, сымитировала жест закрывающейся молнии. — Надеюсь, ничего серьезного не случилось?
— Да нет, все в порядке.
Наташе самой очень хотелось на это надеяться.
Никогда еще она не загружала свою подругу финансовыми проблемами или подробностями того, что может случиться, если отель разорится.
Элла щелкнула пальцами.
— Догадываюсь. Наверняка это что-нибудь связанное с принцем. Он вскружил тебе голову? Пообещал забрать в свой дворец и превратить в рабыню-любовницу? Не купить ли тебе хрустальные туфельки?
Наташа рассмеялась, и все же мурашки пробежали по ее спине. Произнесенное подругой слово «любовница» вызвало у нее бурную и явно неадекватную реакцию. Ей неожиданно захотелось представить себя в этой роли. Хотя бы на минутку. А что, наверное, приятный был бы опыт… Но ты этого никогда не узнаешь, тут же провозгласил голос рассудка, заглушив глупые женские бредни. После болезненного разрыва с Клэем она рассталась со всякого рода романтическими иллюзиями и замкнулась в себе. Выходит, не все мечты еще умерли.
— Ну пока что с покупкой хрустальных туфелек можно не торопиться, — ответила Наташа, опустив взгляд. — Не думаю, что принц способен взглянуть на меня как на женщину. У него свой круг общения. И такие, как мы с тобой, его не интересуют.
— Не прибедняйся. Ты великолепна! Стоит тебе только захотеть — и любого парня скрутишь в бараний рог.
В горле Наташи от волнения образовался ком. Напрасно они затеяли этот глупый разговор! Элла была свидетельницей всех ее любовных неудач, скандала с Клэем и смерти матери. И по доброте душевной сильно преувеличивала чары Наташи. Спасибо, конечно, но себя не обманешь.
— Приятно слышать, но, поверь мне, у принца совершенно другая цель. Он прибыл сюда инкогнито на неделю раньше объявленного им срока и попросил держать эту новость в тайне. Он забронировал номер на вымышленное имя, приехав в гостиницу на мотоцикле. И по всему видно, что он действительно намерен сохранить свою тайну.
— Надо же… — глаза Эллы расширились. Она старательно переваривала информацию, пытаясь сообразить, что из этого можно извлечь. — На мотоцикле? А мне помнится, ты говорила о нем совсем другое. Будто он этакий сухарь и не улыбнется лишний раз.
— Я ошиблась.
И это еще слабо сказано!
Преследовавший ее сексуальный образ мужчины с ярко-синими глазами, взъерошенной копной темных волос и соблазнительной улыбкой промелькнул перед глазами.
Сухарем его никак не назовешь!
К сожалению, то, о чем она подумала, тут же отразилось на ее лице, и Элла подозрительно уставилась на нее.
— Итак, когда я дождусь новостей из первых рук? Что он за тип? Не приставал? Горячий небось мужчина.
Наташа улыбнулась. Элла считалась экспертом по мужчинам. И поэтому ее интересовала каждая мелочь.
Конечно, она могла бы не отвечать на вопрос или сообщить какие-нибудь мелкие, ничего не значащие подробности. Вместо этого она откинулась на спинку стула и принялась обмахиваться красно-белой салфеткой.
— Да уж, горячий…
Брови Эллы подлетели под потолок. И она всем телом подалась вперед. Весь ее вид говорил: хочу услышать правду, и ничего, кроме правды.
