– Оливия?
Она подняла голову. Эдвард наблюдал за ней с забавной улыбкой на губах, и в глазах его было выражение, какого она ни разу не видела. «Почему он боялся, что я откажу ему?» – изумленно подумала Оливия, и сердце ее затрепетало от радости.
– А ты уверен, что я не удеру от твоей стряпни? – спросила она, притворно хмурясь.
Его глаза прояснились, и он ухмыльнулся:
– Даю руку на отсечение!
Оливия вздохнула.
– Ты невозможен, – сказала она ласково.
– Итак, ты остаешься?
– Разве можно было сомневаться в том, что ты добьешься своего?
– Никогда, – ответил Эдвард, потом притянул ее к себе и целовал так долго, пока солнце над ними не остановилось на месте…
К вечеру вещи Оливии были размещены в гардеробе дома Эдварда на берегу. Их вид пробудил в Оливии странное чувство, что-то среднее между радостью и болью.
Ей очень хотелось быть с ним. Да и как могло быть иначе? Но переехать в его дом таким образом… Она и представить не могла, что когда-нибудь позволит себе совершить нечто подобное.
Пожалуй, ничего аморального в этом не было. В современном мире то и дело встречаются мужчины и женщины, живущие совместно вне брака. Но Эдвард не просил ее жить с ним, он просил ее лишь остаться на какое-то время. В этом-то и была разница. А что будет, когда они вернутся в Нью-Йорк и снова окунутся в будничную жизнь?
Оливия присела на край кровати. Что будет, если он предложит ей переехать в его апартаменты? Сможет ли она, захочет ли она сделать это? Если бы только она знала, что он в действительности испытывает к ней… Он занимался с ней чудесной, радостной любовью, но ни разу не произнес слов, которые она надеялась от него услышать.
– …на обед?
Оливия обернулась.
Эдвард высунул голову из дверей ванной, на его щеках еще оставалась мыльная пена.
– Извини, – быстро ответила она, улыбнувшись, – я не расслышала.
– Я спросил: мы отправимся обедать в город или пообедаем здесь?
– Здесь, – быстро ответила Оливия, – на террасе. Тогда мы увидим закат. – Она взглянула на него и рассмеялась. – Если, конечно, у тебя нет других планов.
– Нет, нет, все в порядке. – Улыбаясь, он подошел к ней, вытирая лицо концами полотенца, висящего на шее. – Так тебе нравится мой домик?
– Очень, – ответила Оливия. – Он принадлежит тебе?
Эдвард кивнул.
– Целиком и полностью, включая белый песок, который мы таскаем внутрь на подошвах. К сожалению, я не могу бывать здесь так часто, как хотелось бы. Пару недель или около того каждую зиму, но… Родная, что с тобой?
– Мне просто трудно привыкнуть ко всему этому, только и всего. К тому, что это место принадлежит тебе, так же, как апартаменты на Манхэттене и тот дом в Ист-Хэмптоне.
– И еще есть квартира в Лондоне, если тебя интересует, – добавил Эдвард с озорной улыбкой. – Я совершаю в год несколько деловых поездок, понимаешь, и… – Он посмотрел на нее и покачал головой. – Оливия, может, я чего-то не понял, у тебя возникли какие-то вопросы по поводу моих мест обитания?
– Нет, конечно, нет. – Она встала. – Просто… Просто я думаю, какие мы разные, ты и я.
«Разные, как день и ночь», – шепнул ей тихо внутренний голос, но рука Эдварда, скользнувшая под ее майку, тут же заглушила его.
– Да, – произнес он хриплым шепотом.
Она обмерла, почувствовав его пальцы на своей коже.
– О, да, конечно, мы очень разные, дорогая. И, черт побери, это здорово. – Он взглянул на распахнутые дверцы гардероба и улыбнулся: – Я вижу, ты использовала все свободные вешалки?
Оливия улыбнулась.
– Это было твое предложение, Эдвард, или ты забыл? Это глупо, конечно, – сказала она, запнувшись на мгновенье, – но я… я чувствую себя немного странно. Я имею в виду, что нахожусь здесь, с тобой.
Он улыбнулся:
– Находиться со мной – это ужасно, да?
Ее сердце вздрогнуло. Она представила, что они могут расстаться, и это ее тревожило. Но Эдвард не предлагал расстаться, пока еще не предлагал… Но он может, о, да! Он может… «Такие мужчины, как он, так и поступают с такими девушками, как ты», – шепнул ей трезвый внутренний голос.
Эдвард обнял ее.
– У тебя такое невеселое лицо, – произнес он нежно.
Оливия покачала головой:
– Извини, Эдвард, я только…
– Если ты думаешь, что я позволю тебе скрыться после всех тех трудностей, которые мне пришлось преодолеть, чтобы найти тебя…
Она не могла удержаться от улыбки, когда он с шутливым рычанием нежно пощекотал ее шею.
– Ты попалась, – сказал Эдвард, – и я не собираюсь выпускать тебя на волю.
От его дразнящих слов она вдруг почувствовала себя дурочкой. Почему она отравляет свое счастье, радость обретения мрачными мыслями? Она вздохнула и опустила голову на его плечо.
– Да, попалась, – сказала она, – ты заманил меня в свою берлогу и…
– И теперь намерен удержать тебя. Да.
Она прижалась губами к его щеке.
– Как? – прошептала она.
После небольшой паузы Эдвард улыбнулся:
– Всеми способами, какие мне только доступны, дорогая.
В его голосе прозвучала жесткость, и Оливия быстро взглянула на него, немного напуганная, не превратился ли он снова в того мрачного и сурового незнакомца, каким ворвался в ее жизнь всего несколько недель назад.
– Что это значит, Эдвард?
Он взглянул на нее, и ее сердце дрогнуло, потому что глаза его показались ей пустыми и темными; потом он снова заулыбался и откинул пряди волос с ее висков.
– Так, что-то взбрело в голову, дорогая. Честно говоря, я не имею понятия, есть ли в доме что-нибудь съестное.
Оливия засмеялась:
– Мужчины всегда в первую очередь заботятся о своем желудке.
– Это мне и предстоит, если ты будешь забирать все мои силы и днем, и ночью. – Он улыбнулся. – Я не говорил тебе, что моя домоправительница предупредила меня, что, так как я не сообщил ей заблаговременно о своем прибытии, она может выйти на работу лишь на следующей неделе?
– Ага, – ядовито сказала Оливия, – теперь я понимаю. Ты уговорил меня остаться с тобой, чтобы избавиться от необходимости самому готовить себе еду.
– Ну, насколько мне известно, ты умеешь готовить только кофе.
– Если хочешь знать, я первоклассный повар, – Оливия улыбнулась, – во всяком случае, если есть, чем открывать консервы и имеется небольшой холодильник. А теперь пошли в кухню и…
Эдвард покачал головой:
– Я вернусь через две минуты. Сначала мне нужно побриться.
– Ты уже брился, – Оливия театрально вздохнула, – ты согласен на все, лишь бы отвертеться от кухонных обязанностей, не так ли?
– Ты подловила меня, дорогая, – он легонько ткнул ее кулаком в спину. – Ладно, я только приму душ, натяну джинсы и присоединюсь к тебе. О'кей?
