Я молчала. По-моему, я просто устала от этой игры.
— Я прав. И мы оба это знаем. Марин, нам необходимо поговорить. Заканчивай все это дерьмо с Леонидасом.
На этих словах я взвилась, вскочила на ноги и, стараясь не привлекать к нам внимание, отчеканила:
— Говорить нам не о чем. С кем мне встречаться — дело мое. И только мое. Тема закрыта.
Развернулась, чтобы уйти и чуть не столкнулась с Лео:
— Ух. Ты куда?
— В каюту, — получилось резко.
— Марин, все в порядке?
— Да. Прости, — и двинулась прочь с палубы.
— Марин, через сорок минут ужин будет готов.
— Спасибо.
Девушка удалилась, а Лео продолжал задумчиво смотреть туда, где она только что стояла.
Часом позже я вышла к столу. Но оказалась, что ждали ни одну меня.
— Смотрю, я не последняя? — выдавила из себя улыбку.
— Да, Мелина с Олегом задерживаются, — небрежно кинул Лео.
«Мелина с Олегом. А что, звучит», — подумала, намеренно причиняя себе боль.
— Марин, что будешь пить? — обратился ко мне Лео.
— Шампанское, если есть.
— Да, секунду.
Лео встал и удалился.
— У тебя с моим братом роман? — в лоб спросила Димитра.
— Ох, а ты прямолинейна.
— Ты ему нравишься. А он тебе?
— Да, — честно призналась я.
— Так у вас роман? — вновь задала она тот же вопрос.
— Чего стесняться? Это простой вопрос. Ответь на него, — услышала я за спиной голос Олега.
Олег и Мелина пришли вместе, — отметила я про себя.
— А, по-моему, это касается только нас. Не находите? — несколько нервно сказала.
— Отстаньте от Марины. Такие откровенные вопросы и вначале вечера? — вступилась Мелина.
— То есть в конце вечера они будут более уместны? — с усмешкой спросил Олег.
— Олег, к концу вечера часто становится уместным то, о чем в начале даже не помышлял, — произнесла Мелина и многозначительно посмотрела на мужчину.
— Я задержался. Прошу прощения.
Вернулся наконец-то Леонидас. Без его защиты я чувствовала себя неуверенно.
— Зато хорошее французское шампанское принес.
— Предположу, что за ним ты ходил в Париж? — усмехнулась, стараясь перевести тему.
— И будешь недалека от истины, — засмеялся Лео.
И был бы, наверное, великолепный вечер. И, наверное, я бы получила наслаждение, если бы не взгляды Борисова, которые я ловила на себе, если бы не продолжающаяся игра Лео, которая мне начала порядком надоедать, держа в диком напряжении. И если бы не рука Мелины, которая то и дело накрывала ладонь Олега, или опускалась на его плечо. Эта девка меня все больше раздражала. Я была в шаге от того, чтобы эту милую недоиспанку вышвырнуть за борт, на радость ночной морской живности.
— Я отлучусь ненадолго, — не выдержала я, когда Мелина принялась что-то шептать на ухо Олегу. Поднялась и быстрым шагом удалилась в каюту, чтобы не сорваться.
Пятью минутами позже раздался стук в дверь. Я поднялась с кровати и открыла.
30
Весь день я наблюдал за тем как Леонидас прикасается к ней, как она дарит ему свое внимание и свои улыбки — и это резало по-живому. Знал, что это все игра. Откуда знал? Да черт его знает. Просто чувствовал.
Видел, как она реагирует на близость Мелины ко мне: как нервно смеется, рвано выдыхает, делает большие глотки шампанского. Видел, как вспыхивают гневом ее глаза, когда она замечает, как Мелина меня касается. Намеренно не отодвигаюсь от девушки, намеренно провоцирую бурю в душе Марины. Хочу, чтобы чувствовала тоже, что чувствую я. Зря! Ох, как зря я это делал! Это я понял, когда наблюдал за тем, как она вскакивает из — за стола и быстрым шагом удаляется с палубы.
Всё! Финалка! Нам необходимо поговорить! Если Марина не против продолжения наших взаимоотношений, я согласен. Я соглашусь играть даже на ее условиях. Это странная потребность в ней меня просто доконала! Только хотел подняться, но Леонидас опередил меня и вышел прочь. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться куда он направился.
Двадцать минут. Двадцать гребанных минут я делал вид, что принимаю участие в разговоре, что слышу о чем мне вещают собеседницы. Двадцать минут, которые довели уровень моего самообладания до высшего пилотажа. Но это предел. Извинился перед собеседницами и направился к Рыжей.
***
— Марин с тобой все в порядке? — спросил Лео, внимательно разглядывая мое расстроенное лицо.
— Не знаю. Заходи, Лео, — отошла я в сторону, пропуская его внутрь.
— Ты из-за Мелины расстроилась?
Я села на край кровати и спрятала лицо в ладони.
— Я устала от этой игры, Лео. Понимаешь? Устала.
Он присел рядом и обнял меня за плечи, и этот такой простой жест заставил щелкнуть что-то во мне: слезы потекли по моим щекам. Лео прижал меня к себе тихонько убаюкивая, как маленького ребенка, что-то нашептывая мне в волосы.
Вновь раздался стук в дверь. Я вскинула голову и затравлено взглянула на источник беспокойства, а потом умоляющими глазами на Лео.
Он взял меня за плечи, посмотрел в глаза и тихо сказал:
— Я могу тебя избавить сейчас от него раз и навсегда. Если ты этого хочешь, кивни.
Я на долю секунды замешкалась, мысленно дала себе подзатыльник и кивнула.
Действия Лео были четкие и продуманные, будто он не раз бывал в таких ситуациях.
— Слушай меня и все будет хорошо.
Вновь раздался стук, на этот раз подкрепляемый словами:
— Марин, я знаю, что ты там. Открой.
— Секунду, — ответил за меня Лео.
Быстро на пол скинул покрывало, меня положил под одеяло, взбил его, большим пальцем стер остатки блеска с моих губ, взъерошил мне волосы, себе. Разобрался со своей одеждой, оставаясь в одних боксерах и расстегнутой рубашке. И все это за пару десятков секунд. В армии ему бы позавидовали.
— Что случилось? — спросил он в приоткрытую дверь, не пропуская Олега внутрь, но весь внешний вид Лео не оставлял никаких сомнений в характере времяпрепровождения в моей каюте.
— Я хотел с Мариной поговорить, — глухо сказал Олег.
— Прости, приятель, но давай утром. Ладно? Ты нам несколько мешаешь, — чуть понизив голос, заговорщеским тоном проговорил Лео.
— Я вижу, — услышала я голос Олега. — Прости. Ничего важного. Развлекайтесь.
И он ушел. Как я и хотела. Совсем. Это победа! Ура! Но почему от этой победы хочется выпить цианистого калия? Почему от этой, сука, победы хочется сигануть с палубы?
— Вот и все, — сказал Лео, поднимая свои бриджи и одевая их. — Мне только у тебя надо немного задержаться, ну сама понимаешь… Эй-эй, Марин. Ну-ну, что такое? — подошел и вытер мокрые дорожки на моих щеках большими пальцами.
А я, вновь пытаясь залатать разорванное сердце, не заметила, как мои щеки стали мокрые от слез. Чертов клуб, чертова та ночь, когда вновь его встретила, чертов Борисов!!!
— Лео, можно попросить об одолжении?
— Всё, что хочешь.
— Завтра. Мы можем завтра сказать, что меня укачало и высадить у ближайшего причала? Я сама доберусь до дома Сони. Пожалуйста, — совсем тихо добавила, опуская глаза.
Он помолчал.
— Нет. Так не годится. Вместе сели на борт, вместе и сойдем с него. Сейчас скажу капитану, завтра утром причалим.
Встал, отошел к двери, взялся за ручку, в последнюю минуту повернулся и задал вопрос, который я слышать не хотела:
— Марин, ты уверена, что делаешь все правильно?
А что я могла ответить? Сердце вопило: «Нет!». Разум кричал: «Да!»
Я кивнула, не доверяя своему голосу.
— Хорошо, — сказал Лео и вышел.
31
Меня кто-то бил молотком по голове, отчетливо, жестко — такие у меня был ощущения от звука доносившегося откуда-то из вне. Еле разлепила глаза. Каюту заливал солнечный свет — утро. Все-таки мне удалось заснуть, несмотря на переживания и треволнения вчерашнего ужасного вечера. Стук повторился и я, нехотя выползла из кровати, открывая нарушителю спокойствия.
