Сегодня вечером пляж явно принадлежал ей одной. В высоких новостройках виднелся свет, в море далеко от берега горели огоньки рыбацких лодок, но здесь на берегу не было ни души.
Потому-то она так любила бывать здесь в декабре. Песчаный берег безлюден, если не считать бабушку, которая жила здесь круглый год, да забредших изредка туристов.
Безлюден. Это слово эхом отозвалось у нее в голове, и на миг та же непонятная дрожь, которая охватила ее в сувенирном магазине, вернулась к ней. Она встряхнулась. Это не город, здесь, сколько она себя помнила, она могла гулять по берегу одна-одинешенька и днем и ночью. Бабушка делала то же самое до последнего дня, когда ее сердце перестало биться на восемьдесят восьмом году жизни.
В голове у Миган стали прокручиваться события последнего времени. Ужасное несчастье. Страшный взрыв. Джеки и ее муж погибли мгновенно. Она никогда не забудет, где была и что делала в тот момент, когда получила сообщение о случившемся. Никогда не забудет своего потрясения при мысли, что больше она не увидит своей подруги и что младенец, который растет в ней, остался круглым сиротой.
Она повернула к дому, почувствовав вдруг озноб и усталость. Ей захотелось залезть с ногами на диван и согреться чашкой горячего супа.
Но тут Миган увидела, что она больше не одна. По кромке воды в ее сторону бежал мужчина, разбрызгивая воду и песок. Он бежал трусцой, и теперь его уже можно было разглядеть. Поджарый, стройные сильные ноги, короткая стрижка. Что-то знакомое. Мужчина замедлил бег, и сердце у Миган подпрыгнуло, когда она признала в нем человека, появившегося в магазине, где они с Пенни болтали.
– Отличный вечер на пляже, – бросил мужчина, останавливаясь в нескольких шагах от нее.
– Ага. – Во рту у нее вдруг пересохло. Но это же смешно. Этот человек имел такое же право находиться здесь, как и она. Это все гормоны; такое иногда бывает при беременности. – Для декабря тепло.
– Я и сам диву даюсь. Я здесь впервые. – Взгляд его пробежал по ее выдающемуся вперед животу. – Я, кажется, видел вас в магазине сегодня днем.
Она положила руки на живот.
– Меня трудно не приметить.
– Скоро вам?
– В конце месяца.
– Вы здесь живете или тоже приехали?
– Приехала. – Она ответила таким тоном, чтобы нормальный человек мог понять ее ответ как вежливую просьбу не совать свой нос куда не следует.
– Я пробегал мимо нескольких частных вилл, но нигде не видел света. Я так понимаю, что большинство их владельцев на зиму уезжают и закрывают дома. Хотя это даже глупо, если зимы такие теплые.
– Бывают и холода. Только недолго.
– Сейчас просто красота, но очень уж тут пустынно. – Он посмотрел ей в глаза, при этом ноги у него нетерпеливо двигались. – Послушайте, прошу прощения за назойливость, но я слышал, как вы говорили своей приятельнице, что вы здесь одна. Я тоже. Может, как-нибудь вечерком пообедаем вместе? Вы, как я понимаю, знаете здесь все, а я тут наездом и понятия не имею, где как кормят.
– Я занята. – Она сказала это жестче, чем хотела, но даже если от этого человека и не исходит опасность, он действительно ведет себя слишком назойливо.
– Простите, пожалуйста. Я вас обидел. Поверьте, я не вяжусь к вам. По этой части я вообще не специалист. Да вы и сами видите, какой я неуклюжий. – Он протянул руку. – Начнем сначала. Меня зовут Барт Кромвель.
Миган пожала протянутую руку, но не назвала своего имени.
– Я остановился здесь на берегу, так что поневоле мы будем сталкиваться друг с другом, – как бы не замечая ее холодности, продолжал Барт. – Если вы передумаете насчет обеда, то найдете способ дать мне знать. А так обещаю больше не беспокоить вас.
– Желаю вам приятно провести время.
– И вам того же. Надеюсь, увидимся. – Он пошел дальше и вдруг остановился. – Будьте осторожнее. Если вы и впрямь в доме одна, как сказала ваша подруга, закрывайте двери получше. Здесь, конечно, внешне вполне безопасно, но, знаете, береженого Бог бережет.
Прямо ее мысли читает. Миган сделала шаг в сторону дома. Очаровательный молодой человек на пустынном берегу в декабре останавливается и приглашает глубоко беременную женщину пообедать. Что-то здесь не так. А по части дверей ему нечего утруждать себя беспокойством. Уж дверь на ночь закрыть на все запоры она ни за что не забудет. Это как пить дать.
Миган вытянулась на раздвинутом шезлонге в алькове. Это было ее излюбленное место в доме – маленькая уютная комнатка с большим окном, откуда открывался великолепный вид на залив. Под спину она подложила кучу подушек, ноги накрыла пушистым пледом, а на столике источала душистый аромат чашка горячего травяного чая. Все, что может пожелать душа, чтобы расслабиться. Только ей это никак не удавалось.
Она обошла все комнаты необъятного дома, забралась даже на купол над третьим этажом и проверила двери на смотровую площадку, охватывающую купол. Все было заперто и закрыто на задвижки, но беспокойство почему-то не покидало ее.
Что это? Гормоны взыграли? Паранойя, вызванная недавней трагедией, или просто разумная осторожность, не позволяющая ей выбросить из головы этого парня на берегу? Еще год назад она, вероятно, была бы заинтригована, случись такое: ее пытался закадрить на пляже такой крутой сексапильный мужик.
Но год назад в этом по крайней мере был бы хоть какой-то смысл. Год назад ей было тридцать, она не переваливалась на ходу как утка и была в своей обычной форме – шестой размер* [* соответствует отечественному сорок четвертому размеру.]. Только этот светлый шатен, наверное, голубой, и ему вообще до лампочки, как она выглядит. А может, он просто голоден и в самом деле хотел узнать, где можно по-человечески поесть. Впрочем, чем черт не шутит, а что, если ему и впрямь одиноко? А может, нет.
Она пошла на кухню и достала из ящичка кухонного шкафа телефонную книгу. Лучше не полениться и звякнуть в местную полицию, пусть скажут, не было ли за последнее время каких-нибудь историй в этих краях.
Она нашла номер и набрала его, воспользовавшись стенным телефоном на кухне. Ей ответила женщина и тут же передала ее кому-то.
– Слушаю, мэм, чем могу помочь?
Алабамский акцент ни с каким другим не перепутаешь. Знакомые перекаты сразу успокоили ее.
– Я остановилась здесь в частном доме на берегу залива в Ориндж-Бич.
– Рады приветствовать вас в наших краях, мэм. Какие-нибудь неприятности?
– Нет, но я здесь одна и просто хотела поинтересоваться, насколько спокойно в ваших местах.
– А где вы точно находитесь?
– Вам дом Ланкастеров знаком?
– «Пеликаний насест»? Еще бы. Да уж не ты ли это, Миган?
– Я. А вы кто? Я вас знаю?
