сердце. Чувствую, как тяжело дышит.
Секунда, две, три… Молчим. Боюсь спугнуть, она же явно сейчас поднимет кипишь — глазки вон какие перепуганные.
— Пусти, — руками упирается в мою грудь.
Аккуратно ставлю девушку на землю, а она отходит назад и качает головой, чтобы не смел подходить, чтобы больше не касался.
— Куда ты меня привёз? И что подсыпал в воду? Я плохо себя чувствую.
— Ты у меня дома, — киваю на двухэтажный коттедж, — просто ехать к нему гораздо ближе, чем к тебе, а я выпил… Рискованно за рулём.
— Не понимаю… У меня голова кружится и в теле такая слабость. Что ты мне подсыпал?
— Ничего, — отвечаю, решив утаить, что её опоили каким-то дерьмом в клубе.
— Ярина, идём. Я постелю тебе в отдельной спальне, а утром ты уедешь.
— А если я хочу уехать сейчас? Вызови мне такси.
— Утром уедешь. Ты перебрала с коктейлями, поэтому ночью тебе может стать плохо.
— Хочешь сказать, будешь моей нянькой? — хмыкает она. — Я взрослая девочка, Эмин, и сама могу о себе позаботиться.
— Я видел, как ты о себе заботишься, — произношу строже, чем могу. Своим упрямством Яра начинает выводить меня на эмоции, а этого я не хочу. — Я обещал твоему отцу, что присмотрю за тобой, пока его не будет в городе.
— Ну так и смотри, только на расстоянии пушечного выстрела.
Высказавшись, Ярина направляется к машине. Открывает дверцу, хватает с сиденья свою сумку и рыскает рукой внутри.
— Мой мобильный. Ты не видел?
— Нет. Ярина, идём в дом, уже поздно. Завтра поищем твой телефон.
Ярина
Эмин приводит к себе домой и отводит меня в спальню для гостей.
— Чистое полотенце, халат, — кладёт на кровать небольшую стопку, искоса поглядывая в мою сторону. — Если тебе будет плохо, то позови, я буду в соседней спальне.
Он разворачивается и уходит, а я смотрю ему в спину и говорю вслед:
— Ты точно ничего мне не подсыпал в воду?
Эмин оборачивается. Сводит на переносице свои тёмные брови, щурится.
— Плохо себя чувствуешь?
— Да. Меня тошнит и кружится голова.
— Тебе подсыпали в коктейль какую-то дрянь.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал разговор твоих женихов, — ухмыляется, явно забавляясь моей реакцией в виде яркого румянца, расползающегося по щекам. — Один из них хвастался, что подсыпал тебе какую-то таблетку и она скоро подействует.
— Господи… — вздыхаю, зарываясь лицом в ладонях. — Так вот откуда эти дурацкие ощущения. Поэтому ты меня забрал из клуба?
— Да, — коротко отвечает он и выходит из спальни, оставляя меня одну.
Ещё какое-то время я сижу на кровати, склонив голову. Получается, я должна не гневаться на Эмина, а быть благодарной за то, что спас? Если бы не он, то всё могло закончиться очень печально.
Заставляю себя подняться на ноги и, придерживаясь рукой за стену, направляюсь в душ. В голове творится сумбур, перед глазами летают чёрные мошки. Я облизываю пересохшие губы и делаю глубокий вдох, пытаясь привести себя в чувства. С трудом забираюсь в душевую кабинку. Открываю кран с горячей водой и подстраиваю комфортную для себя температуру. Заканчиваю принимать душ. Ноги совсем ослабли, а потому я кое-как добираюсь до постели. Заваливаюсь спать, а утром меня будит солнечный свет, льющийся из окна.
Распахиваю глаза. Первые секунды ошарашенно смотрю перед собой, не понимая, где нахожусь. В голове всплывают размытые картинки. Был клуб, были подружки, и Керимов тоже был. К горлу подкатывает противный ком. Я жадно хватаю воздух ртом и с трудом поднимаюсь с кровати.
— Ярина, — в дверь стучат, и я вздрагиваю. — Слышал, ты проснулась. Спускайся, будем завтракать.
Я ничего не отвечаю, лишь плотнее кутаюсь в халат для гостей, который так заботливо приготовил для меня Эмин. Отправляюсь в ванную комнату.
— Боже, какой ужас…
Из зеркала на меня действительно смотрит ужас. Вокруг глаз тёмные круги — следы от косметики, на голове спутанные волосы, торчат в разные стороны будто солома. И если честно признаться, я давно не помню, чтоб выглядела так паршиво, как сейчас.
Привожу себя в терпимый для моей психики вид и возвращаюсь в спальню. Надеваю платье и морщусь, вспоминая вчерашний вечер, а точнее, ночь. Щёки моментально вспыхивают румянцем, когда в голове всплывает картинка: как Эмин держит меня на руках, как в глаза мои заглядывает. Боже, неужели это всё было на самом деле? Если да, то мне очень стыдно. Эмина я знаю с самого детства, он для меня почти как родственник.
Кое-как договорившись с совестью, я всё-таки трусливо выхожу из комнаты. Не спеша подхожу к лестнице. Прислушиваюсь. Внутри всё переворачивается, когда я слышу голос Эмина. Он разговаривает с моим отцом по мобильному телефону. Обо мне!
— Всё нормально, Мирослав Николаевич. Скоро привезу Ярину домой. Да, я понял. Проконтролирую, не переживайте.
Я готова хорошенько стукнуть себя ладошкой по лбу. Ну какая же дура! И чем я вчера только думала, когда брала коктейль от малознакомого парня? Эмин по-любому рассказал обо всём отцу и теперь папа с меня три шкуры сдерёт, до конца лета запретит гулять с подругами и посадит под домашний арест.
От предчувствий чего-то нехорошего внутри меня затягивается плотный узел. Кажется, я попала…
* * *
Эмина застаю на кухне возле плиты. Мужчина повёрнут ко мне спиной, поэтому не видит, как я залипаю на его широкой спине с хорошо развитыми мышцами. И почему он футболку не надел, а? Я же взглядом слежу за каждым движением его рук: как длинные пальцы обхватывают апельсин, сжимают его и отправляют в соковыжималку.
Сглатываю. Ещё и резинка боксёров выглядывает, потому что спортивные штаны немного приспущены на бёдрах. Вот чёрт, он издевается, что ли?
— Хватит прятаться. И шпионить за мной, — смеётся Эмин не оборачиваясь.
Эм… Меня заметили.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я расправляю плечи и двигаюсь вперёд как ни в чём не бывало. Повернувшись ко мне лицом, Эмин скрещивает на груди руки. Подушечкой большого пальца почёсывает подбородок. И взгляд не отводит, когда я иду ему навстречу. Виляю бёдрами — не знаю, зачем я это делаю, просто не хочется выглядеть ребёнком в глазах Керимова. Я же помню, как он вчера рычал на меня в клубе. Медведь!
Но чем ближе я подхожу к мужчине, тем больше
