ворота»… Но только лишь абсолютно белый… Эмили, постояв немного в нерешительности, подошла к краю белого пространства, огражденного белыми невысокими колышками, соединенными цепью, посмотрела вниз…
Сердце девушки ёкнуло: под белым потоком фотонов света было нежно-голубое небо и белые, легкие облака. Она медленно поднимала свой взгляд, осматривая окружающую обстановку: облака закрывали добрую половину огромной светло-синей скалы, созданной из чистейшего льда. Однако вершина этой скалы просматривалась очень хорошо: за мостом, который соединял скалу и абсолютно белое пространство, начинался город из чистого бело-голубого льда. Высотные здания, шумящие автомобили, свет в окнах, легкий смог, гудки проходящих рядом поездов метро — все это говорило о том, что город живёт полноценной жизнью.
На несколько секунд ледяной город окрасился всеми возможными земными красками. Эмили буквально через минуту узнала в нём свой родной Нью-Йорк и обрадовалась! Ледяная копия ее родного города опять вернулась в свой естественный цвет. Девушка, осознав, что до ее дома остается несколько шагов, обрадовалась и направилась в сторону массивного моста.
Эмили дотронулась до моста в самом его начале, дабы убедиться в его реальности. Затем — сделала шаг. Каждый последующий шаг Эмили был еще более уверенным в сравнении с предыдущим. Так, девушка дошла до самого конца моста и оказалась в своем самом любимом и родном Нью-Йорке. Она стояла у самого входа в город… Только лишь пятисантиметровая граница отделяла Эмили от ее дома. Но она все никак не решалась сделать последний шаг… Легкий трепет окутал ее тело… Сердце билось быстрее обычного… К лицу и рукам прилила кровь… Радость все больше и больше наполняла тело девушки: она вспомнила улицы, по которым когда-то ходила…
— Теперь можно и домой… — тихо прошептала она.
Эмили, приняв окончательное решение вернуться, сделала последний шаг: город в доли секунды окрасился в яркие цвета, люди и транспорт начали двигаться быстрее, лицо Эмили озарило теплое осеннее солнышко… Девушка медленно шла туда, куда звало ее сердце — то сердце, которое начало биться в ее физическом теле еще и еще быстрее; туда, где Джек держал ее теплую руку в своей руке; туда, где был ее дом…
Приближаясь всё ближе и ближе к своему физическому телу, Эмили всё больше и больше ощущала его тепло. Всё больше и больше она ощущала тепло рук Джека, которыми он касался ее тела. Эмили начинала уже слышать, как Джек просит её вернуться домой. Она чувствовала, как бьется его несчастное сердце в те мгновения, когда он нагибается к ней, чтобы в очередной раз поцеловать ее полумертвое тело, лежащее на постели в больничной палате. Она поняла: осталось совсем чуть-чуть…
Прошло еще немного времени: Эмили оказалась у дверей больницы. Это была самая обычная больница, которых было много в городе. Но Эмили точно знала: она здесь! С каждым шагом тепло все сильнее разливалось по ее ментальной оболочке, убеждая девушку в том, что она на правильном пути. Вот Эмили вошла в больницу, осмотрелась, пошла по длинному белому коридору, поднялась по лестнице на третий этаж, заглянула в несколько палат, прошла до конца коридора, у двери палаты, расположенной у самого окна, Эмили остановилась. Она выглянула в окно: серый городской осенний пейзаж так грел ее душу, что даже сейчас девушка не могла отказать себе в удовольствии выглянуть в окно.
Она знала: за дверью ее ждет самый дорогой и любимый человек на всем белом свете. И она ему очень-очень нужна… Потому что без нее он не сможет прожить ни дня. Этот человек — она сама. Там же — за этой же дверью — Эмили ждет и другой человек: тот, кто страшно боится остаться без нее, потому что не знает, как жить по-другому, в её отсутствии. Там сидит и ждёт тот человек, который очень нуждается в ее присутствии и поддержке… Тот, кто уже много дней просто сидит и просто ждет, осознавая, что в итоге может не получить ожидаемого… Что ждать его никто не заставляет… Что ждать, возможно, ничего…
Простояв под дверьми в свою палату с полминуты, Эмили вошла, просочившись сквозь молекулы двери. У входа она остановилась. Картина, которая предстала перед ее глазами, была невеселой: на больничной постели под аппаратом, поддерживающим жизнь, Эмили увидела собственное тело, обмотанное бинтами, пластырями, абсолютно безжизненное и неподвижное, лежащее в очень неудобном положении. На лице Эмили отразилось отвращение и испуг: она оглядела саму себя, стоящую у дверей: на ней не было ни царапины! Кожа была шелковистой и ровной, отливающей белым мрамором. У той Эмили, которая лежала на постели, все было совсем по-другому: синяки и ссадины… Зудели и чесались! О! Они уже начали проявляться на ней, видимо, потому что теперь душа и тело вновь обретают единство!
Через несколько секунд Эмили посмотрела налево: там уснул на стуле уставший до ужаса Джек! Он был очень похож на тело девушки, хоть и не попадал в автокатастрофу. Сложив руки на груди, укутавшись в серую зимнюю спортивную байку на замке, он, видимо, уронил от усталости голову, позабыв о книге, которая свалилась на пол. Обувь Джека стояла рядом со стулом: видимо, ноги у него устали и вспотели. Темно-синие джинсы промокли от пролитых парнем слез насквозь…
— Опять белые носки одел! — прошептала девушка, позабыв о своем странном статусе, в попытке поднять книгу с пола…
«Видимо, детка, ты отсутствовала порядочное время! Парень совсем расклеился! Ха-ха-ха-ха!» — произнес внутренний голос, посмеиваясь тихо.
Эмили не обратила на голос внимания, просто поцеловала спящего Джека и направилась к своему телу. Теперь Эмили разглядела себя детально: побледневшая кожа, круги под глазами, иссохшие губы темно-бежевого цвета, светлые длинные волосы, приглаженные бережно рукой Джека, грудь, вздымающаяся под силой нагнетаемого в легкие воздуха, бледные и холодные руки, голые ноги… Всё это — она… Эмили!
«Вряд ли твоему принцу придется по вкусу эта дурнушка…» — подтрунивает внутренний голос.
Эмили решила не ругаться с ним: он все же не просто голос, он — часть ее самой… Иногда он бывает груб и зол, а иногда говорит самую настоящую правду… Как сейчас!
«Да ладно тебе… Я же прекрасно понимаю, что для той ситуации, в которой ты оказалась, выглядишь ты еще очень даже хорошо! Так что вперед — интегрируйся… В смысле, вселяйся!» — продолжил голос, тяжело выдыхая.
Эмили села на край постели, улыбнулась и легла. Легла туда, где лежало несколько дней ее тело. Пульс участился, сердцебиение стало ровным и активным, аппарат жизнеобеспечения стал подавать различные сигналы…
Эмили открыла глаза, повернула голову в сторону Джека: он
