Фэй наклонилась, чтобы поцеловать сына.
— До завтра. И не беспокойся о детях. Они будут в полном порядке.
В палате, где находилась невестка, Фэй ожидало еще более страшное потрясение. Элен почти невозможно было узнать. Опухшее лицо покрыто ссадинами и порезами. Воспаленные язвочки остались в местах поражения кожи стеклом. Черты лица настолько исказились, что Фэй с трудом признала под этой маской прежнюю Элен. Грудная клетка пострадавшей была, как и у Джона, в гипсовых повязках, а над ранеными ногами одеяло вздымалось на высоком каркасе.
Бессильные слезы медленно катились по изувеченным щекам молодой женщины. Она увидела Фэй и распухшими губами с трудом выговорила едва различимое приветствие.
Фэй присела на кровать, взяла руку Элен, пытаясь улыбнуться.
— Здравствуй, Элен. Джон велел сказать, что любит тебя. Сестра в его палате сообщила, что он сможет позвонить тебе завтра, и вы перекинетесь парой слов. Минутку пообщаетесь. Он очень беспокоится за тебя и хочет удостовериться, что лечение идет как надо. Рой и Фэй тоже передают тебе приветы. Вскоре ты с ними сможешь увидеться.
Отвечать Элен была не в силах. Женщина лишь плакала молча, и Фэй едва не разрыдалась сама. Только теперь, повидав невестку, она осознала, как долго придется лечиться бедной Элен, пока та сможет вернуться к нормальной жизни.
— Детей заберу к себе. У меня им будет хорошо, — пообещала Фэй и заметила огонек благодарности в глазах невестки. — Я хочу, чтобы ты не беспокоилась о малышах, — добавила она, сочувствуя пострадавшей от всего сердца.
Не нужно было объяснять, как мучает молодую мать забота о детях вдобавок к физическим страданиям.
Никому не улыбается долгое расставание с малышами. Элен понимала, что пройдет много времени, прежде чем она сможет вернуться к своей семье и снова окружить детей материнской любовью.
Фэй и Джеральд задержались в Олтенрое еще на пару дней, ожидая, пока врач не сочтет Элен достаточно окрепшей для того, чтобы увидеть детей и выдержать эмоциональную встряску. С малышами пришлось предварительно поговорить, объясняя, как серьезно больна их мама и как хорошо нужно себя вести — не плакать, когда они ее увидят, иначе мамочка ужасно расстроится.
— Она уже может вернуться домой? — спросил Рой, и бабушки обменялись печальными взглядами: дети были еще малы, чтобы понять происходящее. Но Элен страстно хотела увидеть дочь и сына, и обе женщины решили пойти на риск.
Фэй зашла в палату вместе с внучатами, чтобы быть рядом, если Элен почувствует себя плохо, устанет.
На следующий день вместе с детьми Фэй и Джеральд двинулись домой. Ехали с частыми остановками, чтобы малыши могли размяться. Заглядывали в мелкие магазины у заправочных станций. Поили детей апельсиновым соком, лакомились любимыми пирожными с вишнями. Тем не менее, путешествие оказалось для детей скучным и изматывающим. До Мэйфорда было еще далеко, а их уже укачало на заднем сиденье джипа.
— Бедняжечки мои, — бормотала Фэй, оглядываясь на спящих, когда они подъезжали к городку. — Меня особенно беспокоит крошка Фэй: как на ней скажется долгое отсутствие матери? Ведь она еще совсем дитя и все время плачет из-за разлуки с Элен.
— Я понимаю, тебя замучили эти мысли, — сказал Джеральд. — Но мы же ничего не в состоянии сделать. Можем лишь стараться доставить девочке радость, занять чем-то. Когда дети пойдут в детский сад, будет легче, потому что там больше игр и развлечений. Это поможет. И, к счастью, у детей есть ты: они не попали в руки чужих людей.
— Да уж, — поддакнула Фэй, глядя в окошко. Внезапно она всполошилась. — Ты сделал неправильный поворот! Вместо того, чтобы ехать в город, мы едем…
— Ко мне домой, — преспокойно закончил ее мысль Джеральд. — Наш путь ведет туда.
Фэй разволновалась и сжалась на сиденье.
— Джеральд, я хочу накормить и уложить детей спать как можно скорее. Сейчас нет времени заезжать к тебе с визитом. Это подождет.
— Кто говорит о визите? Ты с детьми переезжаешь жить ко мне.
— Жить к тебе?
Сердце Фэй бешено забилось. Она боялась верить его словам, смысл которых истолковала по-своему.
Джеральд с улыбкой повернулся к ней, всем своим видом показывая, что ее мысли для него не секрет.
— В твоей небольшой квартире для двух детей места не больше, чем в домике Дорин. А в моем доме места сколько угодно, и что еще важнее, у меня большой сад. Дети могут часами играть на воздухе. Им представится прекрасная возможность побегать и растратить избыточную энергию.
Ошеломительно! Внезапно севшим голосом Фэй сказала:
— Ты очень добр, Джеральд, и, конечно, спорить нечего — моя квартира не очень вместительна, а детям будет прекрасно играть в саду. Но пойми, двое резвых малышей внесут в твою жизнь много беспокойства. Ты подумал об этом?
— Я люблю маленьких. И всегда любил, — ответил Джеральд, продолжая улыбаться.
— Но…
— Не спорь, — строго сказал не терпящий возражений мужчина, притормозив у запертых чугунных ворот с искусным орнаментом. Он открыл ворота, высадил пассажиров и загнал машину в гараж.
Детей на руках внесли в дом. Сонные, раскрасневшиеся, они испуганно озирались.
— Это не бабушкин дом, — с недовольным видом заявил Рой. Крошка Фэй, раскрыв рот, уставилась на бабушку, потом бросилась к ней.
— Это мой дом, — объяснил Джеральд. — Вы немножко поживете у меня. Бабушка тоже будет жить здесь, — успокоил он малышей.
В это время во дворе послышался лай, детские глазенки округлились от неожиданности.
— Собаки! — взволнованно воскликнула маленькая Фэй, оглядываясь по сторонам. — Собаки, бабуся. Они лают.
— У вас есть собаки? — с надеждой спросил Рой, и хозяин кивнул.
— Есть, две большие и две маленькие…
— Собаки-детки? — загорелись глаза малышки.
— Щенки, — снисходительно поправил сестру Рой.
— Да, щенята Лабрадора, — сказал Джеральд. — Они живут в своем домике, но я им разрешу приходить и играть с вами после ужина, пока не придет время спать. — Он взглянул на бабушку Фэй. — А ты не хочешь сходить с ребятами наверх и показать, где будет их спальня? Я отнесу наверх складную кроватку и установлю ее. Пока ты постелишь малышке, я принесу детские вещи. Искупай детей, переодень в пижамы. Тем временем я позабочусь об ужине для них…
Прошло два часа. Фэй отправилась укладывать детей, а Джеральд вывел из дома лабрадоров. Следы их присутствия в помещении были заметны: на полу валялись обрывки газет, на кресле осталась собачья галета, а на мягком светлом ковре, где дети играли со щенками, лежал мячик. Четвероногих обнимали и хватали так, что те катались, как шарики, не устояв на слабых ножках, и лаяли. Детский безудержный смех был наградой бабушке и хозяину дома.
