Паркуюсь у её дома. Девочка живёт в хорошем районе. Я боялся, что окажется, что это какой-то папик ей подарил, но нет, не папик, а папа. И не подарил. Когда пробил первую инфу по ней – даже выдохнул. Живёт в квартире отца, он в другом городе работает. Так что можно будет спокойно забирать её в свою берлогу. Улыбаюсь от одной только мысли, что буду приходить домой, а там вкусно пахнет, и встречает эта крошка в халатике на голое тело. Подхожу к её двери, сердечко в нетерпении ускоряется. Букет из руки в руку перекладываю. Нет, не нервничаю, предвкушаю. Звоню.
Дверь открывается. Бунтарка! Вместо платья джинсы и вязаный свитер надела. Но у меня слюна выделяется на неё даже в этом. Джинсы обтягивают её бёдра, а я хорошо помню, как выглядят её ягодицы без одежды. Фантазия, остановись! Младшенький, лежать!
– Привет, красивая!
– Привет, Алексей.
– Можно просто Лёша.
– Да хоть Вася.
– Никаких Вась, тормози. Ну что ты кусаешься? Я же на свидание тебя забираю, а не на облаву очередную.
– Лёш, ты не спросил хочу ли идти. Не слишком ли самоуверенно?
– Не слишком. Из нас двоих – я мужчина. Если я буду ждать, пока ты там созреешь, мы лет через десять только в койку попадём, а поженимся вообще лет в 70. А я хочу сейчас жить, знаешь ли. Готова?
Молчит.
Протягиваю цветы.
– Надеюсь, ты розы любишь. Я, видишь, от чистого сердца. Может и нагло, но по всем правилам. Считай, почти джентльмен.
Марта забирает букет, ныряет носиком в бутоны. Нравится, заулыбалась. Мне важно знать, что у неё улыбка из-за меня, а не из вежливости. Пусть посылает, от этого отучим, но главное, чтобы остальные реакции тела говорили, что нравлюсь. С головой работать ещё можно, а вот физиологию не обманешь. Уходит в глубь квартиры, слышу – шумит вода, брякает стекло. В вазу ставит. Это хорошо. А то я не удивился бы показательному выступлению.
Возвращается в прихожую молча, но с улыбкой. Обувь надела и замерла. Понятно, пошел мыслительный процесс. Ну ясно. Подхватываю её под попу, закидываю на плечо, беру ключи с полки, пальто – с вешалки. Пыхтит, пытается вывернуться.
– Отпусти! Ненормальный! Ты что делаешь?
– Ну ты, пиздец, нервная, – выхожу, закрываю дверь. – Март, напоминаю, я силовик, ты правда думаешь, что сможешь от меня сбежать, когда я УЖЕ держу тебя в руках?
Затихает…
– Во-первых, это похищение, во-вторых, я телефон не взяла.
– Во-первых, ты не против, во-вторых, очень рад! Отвлекаться не будешь, не сбежишь. Отличный вечер!
Ставлю её на пол только в лифте, чтобы пальто накинула. На улице не май месяц уже. Как только рука показывается в рукаве, хватаю, зажимаю пальцы в своей ладони. Никуда ты не денешься! А ручка-то какая маленькая, хрупкая, нежная. Нравится! А ещё сладкий запах, цветочный какой-то.
Помогаю сесть в машину, обхожу капот, не сбежит, ключи от квартиры у меня так и остались.
Пока едем, пытаюсь разговорить, отвечает, но то и дело порыкивает. Ничего, девочка, знаю я один действенный способ сделать женщину шёлковой. Дай только до спальни твоей добраться. Поглядываю на неё, красивая ух. Ресницы, изгибаясь, подчёркивают большие голубые глаза. Русые волосы блестят золотом. Минимум косметики, вместо укладки, просто распущенные волосы. И мне так в кайф!
– Ещё дуешь губы?
Блин, а губы-то свои! Оуууу, держи себя в руках. Фантазия полетела, кукуха вместе с ней.
– Не дую я ничего, Алексей.
Ну что ж ты вечной обороне?
Доехали, я начинаю вылезать из машины. Неудобно крайне – так, младший, не пали контору, сбежит же! Проходили уже. Смотрю, она открывает дверь.
– Сиди! – замерла, кажется, рыкнул сильнее, чем надо.
Обхожу машину, распахиваю её дверь, помогаю вылезти. Танк у меня высокий, под мой рост и размер. А она крошка, свалится же.
– Дай поухаживаю, куда бежишь.
Смотрит с прищуром, ну хоть не царапается и не шипит.
Проходим внутрь заведения. Интересно, она из тех, что клюет салат из вежливости? Помогаю снять пальто, ухаживаю, как положено джентльмену. Изучаем меню молча.
А нет, малышка заказывает стейк. Одобряю!
Продиктовали заказ. Пока ждём еду, пытаюсь её разговорить.
– Марта, расскажи, как такая красивая свободной оказалась?
– А мне принцип «не ссытся под себя – будет моим королём» совсем не близок. И с чего ты взял, что я свободна?
– У меня чуйка на хороших людей. Верю, что ты честная. Если б была занята, то вместо того, чтобы целоваться со мной, пощёчину бы залепила. А вообще, это правильно, что меня ждала, хорошая девочка! – улыбаюсь во все тридцать два, ну не говорить же, что проверял её.
– Я тебе что, собака? Как будто Тузику сказал: «Сиди, жди, хороший пёсик»
– Ну, вот что ты начинаешь-то?
Ох, непросто нам будет. Пригодится мне ещё военная выдержка.
– Лёша, вот я же по-русски сказала, что не заинтересована.
Как приятно из её рта имя своё слышать. Сам чуть ли не мурлычу. И плевать, что там дальше.
– Ну, это пока ты меня плохо знаешь.
– Ты меня тоже плохо знаешь.
– Ну вот и познакомимся поближе. Я наглый, не спорю, – фыркнула как лиса, – но человек хороший, и мужик нормальный, не из тех, что штанишки укороченные носит. Так что давай дружить.
– Дружить? Да без проблем!
Принимаемся за ужин.
Обсуждаем какие-то общие темы, чуть ли не погоду. Но Марта хоть расслабляется немного – ага, ну мы же дружить будем. Так и быть минут 30 подружим.
Марта
По законам жанра это свидание должно снести мне голову настолько, чтобы я сама пригласила Лёшу к себе домой на продолжение. Но мы не в сериале и это не фильм о любви. Поэтому наше перемирие прерывает звонок его телефона, а не поцелуи.
Глава 7. Очарованный и разочарованная
– Беркут. Понял. Принял. Выдвигаюсь.
Я лишь вопросительно смотрю Алексея.
– Извини, кошечка, но служба зовёт. К сожалению, тут права голоса я не имею. Поехали, отвезу домой.
Мы быстро собираемся, Лёша расплачивается, и идём к машине. По пути домой разговор идёт легко, пока он не заводит старую песню:
– Значит так, свидание нам сорвали, так что продолжим с того же места.
Спецназовец подмигивает мне и улыбается. А мне нравится его улыбка, только слишком самоуверенная. Но чертовски красивая.
– Давай не будем загадывать, командир, а?
– А давай будем, ага? Тем более, что я не спрашиваю. Тебя спрашивать – себе дороже, я уже понял. Кошка дикая, не приручённая. Как же ты дожила до своих годиков и тебя ещё не одомашнил никто? Да с такой зад.... попочкой надо запирать дома и залюбливать так, чтобы у тебя сил ни на что не оставалось. Ну, разве что на варку моего любимого борща.
– Я сейчас не поняла, это план твой что ли? В рабство борщу оставить?
– Агась, дикая моя, – и ведь в голос смеется, гад!
– Значит так, капитан… Алексей, – а фамилию-то, я не помню, говорил или нет, – я не твоя. Усмири свою фантазию.
Мы уже подъезжаем к дому.
– Капитан Беркушев. К фамилии привыкай, тебе её всю жизнь носить. А фантазию не тронь, это всё, что мне осталось до следующего свидания.
Алексей помогает мне выйти из машины. Как только касаюсь земли, захватывает мой затылок, коротко целует в губы, успев мазнуть языком.
– А теперь извини, пора. Не хулигань, мужикам двери не открывай, –протягивает ключи от квартиры.
А я-то про них забыла!
Он выдаёт столько шокирующей меня информации, что я просто молча смотрю, как он уезжает.
И дома до меня начинает доходить весь этот бред. Злость накрывает, как цунами.
Нет, ну какой интересный. Придумал себе там что-то! Фамилию? Да я даже на второе свидание не пойду! Кому хочу, двери тому и открываю. Он вон мою вообще выломал, даже в звонок не позвонил! Фантазия у него разыгралась, видите ли! Вообще ополоумел!
Хожу бурчу всё, что ему не высказала. Диалог из головы почему-то пошёл не по плану. Ну, сложно ему что ли идти по моему вымышленному сценарию, где я – холодная, а он – отвалил сразу после ремонта двери?
