Синтия Гловер - Что было, то было

В Бетти Флауэр Рэнди, конечно, не видел опасности лично для себя. Но если она распугает своей патологической неловкостью пациентов, это может отрицательно сказаться на его практике. Если бы Бетти по-настоящему увлеклась легкомысленным Стерлингом Муром и тот ответил бы ей взаимностью, она наверняка стала бы более приспособленной к жизни. Такие типы, как Стерлинг, умеют очень быстро и по полной программе познакомить женщину со всеми — даже с самыми низменными — сторонами бытия. Бетти, конечно, было бы жалко, но что делать, если она летит на Мура как бабочка на огонь...

Все знали, что Стерлинг Мур пьет, но причин этого не понимали. Он вообще был какой-то странный. Рэнди, когда накладывал гипс на сломанную руку Мура, попытался его разговорить, но из этой затеи почти ничего не вышло. Ковбой с какой-то снисходительной полуулыбкой на полных, резко очерченных губах просто проигнорировал все его вопросы.

Рэнди почему-то казалось, что высокий жилистый парень не должен быть Бетти по вкусу. Она-то, разумеется, могла ему нравиться, однако Стерлинг вряд ли способен на глубокие чувства, потому что, кажется, от природы был ироничен, поверхностен и к тому же имел стойкую репутацию записного соблазнителя. Он легко сходился с женщинами и так же легко оставлял их. Да и кто в Кларксвилле не знал Стерлинга Мура и особенностей его характера?! Знать-то знали, а не знали, так были наслышаны, но все равно всякая новая его жертва с необъяснимым упорством желала на собственном опыте убедиться, так ли это на самом деле. Впрочем, что с них взять — молодость, неопытность, любопытство...

Да, Бетти Флауэр была красивой, молодой и, к сожалению, наивной девушкой, и то, что для Мура являлось очередным необременительным приключением, могло нанести ей серьезную душевную травму. Этому эгоисту наверняка, например, наплевать на астму Бетти — он же не собирается прожить с ней целую жизнь в мире и согласии и умереть в один день.

Сам Рэнди делал вид, что с Бетти все в полном порядке, но ни на минуту не забывал, что она страдает серьезным хроническим заболеванием и нуждается в особом режиме. Рэнди без труда разговорил Бетти и выяснил, что у нее бывали серьезные приступы, особенно весной, когда начиналось цветение различных аллергенов. С астмой вообще опасно шутить...

Впереди уже видны были очертания больницы, совершенно серой в этот дождливый неприветливый день. Рэнди сразу же переключился на мысли о работе и забыл о Бетти и о связанных с ней проблемах.

Стерлингу Муру было чуть меньше тридцати. Яркий блондин с устойчивой психикой и немного удивленным взглядом голубых глаз. Считать Мура красивым было бы преувеличением, но Бетти находила его весьма и весьма привлекательным. Потом, ей нравилось, что он проявил внимание к ее особе. Ну да, и тогда на дороге, когда у нее заглох мотор автомобиля. Ведь мог бы объехать и поминай как звали... И стоять бы Бетти в созданной ею же небольшой пробке, слушая возмущенные сигналы клаксонов. Стерлинг же вышел, помог... Не так-то много ей уделяли внимания, особенно такие симпатичные мужчины, — вот она и старалась наверстать упущенное.

Бетти купила новый макияж и, готовясь к предстоящему свиданию, минут сорок старательно пыталась освоить его, усевшись перед зеркалом. Строгую блузку со стоячим воротничком и прямую юбку сменило узкое васильковое платье на тонких украшенных стеклярусом атласных бретельках. Из-за фигурно вырезанного лифа, призывно открывавшего ложбинку меж грудей, и высокого, почти до середины бедра, разреза Бетти нечасто отваживалась надевать его.

В свое время, покупая это красивое платье, она поддалась неосознанному порыву выглядеть как можно эффектнее, но для рядового похода в кино такое платье, конечно, не годилось. Бетти снова переоделась, на этот раз выбрав из небогатого своего гардероба нечто более простое, правда, не без легкомыслия, к тому же распустила волосы и постаралась уложить их вокруг головы в красивый венец. Теперь бы еще Стерлинг Мур не забыл о назначенном свидании, и они обязательно пойдут на этот грандиозный фильм...

Зайдя в зал, где они договорились встретиться, Бетти увидела Мура с загипсованной рукой на широкой перевязи, который, стоя в проходе, о чем-то оживленно беседовал со жгучей брюнеткой Стефани Спейси. Миниатюрная, ладная, всегда одетая с иголочки, Стефани работала в банке, в котором у Стерлинга, как поняла Бетти из его слов, похоже, хранились сбережения.

Бетти почувствовала себя забытой и никому не нужной, хотя знала, что выглядит совсем неплохо. На ней была короткая облегающая юбка в бежевую и серую полоски, бежевый свитер пикантно облегал высокую грудь. Прическа и даже очки очень шли ей сегодня. Правда, Бетти казалось, что ей не хватает той изюминки, которая, несомненно, была у Стефани.

Кто же виноват в том, что Бетти выросла в армейской обстановке, где все было построено на приказах и на их выполнении? Даже сейчас девушке нелегко давалось общение с людьми. А ведь она окончила специальные курсы, где учили жить в обществе и устанавливать контакты с окружающими. Но, увы, это не давало гарантии того, что в мире найдется человек, для которого она будет любимой и желанной.

Конечно, полковник Флауэр был уважаемым героем вьетнамской войны, однако это автоматически не делало его умелым воспитателем. Он по-своему любил дочь, но жил в ушедшей славе былых подвигов, в миражном мире своих прямолинейных иллюзий, строгой солдатской правды и простых, как приказ, правил и ничего, кроме этого, не мог дать девочке, становящейся девушкой. Короче, упал-отжался!.. После того как полковник Флауэр овдовел, особенности его характера приобрели патологическую направленность.

Бетти тяжело вздохнула. Может быть, ей было лучше остаться дома и посмотреть свой любимый криминальный телесериал, вместо того чтобы конкурировать со Стефани на этом странном двойном рандеву?

Она несмело дотронулась до плеча Стерлинга и тихо сказала:

— Пойду куплю попкорна...

Тот в ответ небрежно бросил, не удостоив ее даже взглядом:

— Конечно-конечно, Бетти... Так вот, Стефани, этот узел делается так: здесь нужно захватить, а конец веревки продеть в петлю... Или тот захват, о котором я тебе рассказывал... Хватаешься левой рукой за луку седла, а правой тянешь на себя поводья. Но не сильно тянешь, а как бы с припуском, чтобы лошадь думала, будто ты вот-вот ее отпустишь...

Стерлинг объяснял жгучей брюнетке, не то как во время родео правильно свалить и связать теленка, не то как удержаться на необъезженной лошади. Видимо, только строил из себя знатока, а сам вряд ли видел скотину ближе, чем с трибуны местного стадиончика на окраине, где проходит родео. Теоретик!..