– Перестань коситься на часы. Это, в конце концов, раздражает, – пробурчала Джозефина, отпив из чашки. – Очень горячий. Забыла тебе напомнить, чтобы ты добавила немного холодной воды.
– Где же она так долго?
– Гуляет, – спокойно ответила Джозефина, поняв, что речь идет о племяннице.
– С Нэнси, – раздраженно добавила Камилла.
– Может быть, с Нэнси. А может быть, и с кем-нибудь другим. – Джозефина подмигнула сестре.
– Что… что ты имеешь в виду? У Грейс появился друг? А я до сих пор не в курсе? Кто он? Кто его родители? Чем занимаются? Где живут?..
– Остынь. Я знаю не больше твоего.
– Неужели? Вы с Грейс вечно шушукаетесь по углам.
– Уж не ревнуешь ли ты ее ко мне? – насторожилась Джозефина. – Ты это брось. Грейс для меня словно родная дочь. Раз уж Бог не наградил меня своими детьми…
– Только не вынуждай меня чувствовать себя виноватой. Ты ведь знаешь, как я тебе благодарна. Не представляю, что бы я делала без тебя. – Камилла бросила на сестру взгляд, полный искренней любви, тепла и благодарности.
– Поэтому позволь мне дать тебе один совет.
Камилла тяжело вздохнула.
– Знаю, что ты терпеть не можешь поучений. Не будь я твоей сестрой… – Джозефина улыбнулась. – Но так уж вышло, что я ею являюсь, так что тебе придется запрятать свою гордость куда-нибудь подальше и внимательно выслушать меня.
– Если ты насчет Грейс и ее взбалмошной подружки…
– Да, именно о Грейс я и хочу с тобой поговорить.
– Ну почему она такая упрямая?! – воскликнула Камилла.
– Действительно, с чего бы? Ведь мамочка у нее – очаровашка, божий одуванчик. Тихая, послушная и кроткая. Что ни скажи – сделает. Нет, дорогая. Против истины не попрешь. Яблоко от яблони недалеко падает. Ты ведь тоже с детства не выносила, когда тебе что-то навязывали. Помню, как ты ушла из родительского дома, хлопнув дверью с такой силой, что штукатурка посыпалась. Ушла с гордо поднятой головой. Как будто единственная на всем белом свете была права.
– Джозефина, давай не будем вспоминать прошлые обиды и неприятности. Ты не хуже меня знаешь, как тяжело мне далось это решение. Однако я ни на минуту не пожалела о том, что родила Грейс вопреки маминому приказу избавиться от незапланированного ребенка.
– Ты ведь даже не сказала им, кто отец Грейс.
– Это не важно.
– Неужели?
– Джозефина, какой смысл копаться в прошлом? У Грейс нет отца. Никогда не было. Зато ей повезло иметь сразу двух мам.
– Так неужели после всего, что тебе пришлось вынести, ты хочешь потерять любовь единственной дочери? Грейс сейчас в таком возрасте, когда хлопают дверью и покидают отчий дом навсегда. Твои запреты до добра не доведут.
– Джозефина, ты так говоришь, словно я тиран какой-то. – Камилла сделала глоток. – Чай уже остыл. Пей, не бойся.
– Спасибо, что позволила, – огрызнулась Джозефина.
– Я вовсе не… – растерялась Камилла.
– Грейс очень хочет поехать в Лондон.
– Я знаю. Но это всего лишь упрямство. Если ей так нужны новые впечатления, пусть едет в Париж. Кстати, мы бы тоже могли отправиться с ней. У меня сейчас не так много забот с работой. Патрик прекрасно справится и без меня пару недель. Мы ведь сто лет никуда не выбирались.
– Нет.
– Нет? Почему?
– Потому что я не намерена шпионить за собственной племянницей.
– Почему шпионить? Мы могли бы вместе с Грейс походить по музеям, съездить в Версаль, побродить по магазинам на Риволи…
– Уже представляю радость Грейс, – с сарказмом заметила Джозефина, принявшись за печенье.
– Почему именно в Англию?
– Камилла, если тебе однажды не повезло с…
– Не продолжай, – резко остановила ее сестра. – Не вздумай напоминать мне о… – Вдруг Камилла встрепенулась. – Ты слышала?
– Что?
– Шаги на крыльце. Грейс вернулась.
Джозефина прислушалась.
– Брось. Тебе уже мерещится. Там никого нет.
Камилла вздохнула.
– Уже поздно. Вдруг Грейс решила, что я на нее обижаюсь…
– Вообще-то это ей следует обижаться.
– Только потому, что она не получила то, что захотела. Пора бы уже привыкнуть к тому, что не все подают на блюдечке.
– Кажется, именно ты ее к этому и приучила.
– Теперь, когда я могу себе позволить баловать свою дочь… Помнишь, как мы не могли купить себе лишнюю шоколадку? А теперь Грейс учится в престижнейшем университете. Живет в собственном доме и… отказывается от моих подарков.
– Камилла, когда же ты наконец поймешь, что людям нужно дарить то, что хотят они, а не ты?! О твоей погоне за престижем я уж молчу.
– Знаешь, Джозефина, вы с Грейс неблагодарны. Ради кого я всю жизнь выбивалась из сил, вкалывая по четырнадцать часов в сутки? Ради кого, скажи на милость?
– Мама, ты снова кричишь? – Грейс настолько неожиданно появилась в гостиной, что обе женщины вздрогнули.
– Милая, попьешь с нами чаю? – спросила Джозефина с мягкой улыбкой, невольно залюбовавшись красотой племянницы.
– Нет, спасибо.
– Где ты была? – строго спросила Камилла.
– Мы с Нэнси посидели в кафе, а затем сходили на новый фильм с Джонни Деппом.
– Никак не можете расстаться, – вырвалось у Камиллы. – Не знаете, куда себя деть.
– Мама, у нас ведь каникулы! Экзамены мы сдали досрочно, так что все наши однокурсники еще корпят над конспектами и зубрят учебники. Я надеялась выиграть несколько дополнительных дней для… – Грейс умолкла, боясь вывести мать из себя напоминанием о Лондоне.
– Хорошо, – вздохнула Камилла.
– Я пойду к себе.
– Да-да, конечно. Тебе ведь не хочется скучать в обществе двух немолодых женщин.
– Мама, пожалуйста! – взмолилась Грейс. – Я действительно устала и хочу спать.
– Ты действительно хочешь провести каникулы в Англии? – упавшим голосом спросила мать.
Грейс кивнула.
– Можешь ехать. Но с одним условием.
– С каким?
– Сочельник ты проведешь дома. Со мной и тетей Джозефиной.
– Мамочка, я тебя обожаю! – Грейс кинулась обнимать Камиллу, покрывая поцелуями ее лицо.
– Только не думай, что я в восторге от всей этой затеи. Если Нэнси впутает тебя в какую-нибудь историю… или ты вместо осмотра достопримечательностей будешь бегать по дискотекам и клубам…
– Обещаю, что буду пай-девочкой. Спасибо! – Грейс снова обняла мать.
Камилла встретилась взглядом с Джозефиной и прочла во взоре сестры похвалу и благодарность.
– Наконец-то ты появилась!
Громкий крик подруги раздался настолько неожиданно, что Грейс подпрыгнула на месте. В следующее мгновение она обнаружила, что вокруг нее возвышаются горы упаковочных пакетов и коробок с логотипами лондонских бутиков.
Нэнси никогда не делала различий между классом магазинов. Она с равным удовольствием отоваривалась как в «C&A», торговавших ширпотребом, так и в престижных «Selfridge’s» и «Harrods».
