— Конечно нет, — тихо ответила Барбара Кинг хрипловатым голосом. Она видела, как страдает дочь. Будучи не в силах помочь ей в эту тяжелую минуту, она очень сильно переживала за нее.
Не выпуская кота из объятий, Рамона молча встала и направилась вслед за матерью к двери. Как и Мартину, ей больше не хотелось оставаться здесь.
Вернувшись в их просторный дом на Вудсток-роуд, Рамона опустила на пол живую ношу, позволив Бартоломью ознакомиться с новым жилищем, а сама пошла следом за матерью в яркую, веселую кухню, выдержанную в персиково-зеленых цветах. Как и всегда, ей было приятно наблюдать за тем, как хлопочет мать, готовя чай. Все как обычно. Ничто не вызывает удивления. Она почувствовала, что наконец вернулась домой из путешествия в Оз, эту страну безумцев, где все кажется таким нереальным.
— Ну вот, отведай чайку и скажи мне откровенно, что ты обо всем этом думаешь, — решительно сказала Барбара Кинг, поставив чашку чая с блюдцем перед дочерью, а сама устроилась напротив за кухонным столом. Из ее груди вырвался глубокий вздох. С усталой улыбкой на лице, сбросив ботинки, она пододвинула к себе чашку. Ну и денек!
— Не знаю, право, что и думать, — ответила Рамона. — Но у меня такое чувство, что приобретенные Кейтом акции имеют какое-то отношение к его… самоубийству.
— Самоубийство, скажешь тоже, — встрепенулась Барбара. Тон, каким она это произнесла, заставил Рамону вскинуть голову и внимательно посмотреть на мать. Две пары голубых глаз напряженно глядели друг на друга.
— И у тебя тоже? — тихо спросила Рамона. — У тебя тоже появилось сомнение? Я все время думаю об этом самоубийстве… Разве мог такое натворить Кейт? Нет, никогда не поверю.
Барбара согласно кивнула.
— Мне всегда казалось, что Кейт не способен просто так впадать в отчаяние. — Она старалась поаккуратнее подбирать слова, но все равно Рамона бросила на нее стремительный, тревожный взгляд. Что же об этом известно матери?
Барбара, которую с ее единственным ребенком всегда связывали самые близкие отношения, перехватив ее взгляд, мгновенно прочитала скрытый в нем вопрос. Глубоко вздохнув, она поставила чашку на блюдце.
— Должна признаться тебе, дорогая, Кейт всегда несколько беспокоил меня. Вы с ним были так долго вместе и все же… — Она вдруг умолкла, считая, вероятно, что и в отношениях между матерью и дочерью существует такое, о чем лучше не говорить.
— И все же? — подталкивала Рамона мать, отлично понимая, насколько это может быть для нее опасно, но в эту минуту ей отчаянно хотелось довериться хоть кому-нибудь.
— Со стороны вы казались больше сестрой с братом, чем любовниками, дорогая, — сказала Барбара, с беспокойством оглядывая дочь. — Не хочу тебя обидеть, но я никогда на самом деле не считала, что Кейт подходящий для тебя человек.
Рамона надолго уставилась на дно чашки. Потом решительно, все заранее взвесив, сказала:
— Мама, мы с Кейтом никогда не были любовниками. — Все, слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Медленно, с опаской, она подняла голову. Но мать, дотронувшись до ее руки, только печально улыбнулась. Какие у нее были в это мгновение глаза — добрые-предобрые! Рамона почувствовала, как две горячие слезинки скатились у нее по щекам.
— Я так и знала, — чуть слышно сказала Барбара. — Некоторые мужчины… ну, некоторые мужчины просто не испытывают потребности в такой любви. Но ты ведь не такая. И это меня пугает, Рамона. Несмотря на твою робость и застенчивость, ты, Рамона, давно созревшая женщина, со всеми своими желаниями и потребностями.
Рамона, кивнув, вздохнула. Ее всю передернуло. Утерев слезы, она шмыгнула носом.
— Да, я знаю. Иногда наши с ним отношения мне казались такими пустыми, лишенными содержания, и это меня тоже пугало. Но мужчины, по сути дела, никогда не играли в моей жизни особой роли, ты знаешь. В школе мне приходилось усердно учиться, много работать над собой, чтобы как следует подготовиться к экзаменам. У меня просто не было времени для встреч с мальчиками.
— К тому же ты была такой стеснительной, — напомнила ей мать, и от доброй улыбки у нее на лице появились морщинки. — Ты краснела как рак, стоило какому-нибудь мальчишке бросить выразительный взгляд на тебя. А многие из них этим грешили, дорогая.
Рамона кивнула в знак согласия.
— А там, в Оксфорде, мне нужно было стать бакалавром, ну а потом — доктором. Поэтому приходилось заниматься еще старательнее, чем прежде.
— Если ты помнишь, я всегда советовала тебе почаще выходить из дома, — рассмеялась Барбара. — Если другие матери всегда предостерегали своих дочерей, не давали им возможности слишком часто посещать вечеринки, то я всегда подбивала власти нашего городка к организации как можно большего числа светских мероприятий, чтобы ты в них непременно приняла участие!
Рамона засмеялась.
— И там я встретилась с Кейтом, — напомнила она, и смех замер у нее на губах. Она приняла подброшенную матерью тему, и от нахлынувших мыслей на ее красивый лоб набежали морщинки. — Знаешь, вначале я даже не замечала, насколько мы не похожи друг на друга. Какая-то странная парочка. Когда он, проводив меня домой, с улыбкой целовал меня на прощание, мне казалось, что он просто душка.
Я отдалась целиком своей будущей карьере. Получила степень бакалавра, потом поступила в аспирантуру, и все это время мы с Кейтом… ну как тебе сказать… дрейфовали в неизвестном направлении, — призналась она с горечью в голосе. — Только совсем недавно я начала по-другому смотреть на себя, на свою жизнь. Я закончила аспирантуру в Оксфорде, но меня это уже не удовлетворяло. Годы стремительно бежали, один за другим, а у меня не было ни мужа, ни своей семьи. Не было любви.
— Ты рассказывала Кейту о своих чувствах? — осторожно осведомилась Барбара, стараясь быть как можно тактичнее. Для чего причинять дочери еще большие страдания, ведь ей и без этого отнюдь не сладко.
Рамона только вздохнула.
— Ах, сколько раз я пыталась. Но он всегда избегал этой темы. Наконец он заявил мне, что он — импотент.
— И тем самым дал тебе понять, что ты не должна и не осмелишься его бросить? — скучающим тоном сказала Барбара.
Рамона кивнула, крепко сжав руку матери.
— Да, совершенно верно! Ты понимаешь, правда? Как я могла в такой ситуации бросить его? Ведь мы были столько лет вместе. Могла ли я ему откровенно заявить, что такой мужчина мне не нужен? Просто отвратительно. Одно из главных жизненных проявлений — это секс, либо он есть, либо его нет. Я хотела помочь ему. Я устраивала для него консультации с врачами-сексопатологами, но он к ним не ходил. Все это становилось невыносимо, и вот…
