Неужели они и вправду проводят здесь медовый месяц? Что это — невероятное совпадение? Неужели Лука разозлился, наткнувшись на нее? Где же тогда Хэлен? С нетерпением ждет его в спальне?
Или у нее просто начались галлюцинации? Может, Льюк возник из пустоты потому, что был ее потерянной любовью, единственным человеком в мире, рядом с которым ей хотелось очутиться?
— В машину, — кратко скомандовал он, открывая дверцу автомобиля, припаркованного у подножия внушительной лестницы, по которой он стащил Бесс. — Поедем куда-нибудь в тихое место, где можно поговорить.
Машина оказалась низкой, темной, похожей на животное, изготовившееся к прыжку. Даже с выключенным двигателем она, казалось, вибрировала, излучая силу.
Бесс с тревогой смотрела на Луку. Таким она еще никогда не видела его. Он превратился в непреклонного тирана, и одного вида его решительного лица Бесс хватило, чтобы понять: он не примет отказа, даже если она будет настаивать на своем до хрипоты.
Тем не менее она сумела пробормотать:
— Мы можем поговорить прямо здесь. Меня вовсе не тянет выслушивать тебя, но если это необходимо — начинай.
Нет, от Луки ничего не добиться. Она не в состоянии доверять даже самой себе. Она страдала, вынужденная предать Тома, несмотря на то что к тому времени уже поняла, что не сможет выйти за него замуж. Бесс намеревалась бороться до последнего вздоха, но не позволить себе предать родную сестру.
Без борьбы не обойтись, с отвращением поняла Бесс. Лука смотрел на нее так, словно охотно задушил бы ее; значит, опасность исходила не от него, а от самой Бесс, из глубины души, от ужасающего желания прикоснуться к нему, обнять, в последний раз стать его частью…
Бесс сдавленно ахнула, „ощутив собственную неизлечимую слабость, а Лука с непререкаемым видом усадил ее на пассажирское сиденье и пристегнул ремнем. Голова Бесс по-прежнему кружилась, когда он устроился рядом с ней в автомобиле-шедевре, завел двигатель и мягко тронулся с места.
Поняв, что просто обязана взять себя в руки, Бесс ухитрилась пробормотать:
— Куда ты везешь меня? Где Хэлен? Если ты задумал воссоединение сестер, забудь об этом. Она не захочет видеть меня рядом в свой медовый месяц.
— Правильно, не захочет. Полагаю, меньше всего ей хочется встречаться с тобой. Ты вызовешь у них обоих только угрызения совести и все испортишь.
Озадаченная, Бесс метнула в сторону Луки быстрый взгляд из-под ресниц. Он улыбался, черт бы его побрал! Неужели насмехается над ней? Разве она сказала что-то забавное, и если да, то что?
— Не понимаю, о чем ты творишь, — хмуро отозвалась она, вспомнив, что при первой встрече Лука говорил загадками, ставя ее в глупое положение, поскольку она не понимала, чего он добивается.
Он мягко отозвался:
— Помолчи. Я пытаюсь сосредоточиться. Если мы начнем разговор прямо сейчас, ты завладеешь моим вниманием и мы оба окажемся в больнице.
Он прав, признала Бесс с тяжким вздохом. Движение было оживленным, машины мчались чересчур быстро, ныряя в просветы в потоке транспорта с истинно итальянской беспечностью.
Но руки Луки, лежащие на руле, были расслабленны: очевидно, он знал, что делает, куда едет, и легкая улыбка играла в уголках его великолепных губ, каким-то образом побуждая Бесс расслабиться, хотя это было недопустимо.
Бесс вжалась спиной в мягкую кожаную обивку кресла. У нее заболела голова. Было слишком жарко, она устала, а неожиданная встреча с Лукой стала для нее последней каплей.
Несмотря на стремление Бесс оставаться настороже и с негодованием встретить любое упоминание слова любовница, ее веки становились все тяжелее, и наконец она отказалась от безнадежных попыток держать глаза открытыми и погрузилась в сон.
Проснулась она как от толчка. Вокруг было сумеречно. Машина остановилась. Она осталась в одиночестве.
Моргая, Бесс вгляделась в ветровое стекло. Ей удалось различить черные развесистые кроны деревьев и смутные очертания гор на фоне темнеющего неба. Какой-то зверек прошмыгнул мимо машины. Бесс вздрогнула. Где же Лука?
Ее сердце затрепетало, нервы натянулись. Когда дверца с ее стороны открылась, Бесс от неожиданности вскрикнула. К ней наклонился Лука и весело скомандовал:
— Выбирайся оттуда, соня.
— Где мы? — подозрительно спросила она. Нельзя давать Луке понять, какое облегчение она испытала, увидев его. Кроме того, ему понадобилось чертовски много времени, чтобы найти тихое местечко для разговора! Судя по сумеречному пейзажу, они успели заехать на край света.
— Возле нашего пристанища на ночь.
Черт возьми! Бесс содрогнулась, слезы ужаса залили ей глаза. Он вознамерился продолжать то, на чем они остановились, иначе зачем понадобилось привозить ее сюда, за столько миль от отеля? Куда же он спрятал Хэлен? В коробку с надписью вынимать только в случае необходимости?
Прошло меньше двух недель с тех пор, как он женился; его жена ждет ребенка. Очевидно, отставка, которую дала ему Бесс, была недостаточно убедительной. Но что предпринять, чтобы навсегда заставить его отказаться от своих намерений? Неужели его и вправду так влечет к ней, если он пускается на подобные уловки? К стыду Бесс, эта мысль не только ужасала, но и возбуждала ее.
— Отвези меня обратно в Рим, — потребовала она, не вставая с сиденья и скрестив руки на груди с таким видом, словно ничто, кроме землетрясения, не заставит ее сдвинуться с места. Дверца распахнулась, и сильные руки вытащили ее наружу. Cтpах вызванный жарким приливом желания, пронзил Бесс, но вместе с тем подкрепил ее гнев, позволил яростно выпалить: Отпусти меня, негодяй! С этими словами она начала отбиваться руками и ногами, колотить по обтянутой шелком груди.
— Однажды ты уже заставил меня изменить своим принципам, и я убью тебя, прежде чем ты сделаешь это во второй раз!
— Ты имеешь в виду Тома, — беспечно уточнил Лука. Надменно пренебрегая ее лихорадочными попытками высвободиться, он без малейших усилий понес Бесс к строению, издалека напоминающему старый крестьянский дом. — Ты не предавала его. Ты знала, что делаешь. Единственным человеком, которого ты когда-нибудь предала, была ты сама, когда по глупости согласилась выйти за него замуж.
Лука толкнул плечом тяжелую деревянную дверь, которая с жутким скрипом открылась. Бесс прошипела:
— Может быть! Но теперь ты женат на Хэлен, а я больше не желаю тебя видеть! Никогда! — Эти слова выдали всю силу ее чувств, и в мягком свете лампы на столе Бесс увидела, как Лука усмехнулся. — Это заставило ее удвоить усилия, пожелать избить его до полусмерти. — Отпусти меня!
В ответ он прижал ее к своему горячему, упругому телу, приблизил губы к ее уху и вкрадчиво прошептал:
